Йоханнес Зиммель - Мечтай о невозможном

— Ну конечно, — сказал Фабер. — Я охотно это сделаю. Это хороший повод снова увидеться с моим другом Лео Ланером, портье в отеле «Империал». Тебе уже известно, когда Лестер прибудет в Вену?

— Да, это я знаю точно. Сначала он летит в Нью-Йорк, чтобы поговорить с Гэри, в субботу 12 ноября он летит рейсом 502 АВС-ДЛ…

— Как-как?

— Австрийские авиалинии — Дельта, эти компании сотрудничают, так вот, рейс 502 вылетает из аэропорта Кеннеди в восемнадцать часов пятьдесят пять минут по нью-йоркскому времени. Лестер приземлится в Швечате 13 ноября в девять часов по венскому времени. Ему потребуется номер в «Империале» с утра воскресенья.

— Добро, Вальтер. Я поговорю с Лео Ланером. Он подтвердит заказ номера по факсу непосредственно в «Меркьюри». А Лестер должен позвонить мне сразу, как только прибудет в отель!

Фабер повесил трубку, затем сразу же позвонил в «Империал». Ему сказали, что портье Ланер заступит на дежурство завтра с пятнадцати часов.

19 октября, как всегда до обеда, Фабер отправился к Горану в ЦКБ. Мальчик был еще очень слаб, но его кожа и глаза почти приобрели здоровый цвет. Новый препарат FK 506 давал, по крайней мере пока, меньше побочных эффектов, и Горану было достаточно бриться два раза в день.

После обеда Фабер поехал в отель «Империал».

Лео Ланер двинулся ему навстречу, как всегда робко улыбаясь.

— Я так рад, что с мальчиком наконец все в порядке, господин Фабер, — заметил портье.

— А я-то как рад! — откликнулся Фабер. — Как дела у вашего маленького Михаэля?

Ланер просиял.

— Ему почти два года! И он уже может говорить целые предложения! Все наше счастье заключается в Михаэле.

— А наше в Горане, — проговорил Фабер. Затем он объяснил, что 13 ноября приезжает американский сценарист, с которым они будут вместе работать. Он назвал имя и адрес компании «Меркьюри», номер рейса, время прилета. — От двух до трех недель, господин Ланер. Можно поселить его в моем номере?

Портье справился по компьютеру.

— Конечно, господин Фабер. — Портье внес данные о заказе в компьютер. — Какие-нибудь особые пожелания? — поинтересовался он.

— Поставьте ему в комнату пишущую машинку и все прочее, как и мне: бумагу, ножницы, клей. И, пожалуйста, будьте к нему повнимательнее!

— Это доставит нам честь и удовольствие, господин Фабер. Естественно, мистера Лестера встретят. Я немедленно отправлю факс в кинокомпанию… Если мне будет позволено сказать, господин Фабер, вы выглядите намного моложе и здоровее. Просто никакого сравнения с маем.

— Я пережил много прекрасных минут, и дела идут прекрасно, — сказал Фабер. — И я пишу новый роман.

— Браво! — сказал Ланер. Он проводил Фабера до «опеля-омеги», который стоял перед подъездом, и помахал ему вслед. Фабер помахал в ответ.

В последующие недели он писал столько, сколько было возможно. Он хотел сделать зачин на то время, которое он будет занят с Дэвидом Лестером. Мира помогала ему в этом тем, что проводила дни с Гораном.

25 октября во вторник он переселился в свою уже ставшую привычной палату в Детском госпитале. Горан уже мог нормально питаться, и Мира готовила для него. Канюля служила ему только для взятия проб крови на анализ, все медикаменты он принимал перорально. Время от времени его тошнило, несколько раз у него был понос или его рвало. Но, к всеобщей радости, побочные явления держались в терпимых границах.

10 ноября Горан смотрел по каналу «ТВ-Евроспорт» запись первой игры нового сезона НБА «Буллз» против «Шарлотта Хорнетс», где тот самый Майкл Джордан в первой же игре после своего возвращения набрал пятьдесят пять очков.

В субботу 12 ноября Мира, Петра и Горан планировали устроить в кафетерии завтрак для всех детей, которые могли вставать. Во дворе было уже слишком холодно. Были приглашены все врачи, сестры и санитары, которые найдут для этого время. Целыми днями дети трудились над тем, чтобы украсить кафетерий бумажными гирляндами и бумажными цветами. Взрослые помогали им установить длинные столы и скамьи, Мира и Петра взяли на себя закупки к праздничному столу, и все были очень взволнованы.

И вот 12 ноября в девять часов утра в кафетерии сидело множество детей, присутствовали также Белл, Юдифь Ромер, Джошуа Фишман, дьякон Ламберт, профессор Альдерманн, доктор Меервальд из ЦКБ и координатор Таммер, а также другие врачи, санитары и медсестры. На выбор предлагали какао, кофе или чай, были маленькие аппетитные бутерброды (целая куча!) и чудесные маленькие и большие мучные изделия мельшпайзен, как в Вене часто называют пироги и сладости. Петра повела Миру в знаменитую Королевскую булочную на площади Кольмаркт, именно оттуда и происходило большинство вкусностей, сладких и пикантных, что произвело настоящую сенсацию среди приглашенных! Были также блюда с нарезкой и яйца-четырехминутки, а к ним булочки, соленые палочки и маковые крендели, такие хрустящие и поджаристые, словно их только что вынули из печи.

Каждый ребенок получил маленький подарок: шоколадку, конфеты, жвачки или сосательный леденец на палочке, мальчишки постарше получили книги или футболки со смешными надписями, а девочки — чудесные расписные платки. Ввиду предстоящей выплаты второй части суммы за «Историю Нины Б.» Маркс, у которого Фабер шутливо попросил разрешения на устроение этого гала-завтрака, дал свое согласие.

Дети объедались наперегонки, и это было единственным временем, когда в кафетерии было относительно тихо, потому что потом все говорили, перебивая друг друга, смеялись, дурачились, у многих на лысой голове были бейсболки, у других бинты. Это были те, которым вскоре либо предстояло лечение, либо они, подобно Горану, уже прошли его, некоторые знали, что вскоре они умрут, но тем утром они совсем не думали об этом.

Горан сидел рядом с Петрой, а Фабер рядом с Мирой, около десяти часов Горан дал понять, что хочет что-то сказать, и все замерли в ожидании.

Горан встал и сказал:

— В мае я приехал сюда и был почти что мертв. Врачи и сестры, психологи и господин дьякон, многие из детей, и особенно Петра, сделали все возможное, чтобы помочь мне. Им всем — и, конечно, людям из ЦКБ — я обязан тем, что снова почти здоров, хотя мне и придется задержаться здесь на некоторое время. Я сказал бабушке и дедушке, что непременно хочу поблагодарить вас всех, и они посчитали это правильным. С Бакой и дедой — так называют у меня в стране бабушку и дедушку — мы все думали, какими словами я могу лучше всего выразить свою благодарность, и вот бабушке пришла в голову идея, которая кажется мне замечательной. Но, так как это была все же бабушкина идея, то и расскажет вам ее она сама. Прошу, Бака!

Взрослые и дети захлопали в ладоши, но когда поднялась Мира, снова стало тихо.