Мршавко Штапич - Плейлист волонтера [litres]

Я не хотел ехать, я хотел спать. И заснул в машине, по дороге в Клинский район, пока Оса и Сидорова болтали и готовились к поиску.

Меня разбудил толчок на бугре, или резкий занос, или ебучая Zaz, которую Оса постоянно ставила, или что-то еще. Поэтому я взял початую бутылку, которую утащил из дома Сидоровой, хлебнул и зло сказал: «Останови блять наконец!» Оса испуганно обернулась – чувствовала беду, моя кареглазая. Я вышел, поссал. Хлебнул еще. Закурил. И, как потом рассказывала Оса, побежал в лес.

Помню сугробы, свет далекой деревни и постоянно звонящий телефон. Оса спрашивала, где я. А я блять как могу понять, где я? Я в жопу пьян, в лесу, по колено в снегу. Я блуждал в сугробах, порой выбредая на свет фонарей к какой-то деревне, злился, слал на хуй Осу и Сидорову, которые звонили поочередно. Иногда я видел их машину, фары, и они раз проехали мимо, потому что я рывком упал за сугроб на обочине, а в другой раз не успели меня догнать, я опять убежал в лес. Порой казалось, что я как зверь – пытаюсь вырваться из лесу, а меня загоняют обратно.

В конце концов виски закончился. Стало скучно и холодно. Я приземлился на автобусной остановке. Когда Оса позвонила в сотый раз, я сказал, что на остановке, что от меня надо отъебаться и я утром сам доеду. Хотелось спать.

Оса нашла остановку и разбудила меня. Затем забросила Сидорову на поиск и повезла меня домой.

Мне не стыдно. Меня нельзя будить. Разбуженный пьяным Штапич – это иное существо, это пропавший. Когда я пьян, надо следить за моим чутким сном, охранять его и укрывать меня одеялом. Ну, или связать. Иначе – разверзнется пропасть. Оса всё это прекрасно знала и уже видела.

Не знаю, как она всё это терпела. Я же – делал всё, чтобы от меня отстали. Она говорила, что я очень взрослый и зрелый. Гораздо более серьезный, чем ее брат, который угодил под поезд, потому что шел через ж/д переезд в наушниках. Бедная: она, наверное, никогда не видела мужчин-неидиотов. То, что среди идиотов и мудаков – я довольно зрелый, конечно, правда. Но не отменяет того, что я мудак.

Через пару дней я отправлялся в командировку по фанатскому проекту. Она подвозила меня к студии. Я, памятуя события недавних пор – мои измены, пьянки в лесу и так далее, – подумал: какая же она хорошая. Терпеливая. Сильная. Смелая. Ценит, хуй пойми за что. «Выходи за меня», – сказал. Она, не раздумывая, ответила «да». Мы скрепили договор коротким сексом в машине.

8 марта каждый год происходит какая-то чушь. Вот и в этот раз всё было странно.

Пьяная маргинальная мамаша. От нее – уже во второй раз – сбежал сын лет 12–13. Мальчик учился плохо, но учительница была о нем хорошего мнения, отзывалась как о нормальном, но запущенном ребенке, которого она несколько раз видела гуляющим с младшей сестрой.

Мать толком ничего не может сказать – только когда и как пропадал в предыдущий раз. Она вдрабадан. Сплавила младшую дочь в санаторий (девочка страдала какой-то болезнью легких, и ее отправляли на лечение за счет государства пару раз в год) и ушла в запой.

Зато инспектор по делам несовершеннолетних немного проясняет ситуацию: мальчика видели у «Макдоналдса», он там работал: протирал окна машин за небольшую плату. Естественно, у этого дела был шеф, какой-то криминальный тип, собравший стайку подростков под свое крыло. Нам удалось поговорить с этим чуваком. Здорово помог Хрупкий, который всегда находил общий язык с такими элементами. Пропавший уже неделю не выходил на «работу», сотрудники «Макдака» это подтвердили. Мы выяснили, когда сестру пропавшего отправили в санаторий – ровно неделю назад. Выяснили, когда он пропадал в первый раз – тоже ровно тогда, когда она была в санатории. Потом история становится круче – от друзей мальчика мы узнаём, что он РАБОТАЛ, ЧТОБЫ ПОКУПАТЬ СЕСТРЕНКЕ ЕДУ!!! Чувак стал моим героем, и я понял, что его я искать буду усердно.

К счастью, аккаунт ВК мальчика показался в Сети. У меня нет своей страницы, и я пишу ему с аккаунта брата. Парень молчит. Хрупкий вычислил IP – мальчик выходит в Сеть из магазина электроники на окраине города. Я пишу ему: «Хочешь, я буду караулить тебя в “М-Видео” на Тушинской? Или давай лучше сам приезжай, поговорим». Тут он наконец отвечает, и мы договориваемся о встрече.

Я прошу Хрупкого на всякий случай пойти со мной. Но этим Хрупкий ограничиться не мог – и на Пушкинской, где мы с мальчиком должны встретиться, я вижу с десяток волонтеров, которые «закрывают» всю станцию.

– Хрупкий, блин, давай лайтово – пацан адекватный… Убери их.

Ребята расходятся, остается только водитель на машине, припаркованной где-то на соседних улочках. Встретив пацана, я веду его в кафе.

– Какао будешь? – спрашиваю.

– Нет.

– Понимаешь, что у меня два варианта – вот гоняться за тобой, сдать ментам, или просто отвезти домой?

– Понимаю.

– И чего делать будем? Я убрал людей, которые могли бы тебя поймать. Давай выбери нормальный вариант сам. Ты взрослый, ты за сестрой ухаживаешь.

– Домой.

Пару минут разговора о том, где он был, у кого и как. Молчит, не колется – «был у друга». Это и не важно, оставим это инспектору по делам несовершеннолетних, она хорошая, справится.

Везем парня домой. Хрупкий с нами. Во дворе встречают пьянющая мать и какой-то чувак, кажется, ее сожитель, с ножом в руках. Я даже прихуел, хотя всякое видел. «Нож брось, а не то голову сломаю», – с ходу объявляет Хрупкий, и чувак прячет нож. Оказывается, мамаша и ее хахаль подумали, что мы им то ли угрожаем, то ли выкуп за их ребенка попросим. Что скажешь – маргиналы.

Утром я набрал инспекторше:

– Слушай, надо его забирать из этой семьи.

– Тоже так думаю. Попытаемся. А ты знаешь, где он был? У педофила.

– Бля…

– Да не, он не активный. Он так – просто покормил, одел, дал поиграть в компьютер… Никакого секса или насилия, только сам голым ходил.

Я позванивал инспекторше иногда – она молодец, устроила мальчика и его сестру в социально-реабилитационный центр (я этот центр знаю, очень порядочный, лучше любого детского дома). Однажды парень написал в аккаунт моего брата – спрашивал, как дела. У него всё наладилось.

Года через 3 мне рассказали, что парень поступил в Суворовское училище. И, хоть я и циник, это было круто. Очень надеюсь, что у него всё будет хорошо.

После этого поиска я приехал домой напряженным – история с ножом это предполагала. Налил Осе вина. И она принялась жаловаться, что у нас что-то не так в отношениях. В жизни. Во всём. Мы всё никак не можем доехать до ЗАГСа. На свадьбу денег нет.

Утром мы съездили в ЗАГС. В тот самый, где я женился впервые.

Подали заявление. Оса была в каком-то легком восторге. Ожидание чего-то хорошего и интересного ее увлекало. Тем более что мне предложили работу за порядочные деньги, постоянную, на новом телеканале.