Тоомас Винт - Возвращение [романы, новеллы]

То, что Велт поначалу принял за лес, оказалось маленькой сосновой рощей. Вскоре между деревьев мелькнул светлый склон — там начинался второй песчаный карьер, наполненный водой, словно небольшое озеро, посреди которого виднелся островок, поросший ивовым кустарником. На островке на всю катушку гремел магнитофон, и с десяток парней и девиц в джинсах что-то лихо отплясывали. Велт пошел берегом водоема, время от времени бросая взгляд на островок. Он не мог объяснить себе, почему вид этих веселящихся молодых людей вызывал в нем какое-то сладостно-тревожное чувство. Хотя на самом деле его должна была бы раздражать эта оглушительная музыка и бессмысленно скачущие юнцы, казавшиеся такими неуместными на фоне безмятежного голубого неба. Но Велту не хотелось задумываться над этим, он просто гулял — проводил свои воскресный день. Под низкими соснами загорал какой-то мужчина. Завидев Велта, он сел и исподлобья уставился на него. Магнитофон внезапно умолк. Загорающий встал и направился к воде. Лениво потянулся и бросился в воду, поплыл, кряхтя и фыркая, к островку. Стали собираться облака, на горизонте уже совсем потемнело.

Велт сел на землю и вытащил из кармана пачку сигарет. В ней оставалось три сигареты, он закурил и стал перебирать в пальцах прошлогодний вереск. Сухие коричневато-красные цветочки осыпались, скользя между пальцев, в руке остался лишь голый стебелек. Блекло-голубая «Победа» подъехала к зарослям кустарника, остановилась, однако никто из нее не вышел. В нескольких метрах от себя Велт увидел женщину в купальном костюме с бледным и дряблым телом, женщина встала и простерла руки к солнцу, на которое постепенно наползало облако. Внезапно мир словно утратил свои краски, но это продолжалось не более минуты, а затем рощица низкорослых берез засверкала нежной зеленью. Велт торопливо зашагал по тропинке, поросшей вереском.

Он шел ровным быстрым шагом и, когда ботинки его погрузились в торфяную почву, удивился, что перед ним оказалась серая болотистая местность. Увидел у своих ног лосиные следы и понял: он окончательно выбрался из пригорода. И без всякого труда. Тропинка, по которой он шел, внезапно оборвалась. Прошлогодняя высохшая трава равномерно устилала почву под низкорослыми соснами и березами. Он осторожно пошел дальше, минуя кочки и корни. Он шел без всякой цели, испытывая непонятную гордость. Добрался до канавы, наполненной водой, и, найдя подходящее место, перепрыгнул через нее. Кочка не выдержала его тяжести, и левая нога погрузилась в грязь. Он вытер ботинок пучком блекло-зеленой травы. И лишь через какое-то время остановился, чтобы оглядеться по сторонам. Небо неожиданно заволокли тучи. Сверкающий мир померк, но потом вновь окрасился в яркие цвета.

Велт сел на пень, задумчиво закурил и решил, что если завтра на работе кто-то спросит, как он провел воскресный день, он расскажет, что гулял по лесу, бродил по живописному болоту, испытал удивительное чувство освобождения от всех забот…

Велт захихикал, как после удавшейся проделки. Стал прыгать с кочки на кочку, несколько раз обошел вокруг торфяной ямы, покружил среди берез, низкорослых, тоненьких и словно даже каких-то ущербных оттого, что им не дано стать высокими. Затем направился к виднеющемуся поодаль высохшему дереву, ветви которого белели подобно выцветшим костям. Почему подобно выцветшим костям? Велт поразился этому неожиданно пришедшему в голову сравнению. Он мог сравнить останки дерева с чем-то более приятным, не поддаться тому вселяющему ужас наваждению, которое вызвали у него эти белеющие ветви. И внезапно у Велта пропало всякое желание подойти к этому дереву. Он достал последнюю сигарету, смял пачку и отшвырнул прочь. Проворно, словно сзади ее подтолкнула чья-то невидимая рука, в заросли багульника скользнула гадюка.

