Марсель Паньоль - Жан, сын Флоретты. Манон, хозяйка источников

В надежде присутствовать при столь приятном событии Манон согласилась сопровождать подругу до Бастид.

Джузеппе удостоился почестей перезахоронения, однако «нечестивцы» подвергли сомнению действенность данной церемонии, поскольку Казимир признался им: уверенности в том, что все собранное является останками именно дровосека, нет, но при этом заверил, что по крайней мере «все костяшки в наличии». После искупительной мессы Батистина перед фонтаном «сняла порчу».

Для начала она предупредила присутствующих: вода не потечет сразу, потому как должна вернуться издалека. Затем она подожгла пучок сухой вербены и завела свои причитания, которые одно за другим разрушали насланные ранее проклятия. Эта магическая процедура произвела большое впечатление на женщин и детей, но не на фонтан, что подтвердило силу проклятия Батистины.

Манон торопилась оказаться там, откуда можно было увидеть, как Уголен с мулами ходит за водой, однако по пути ее остановил учитель.

– Вас-то мне и надо: вас ждут в мэрии, – с дружеской улыбкой сообщил он.

Она удивилась и одновременно забеспокоилась. Чего от нее хотят?

– Мэр добился от префектуры, чтобы к нам прислали инженера из «Оснащения сельской местности», который должен раскрыть нам тайну родника. Уголен уже повел его в Розмарины, откуда и началась катастрофа. Но он просит, чтобы ему указали те водные жилы, которые не нанесены на карты, и мы подумали о вас. Пойдемте. – Он повлек ее за собой в мэрию.

– Почему обо мне?

– Потому что однажды один старый собиратель дикой спаржи в холмах назвал вас «хозяйкой источников».

Опасения Манон росли. Этот инженер станет задавать ей вопросы, придется отвечать не замешкавшись, глядя ему прямо в глаза. Наверняка это человек ученый, который, возможно, с помощью расчетов и размышлений откроет тайну найденной ею пещеры, может быть, она даже есть на его картах… И тогда в пещере найдут огарки свечей и ее следы.

Мэр и инженер из ведомства «Оснащение сельской местности» изучали разноцветную карту, разложенную на большом столе.

Инженер был молодым человеком, черноволосым, в очках с тонкой золотой оправой; на нем была охотничья куртка.

– Малышка, взгляни-ка на план, – попросил ее Филоксен. – Источники, которые нам известны, отмечены голубым кружочком. Есть ли другие?

Инженер подвинул к ней карту, а потом кончиком карандаша указал на источники Пердри, Ле-Плантье и Фон-дю-Берже. Она с огромным облегчением убедилась, что пещера не отмечена, и с ходу назвала еще четыре источника: Лорье, Фон-де-ла-Сер, Ниш и Петелен. А вот указать, где именно они находятся, не сумела.

– Но вы могли бы отвести нас к ним? – поинтересовался учитель.

– Да, конечно.

Инженер поднялся:

– Что ж, в таком случае ведите.

По дороге инженер с великолепным нарбоннским произношением объяснил, что расположение имеющихся в этих местах водных источников могло бы поведать ему о подземном маршруте исчезнувшего родника и что данные изыскания представляют собой прекрасную возможность дополнить «орографию» края. Он то и дело разворачивал карту, обводя долгим взглядом окружающую местность, и что-то помечал в ней с помощью загадочных значков. И все это время Бернар забрасывал Манон вопросами.

– И у вас с восьмилетнего возраста не было друзей?

– Нет, – отвечала она, – мои друзья – ослица, козы и Энцо с Джакомо. Это лесорубы, они из Пьемонта, как и Батистина.

– И вам не бывает скучно в полном одиночестве?

– Да какое же одиночество в холмах? Здесь столько зверушек, которых не видно, но которые следят за тобой… Часто и ты сам наблюдаешь за людьми, которые тебя не видят…

– Как за мной в тот раз.

– Вот-вот.

– Вы собираетесь всю жизнь провести в гарриге?

– Была бы не прочь. Но возможно, со временем я переменю свое мнение…

– Вам семнадцать?

– Еще нет. Почти шестнадцать.

– Я думал, вам больше…

– Это от жизни на свежем воздухе… Здесь привольно. А вот и родник Лорье.

Она указала на небольшое сооружение из плоских камней под корявым, очень старым лавровым деревом, накрытое большой каменной плитой: внутри него на поверхность земли протачивалась тонкая струйка родниковой воды, тут же теряясь в гальке.

Инженер подошел и опустил руки в воду.

– Здесь всегда столько воды?

– Да. Только после больших дождей поток чуть усиливается.

Инженер обследовал прилегающую территорию и сделал какие-то пометки на карте.

Учитель тем временем изучал камни, а Манон собирала пебрдай; вдруг появилась несущаяся быстрее зайца Бику – заново обретя свою хозяйку, псина одарила ее такими нежными проявлениями чувств, словно уже и не чаяла увидеться с ней когда-либо, что случалось всякий раз, когда они расставались хоть на час. Затем бросилась в кусты искать ужей и мышей.

Чтобы добраться до Фон-де-ла-Сер, крохотного родничка в Рефрескьер, пришлось пройти неподалеку от тайной пещеры. Манон отвела глаза от этого места и попыталась привлечь внимание спутников к другому склону лощины, говоря, что чаще всего пасет своих коз там, поскольку там трава дольше остается зеленой из-за большей влажности, но Бику, которую память не подводила, стрелой метнулась к пещере и восторженным лаем стала призывать хозяйку. Манон обеспокоенно позвала ее:

– Ко мне! Быстро!

Собака опрометью бросилась к ней, радостно запрыгала вокруг и даже попыталась тянуть ее за платье к роковому месту. Учитель удивился.

– Собака хочет показать вам что-то, – сказал он.

– Разумеется, – отвечала Манон, – зеленую ящерицу или тушканчика…

Но Бику уже умчалась к пещере и принялась скрести почву у терпентинного дерева, пересаженного Манон к самому входу в пещеру… Испугавшись, что все откроется, Манон достала из холщовой сумки пращу и стрельнула в собаку круглым камешком размером с дикое яблочко. Она сделала это только для того, чтобы напугать собаку, и старалась промахнуться, но, как назло, попала ей прямо в голову, видимо потому, что сама была слишком напугана. Собака с душераздирающим воем, усиленным эхом, кинулась в сторону Ле-Плантье; Манон с ужасом увидела, что она бежит не по прямой, а как-то вихляя.

Учитель с удивлением посмотрел на Манон:

– Вы ловкая, но жестокая. Я слышал, как камень попал ей в голову…

– Тем хуже для нее. Нужно было повиноваться, – проговорил инженер.

– Я уверен… – начал было учитель.

– А вот и Фон-де-ла-Сер, – прервала его на полуслове Манон.

К полудню обход источников был завершен. Когда они расставались на подступах к Красной Макушке, Манон протянула молодому человеку большой букет пебрдая, перевязанный веточкой дрока.