Владимир Высоцкий - Песни и стихи. Том 2

Это о театральной позиции.

Потом: всё сделано в форме очень яркого зрелища, никогда не будет скучно, тем более, что на сцене вы не увидите привычных декораций, как обычно это делается — рисуется в перспективе — иногда хорошими художниками — то лес, то звёздное небо, то солнце и ещё чего-нибудь, и фанерный лес стоит или какой-то павильон, и всегда очень чётко выдержан стиль времени. Вы почти никогда не увидите этого у нас в театре.

Во-первых, спектакли начинаются иногда даже на площади, я уже не говорю о том, что почти всегда в фойе, и, когда вы проходите в зрительный зал, вы готовитесь к тому зрелищу, которое будет здесь происходить, к необычному зрелищу, которое вам покажут, и охотно принимаете правила игры, потому что есть два магических слова, которые не произносятся вслух — «представьте себе», — и зритель очень охотно представляет, что сегодня на его глазах совершенно никто его не будет обманывать и не будет на сцене венецианских площадей и куполов соборов в Генуе, где происходит действие спектакля «Галилей», а есть просто ворота, которые распахиваются на зрителя, и выходит вся труппа, и снова звучат зонги в переводе Слуцкого, которые излагают позицию театра перед самым началом спектакля; и что я, играющий Галилея, которому семьдесят лет, не рисую себе глубоких морщин, не клею бороду, усы или седой парик, чтобы походить на этого самого Галилея. И уж вовсе речь идёт не о событиях давно минувших дней — только во времени они происходили там, а по идее они могли происходить в любое время, в наше — тем более. Кстати, пьеса написана в этом веке, и, безусловно, автор надеялся, что она будет вызывать определённые ассоциации, что она будет современной.

Почти все пьесы, которые поставлены у нас, должны быть поставлены именно сейчас, для людей, которые живут теперь, и, конечно, людьми, которые живут теперь. И мы всегда очень надеемся, что нас со зрителем беспокоят одни и те же проблемы и об одном и том же мы все беспокоимся в этом беспокойном мире.

Имя, отчество, фамилия:

Владимир Семёнович Высоцкий

Профессия:

Актёр

Самый любимый писатель:

М.Булгаков

Самый любимый поэт:

Ахмадулина

Самый любимый актёр:

М. Яншин

Самая любимая актриса:

З.Славина

Любимый театр, спектакль, режиссёр:

Театр на Таганке, «Живой», Любимов

Любимый фильм, кинорежиссёр:

«Огни большого города», Чаплин

Любимый скульптор, скульптура:

Роден, «Мыслитель»

Любимый художник, картина:

Куинджи, «Лунный свет»

Любимый композитор, музыкальное произведение, песня:

Шопен, «12-й этюд», песня «Вставай, страна огромная».

Страна, к которой относишься с симпатией:

Россия, Польша, Франция

Идеал мужчины:

Марлон Брандо

Идеал женщины

Секрет всё-таки

Человек, которого ты ненавидишь:

Их мало, но список значительный

Самый дорогой для тебя человек:

Сейчас — не знаю

Самая замечательная историческая личность:

Ленин, Гарибальди

Историческая личность, внушающая тебе отвращение:

Гитлер и иже с ним, Мао

Самый выдающийся человек современности:

Не знаю таких

Кто твой друг:

В. Золотухин

За что ты его любишь:

Если знать за что, то это уже не любовь, а хорошее отношение

Что такое по-твоему дружба?:

Когда можно сказать человеку всё, даже самое отвратительное о себе

Черты, характерные для твоего друга:

Терпимость, мудрость, ненавязчивость

Любимые черты в характере человека:

Одержимость, отдача (не только на добрые дела)

Отвратительные качества человека:

Глупость, серость, гнусь

Твои отличительные черты:

Разберутся друзья

Чего тебе недостаёт?:

Времени

Каким человеком считаешь себя:

Разным

За что ты любишь жизнь?:

Какую?

Любимый цвет, цветок, запах, звук:

Белый, гвоздика, запах выгоревших волос, звук колокола

Чего хочешь добиться в жизни:

Чтобы помнили, чтобы везде пускали

Что бы ты подарил любимому человеку, если бы был всемогущ:

Ещё одну жизнь

Какое событие стало бы дли тебя самым радостным:

Премьера «Гамлета»

… а какое трагедией?:

Потеря голоса

Чему последний раз радовался:

Хорошему настроению

Что последний раз огорчило:

Всё

Любимый афоризм, изречение:

«Разберёмся» В.Высоцкий

Только для тебя характерное выражение:

Разберёмся

Что бы ты сделал в первую очередь, если бы стал обладателем миллиона рублей:

Устроил бы банкет

Твоё увлечение:

Стихи, зажигалки

Любимое место в любимом городе:

Самотёка, Москва

Любимая футбольная команда:

Нет

Твоя мечта:

О лучшей жизни

Ты счастлив?:

Иногда — да!

Почему?:

Просто так

Хочешь ли ты быть великим и почему?:

Хочу и буду. Почему? Ну уж это, знаете!..

28 июня 1970 года

Мы беседуем с артистом Московского театра драмы и комедии на Таганке Владимиром Высоцким.

— Владимир Семёнович, вопросы в письмах, конечно, самые различные, но в одном их авторы удивительно единодушны: все они просят рассказать о том, как вы пришли в театр и кино.

— Ничего примечательного рассказать, наверно, не смогу… Был студентом строительного института, потом поступил в студию Московского Художественного театра. Учился у Павла Владимировича Массальского и Александра Михайловича Комиссарова. Вскоре после окончания студии мне довелось увидеть «Доброго человека из Сезуана» — первый спектакль только что открывшегося театра на Таганке. Через несколько дней, собравшись с духом, я отправился к Юрию Петровичу Любимову. С тех пор и по сей день я играю в этом театре.

— И у вас ни разу не появилась мысль перейти в другую труппу?

— Что вы, конечно, нет! Это «мой» театр, в другом я себя попросту не представляю.

— Многие наши читатели называют вас ведущим актёром театра на Таганке. Интересно, как складываются взаимоотношения ведущего актёра с главным режиссёром?

— Так уж прямо и ведущего? Как они складываются у других, я не знаю. Наверное, по-разному. Что же касается меня… Понимаете, для меня Любимов был и остаётся режиссёром номер один. На мой взгляд, большинство удач нашего театра — результат найденного Любимовым принципа совмещения условного с безусловным. Не знаю, насколько этот принцип первичен или вторичен, разбираться в этом — дело театроведов. Важно, что благодаря ему театр обрёл индивидуальность. И, конечно, благодаря постоянному поиску, постоянному эксперименту. Одно время я думал: может быть, хватит? У театра есть своё «лицо», свой зритель. Чего же ещё? А потом понял: этот поиск и есть «лицо» театра, остановиться — значит потерять его.