Держа в одной руке сигарету, в другой спичечный коробок, Велт уставился на смятую пачку, лежавшую среди беловато-серых и коричневато-серых веток и корней.

Он всегда боялся змей. Даже находящиеся за стеклом и потому безопасные змеи в зоопарке внушали ему необъяснимый ужас. Ведь я мог наступить на нее, машинально подумал он. В таких местах их конечно же полным-полно. Велт принялся внимательно разглядывать почву. Его взгляд приковала красная скомканная пачка от сигарет. Ее цвет казался здесь каким-то противоестественным, неуместным, навязчивым; он сделал шаг вперед, уже нагнулся, чтобы протянуть за ней руку, но не протянул: змея могла неожиданно броситься и ужалить его. Велт осторожно пошел обратно, каждый кустик багульника напоминал ему о змее, но вот тропинка, по которой он шел, кончилась, и теперь пришлось идти прямо через болото, поросшее травой, вереском, голубикой… Он выдернул с корнем молодую березку и стал прощупывать ею почву, прежде чем сделать шаг.

Внезапно Велт решил, что заблудился. Небо над головой было серым, сплошь затянутым тучами, болото тоскливо-однотонным, ноги грязными и мокрыми. Похоже, он попал на какой-то островок среди торфяных ям и туда вела одна-единственная тропа, которую он уже не в состоянии отыскать. Он не знал, который может быть час, так как утром позабыл надеть часы, несколько раз по привычке задирал рукав, и каждый раз перед его глазами возникали лежащие на тумбочке рядом с диваном часы с коричневым ремешком, на их циферблате дрожали солнечные блики… Он не знал, провел он на болоте час или все три. Его со всех сторон окружала одинаковая болотистая местность, где не было ни одного ориентира. Березы, одинокие чахлые сосенки, где-то вдали как будто маячила возвышенность, поросшая лесом. Усталые ноги. Отупение. Желание как можно быстрее выбраться отсюда. Светло-коричневая пружинящая тропа…

На торфяной тропе отпечатались свежие следы ног, каблуки ботинок глубоко уходили в землю. Велт принялся изучать следы, которые появились на его пути словно ниоткуда и, не отклоняясь, с одинаковыми, словно отмеренными промежутками вели куда-то. По всей вероятности, этот кто-то знал, куда он идет, стоит Велту держаться этих следов, и он вскоре выберется из болота. Кое-где мужчина шел прямо через заросли или сворачивал на другую тропу, и Велту пришлось немало помучиться, отыскивая следы.

Но внезапно следы оборвались. Велт растерянно топтался на одном месте и искал, тщетно искал следы, теперь перед ним была лишь чернеющая вода торфяной ямы. Но не только, со дна, почти касаясь концом поверхности, поднималась какая-то коряга, и было там еще что-то. Велт нагнулся: похоже на узел с одеждой. Он ткнул его палкой, узел ушел под воду, затем, покачиваясь, всплыл, и Велту показалось, будто он увидел какое-то светлое пятно. Он отскочил назад, палка с легким всплеском упала в воду. От ужаса перехватило дыхание, он услышал, как колотится его сердце, взглянул на потемневшее небо и закрыл глаза. «Это всего-навсего ватник, кто-то выкинул его», — прошептал он, чтобы успокоить себя. Может, дождь не соберется до того, как я выберусь отсюда, подумал он, чтобы перевести мысли на другое, резко повернулся и побежал прочь от торфяной ямы. Ветки царапали лицо, когда он мчался, продираясь сквозь густые переплетения берез; добежав до канавы, он перепрыгнул через нее, провалился по колено в грязь, вытащил ногу и сел на землю. Тяжело дыша, почти машинально, словно не отдавая себе отчета в том, что делает, он стал вытирать пучком травы грязь, затем отбросил его и испуганно огляделся. Вокруг стояла тишина.