Тоомас Винт - Возвращение [романы, новеллы]

Почему я все-таки не остался на вокзале, размышлял он, вздремнул бы на скамейке, по крайней мере, не пришлось бы мерзнуть. Надо будет вернуться, подумал он, продолжая начатую мысль, однако не сдвинулся с места и все смотрел на красный кирпичный дом, в котором скрылась женщина в халате, словно ждал, что произойдет еще что-то, но ничего не произошло, просто на площадь стремительно влетело светло-серое такси и, заскрипев тормозами, остановилось в нескольких десятках метров от него. Таавет заметил манящий зеленый огонек за ветровым стеклом, а также шофера, следившего за ним из окошка. Возможно, он принимает меня за пьяницу, который надеется опохмелиться у замерзшего пивного автомата, с горечью подумал Таавет и невольно сделал несколько шагов, словно желая доказать, что может идти прямо, а затем уже решительно двинулся к машине, открыл дверцу и со вздохом облегчения плюхнулся на сиденье.

— Отвезите меня, пожалуйста, в гостиницу, — сказал он после минутного колебания, решив, что уж оттуда-то он всегда доберется до вокзальной скамьи, и такси тут же сорвалось с места, неожиданно свернуло в тупичок, оттуда задним ходом снова выехало на главную улицу и устремилось по ней вперед. Надо сказать, что обычно Таавет — так было и на этот раз — относился ко всем отелям и гостиницам довольно-таки скептически, как большинство тех, кто все равно в каком городе, в какое время года или суток на собственном опыте убедился в неопределенности обстоятельства места: свободных мест нет, но в данный момент он ничего иного не хотел, как лишь сидеть в уютном салоне машины, избавлявшем его от бросающего в дрожь чувства холода. Однако он отнюдь не был готов к тому, чтобы его швыряло из одного угла сиденья в другой, и когда на бешеной скорости они взяли еще один поворот, он не выдержал и раздраженно сказал: «Вы что, не можете ехать потише?» Шофер сбросил газ, и теперь они медленно, словно похоронная процессия, завернули на какую-то улицу, чтобы затем остановиться на краю чернеющего поля в белых разводах снега.

— Может, вы все-таки хотите, чтобы я подвез вас к отелю? — спросил шофер, поворачиваясь к Таавету своим широким расплющенным носом боксера.

Таавет хотел было ответить что-то очень язвительное, но тут его взгляд упал на таксометр, который, оказывается, не был включен, и внезапное чувство страха парализовало его, он попытался взять себя в руки и отогнать лезущие в голову жуткие мысли (ведь не на этом же поле, средь бела дня… не может же этот человек быть…), но шофер смотрел на него исподлобья, и от этого подстерегающего взгляда кровь стыла в жилах.

— Да, такие вот наши дела, — сказал наконец шофер и завел мотор. — Насколько я знаю, в этом городе нет ни одной гостиницы, зато найдется вполне приличный отель.

Таавет хотел со злостью крикнуть, дескать, неужели тот сам не понимает, что совершенно все равно, как назвать: отель или гостиница, но что-то заставило его прикусить язык, и он поспешно сказал шоферу, чтобы тот вез его в отель.

— Вот это уже мужской разговор, — похвалил его шофер, и Таавет почувствовал себя мальчишкой, оказавшимся во власти злодея: через несколько мгновений с ним произойдет именно то, что мелькает сейчас в кудлатой голове этого человека. Он хотел, чтобы этоуже произошло, однако машина с упрямой последовательностью шныряла из одной улицы в другую, и у Таавета создалось впечатление, будто они все время проезжают мимо одних и тех же домов, хотя он не был в этом уверен, так как весь город, казалось, состоял из одних коричневато-красных и серых деревянных домов и напоминающих коробки многоэтажных зданий, и он постеснялся высказать свое опасение, но когда они наконец очутились на городской площади, терпение его лопнуло, и он процедил сквозь зубы:

— Послушайте, мы ведь здесь не на увеселительной прогулке.

— Вы, пожалуй, нет, а я — да, — ответил таксист, ухмыляясь в зеркальце, и, описав еще несколько кругов по площади, затормозил в том самом месте, где Таавет сел в машину. Это было уже чересчур, такого бы никто не стерпел. Таавет просто обязан был сейчас возмутиться, потребовать жалобную книгу, написать, чтобы шофера уволили… Он перевел дух и сказал:

— Послушайте, вы должны были отвезти меня к отелю.

Шофер загоготал, плечи его вздрагивали, он повернулся смеющимся лицом к Таавету:

— Но ведь я же отвез… — Новый приступ смеха перехватил ему горло.

Таавет покраснел, в нем все кипело от справедливого гнева, вылившегося в возмущенном возгласе:

— Послушайте, вы… — Он хотел сказать «пьяны», но тут взгляд его упал на черную вывеску, где золотыми буквами было написано: «Отель „Домашний уют“».

— Да вы не бойтесь, я у вас денег не прошу… Совершили маленькую увеселительную прогулку, и ладно, — сказал шофер. Однако, заметив весьма странное выражение лица Таавета, добавил с угодливой покладистостью: — Я, кажется, чуток переборщил, но, посудите сами, разве не смешно посадить в машину клиента у единственного в городе отеля, чтобы отвезти его туда же…

— Довольно странные шутки у вас тут, — пробурчал про себя Таавет, вылез из машины, открыл трудно поддающуюся дверь отеля «Домашний уют» и направился к окошку администратора, где за стеклом дремала рыжеволосая женщина внушительных размеров. Услышав покашливание, она нехотя приоткрыла глаза, сладко зевнула и с вежливой брюзгливостью спросила:

— Ах, значит, и вы желаете комнату?

Таавет усердно закивал головой, в нем внезапно затеплилась надежда, что, возможно, он стоит у этого окошка не только ради того, чтобы перекинуться с администратором парой слов, воображение рисовало ему постель с простынями, пахнущими свежестью, мягкую подушку, возможность растянуться на этой постели и несколько часов поспать крепким сном. Но администратор смерила его с головы до ног оценивающим взглядом, казалось, она что-то обдумывает, решает.

— Так, так… — произнесла она, — жена выгнала из дому, и все, конечно, тут же бегут к нам, но здесь эти штучки не пройдут. — И она с утомленным видом свернулась клубком, собираясь снова задремать.

Таавет попытался улыбнуться:

— Я приехал поездом. — И протянул паспорт.

— Чего вы мне свой паспорт суете, другое дело, если б вы показали билет.

Таавет послушно полез в карман за билетом. Женщина долго изучала его на свет, затем взглянула на часы, и ее лицо внезапно приняло озабоченное выражение:

— А что вы делали целый час?

— Шел со станции, — ответил Таавет, стараясь говорить как можно непринужденнее.

— Ну разумеется! Шли со станции, заблудились, не у кого было спросить дорогу… Все они говорят то же самое, а потом оказывается, что именно в это время кого-то ограбили, изнасиловали, убили.