Михаил Рицнер - Гудбай, Россия

Кафедра невропатологии была знаменита в стране своими учеными, и в первую очередь тем, что ее возглавлял длительное время профессор Яков Юрьевич Попелянский . Попелянский разработал основы новой клинической дисциплины, — неврологии опорно-двигательного аппарата, или вертеброневрологии. В период моей стажировки в Новокузнецке, он уже переехал в Казань. Я познакомился с Яков Юрьевичем на съезде психиатров и невропатологов в городе Уфе (Башкирия). Мы много лет переписывались. Он относился ко мне по-отечески, хотя я не был его прямым учеником. После стажировки в ГИДУВе я выполнил серию исследований по проблемам генетики и лечения синдромов остеохондроза позвоночника вместе с И. Р. Шмидт, И. А. Шехтером и другими соавторами. Обсуждение и публикация результатов этих исследований были предметом моей переписки с Яковом Юрьевичем . Он мог похвалить и пожурить, что было одинаково полезно. Я с благодарностью пользовался его советами и по другим проблемам — например, когда начал искать работу в других районах страны.

Яков Юрьевич ПОПЕЛЯНСКИЙ (1917–2003). В период политической кампании, вошедшей в историю как «дело врачей», его выслали вначале в Кишинев, а затем в Оренбург, где ему было предписано заниматься психиатрией. В последующие годы Я. Ю. Попелянский полностью посвятил себя изучению вертеброгенных механизмов так называемых шейно-грудных и пояснично-крестцовых радикулитов. Он разработал основы новой клинической дисциплины — неврологии опорно-двигательного аппарата, или вертеброневрологии. Яков Юрьевич опубликовал руководство по проблемам остеохондроза позвоночника и много других научных трудов. Последний из них — «Нейроортопедия» в двух томах. Его учениками были профессора И. Р. Шмидт, Е. С. Заславский, А. М. Прохорский, И. П. Кипервас, Г. А. Иваничев, В. П. Веселовский и другие. Для своих многочисленных учеников он всегда был не просто руководителем и учителем, но еще и «теплым отцом».

Яков Юрьевич был харизматичной и очень незаурядной личностью. Например, будучи аспирантом, он выступил в защиту ученого Н. А. Бернштейна в период сталинской «охоты на ведьм», когда осуждали его «антинаучные взгляды». За что и был наказан: невзирая на защищенную диссертацию, Попелянский единственный из аспирантов не был обеспечен работой. В 2000 году Яков Юрьевич эмигрировал в США, жил в Сиэтле (штат Вашингтон), где 12 января 2003 года скончался после тяжелой операции. В моей жизни было мало таких людей, как Яков Юрьевич Попелянский, профессионализм, моральные ценности и личность которого я ценил одинаково высоко.

Но вернемся на кафедру невропатологии ГИДУВа. Яркой личностью среди сотрудников кафедры был, несомненно, ассистент кафедры — к. м. н. Евгений Семенович Заславский (1939–1980). Ниже среднего роста, брюнет с волнистыми волосами и проницательным взглядом, он был на восемь лет старше меня и разрабатывал вегетативно-ирритативные синдромы по теме «Болевые мышечно-тонические и мышечно-дистрофические синдромы». Я восхищался его разносторонним умом и врачебным искусством. Полученные Е. С. Заславским данные подтвердили положение о том, что клинически латентный шейный остеохондроз может приобретать клиническую значимость под влиянием патологической импульсации из дополнительных очагов в верхней квадрантной зоне тела. К сожалению, Женя очень рано ушел из жизни: он умер от острой сердечной недостаточности в возрасте 41 года, на следующий день после защиты докторской диссертации. Интеллигентный и обаятельный человек — таким я его помню до сих пор.

Заведовал кафедрой неврологии в период моей учебы профессор Ом Григорьевич Коган, который прочитал нам большинство лекций. Говорил он четко, ясно, очень методично и даже нудно. Его лекции можно было записывать и публиковать без особой редакции. В это время ему было 44 года; среднего роста, подтянутый и красивый лицом профессор бегал по утрам перед лекциями недалеко от нашего общежития. Я несколько раз пристраивался за ним, пробегал 2–3 км, но догнать его было очень трудно.

В ноябрьские праздники выпали небольшие каникулы. Мне трудно было бы вспомнить некоторые подробности моей новокузнецкой жизни; на помощь пришли письма домой: «…Двое курсантов из моей комнаты уехали на праздники домой, никаких гулянок не предвидится. Я буду читать: „Оттепель“ И. Эренбурга, „Успех“ Фейхтвангера. Думаю, что это лучший отдых. За все время был однажды на балете: „Бахчисарайский фонтан“. Впечатление осталось хорошее, но не надолго…» (4 ноября1973 года).

В конце ноября профессор Коган предложил список тем для доклада на конференции курсантов. Мне приглянулась тема по математическому прогнозированию исхода инсульта. Просидев пару недель в библиотеке, я погрузился в идеи и методы, опубликованные в этой области, и сделал доклад. После доклада Ом Григорьевич предложил мне сделать подобную работу по прогнозированию обострения поясничного остеохондроза. Несколько лет спустя я показал ему результаты такого исследования, которые он одобрил. Статья была опубликована в Журнале невропатологии и психиатрии имени С. С. Корсакова (1978). Эта работа положила начало моему интересу к математическому прогнозированию возникновения и течения заболеваний.

С середины декабря мы с Изабеллой Шмидт начали многолетние исследования по теме «Роль генетических факторов в генезе остеохондроза позвоночника». Полученные результаты подтверждали роль генетической предрасположенности в развитии синдромов остеохондроза. Параллельно мы обсуждали мою кандидатскую диссертацию до и после моих поездок в Томск.

Среди курсантов мне особенно запомнилась Марина Снигур . Она была отличницей и редко участвовала в вечеринках, проявляя ко мне сдержанный интерес. Марина приехала из города Спасск-Дальний, что недалеко от Владивостока. Пару последних недель курса мы интенсивно готовились к экзамену. Все волновались, страсти накалялись. В день экзамена меня, Марину и еще двух курсантов от него освободили. Позднее Марина участвовала в нашем с Изабеллой исследовании, и мы опубликовали совместную статью.

Выпускная вечеринка была шумной. Получив заветные удостоверения, все довольные разъехались по своим домам.

Вернувшись домой, я стремился применить полученные знания. Мне поручили консультировать нейрохирургическое отделение. Это было самое ответственное отделение для невропатолога. Число нейротравм среди обратившихся в больницу росло, больные были тяжелые. Основной вопрос, который задают невропатологу хирурги: «Где или с какой стороны делать трепанацию черепа?» Нынешних нейродиагностических методов, таких как позитронная эмиссионная томография (PET), магнитный резонанс (MRI), компьютерная томография (СТ), еще не было. Невропатолог в 70-е годы располагал лишь молоточком и знаниями симптомов поражения нервной системы. В результате травм образовывались внутричерепные гематомы — патология, которая может угрожать жизни пациента. Возникновение гематомы (кровоизлияния) часто требует срочной операции. Но с какой стороны головного мозга гематома? Если невропатолог ошибется и «дырку» сделают не с той стороны, то об этом вся больница будет знать через пару часов. А если «угадает» — то честь ему и хвала! Такая быстрая верификация диагноза — залог совершенствования знаний и диагностической техники врача, если он обучаем. У меня были и «проколы», но с накоплением опыта успехи стали превалировать.