Джессика Фокс - Три вещи, которые нужно знать о ракетах [Дневник девушки книготорговца] [litres]

В последнее время я забросила работу над сценариями для своих фильмов – это стало серьезным, пусть и предсказуемым, отступлением от моей движимой внутренней тревогой потребности творить и давать выход чувствам. В глубине души я питала страх, который, вероятно, знаком многим женщинам, – страх, что в своей жизни я смогу преуспеть лишь в чем-то одном – либо в отношениях, либо в карьере. Почему я думала, что не могу добиться всего, чего хочу? Разумеется, представление о том, что любовь и желание реализоваться лежат на разных чашах весов, нельзя назвать очевидным и неоспоримым, дело скорее было в том, что я не могла представить себе их гармоничное сочетание.

Вскоре я нашла объяснение остывшим амбициям: виной всему был холод. Мой мозг окоченел ничуть не меньше, чем руки, и не было никакой возможности сконцентрироваться, сидя на одном месте. Сидя в своем «гнездышке», рядом с пылающим камином, я разбиралась с обязанностями консультанта, и, вместо того чтобы дать волю воображению и подумать о будущих проектах, я смаковала перспективу провести весь день, ничего не планируя. Я надеялась, что эти перемены были временными, потому что тоненький голосок у меня в голове начинал потихоньку нашептывать: «Если ничего не делать, ничего и не получишь».

Ни я, ни Юан не любили составлять списки, так что, едва мы приехали в Касл-Дуглас, нас охватила паника. Надо было купить подарки его родным, подарки его друзьям, а еще – моим родным и моим друзьям. Вот она, обратная сторона рождественских праздников. В отличие от Санты у нас не было эльфов, поэтому задача запастись подарками для всех обещала не только потрепать нам нервы, но и ударить по кошельку. И как только людям удается делать это каждый год?

Словно ввязавшись в сумасшедшую погоню за сокровищами, мы с Юаном разделили заботы о покупке подарков для его друзей и близких и зашагали по противоположным концам улицы. На центральной улице Касл-Дугласа – длинной мостовой, взбирающейся вверх по склону холма, – располагалось множество магазинов и кипела жизнь. Из кафе доносились праздничные мелодии, на каждом углу стояли Санта-Клаусы с колокольчиками в руках, а между стенами домов висели гирлянды. Я чувствовала себя чужестранкой в этой незнакомой мне стране, а все мои органы чувств – зрение, слух, вкус, обоняние – не выдерживали такого отчаянного натиска рождественского веселья.

Два часа, которые мы отвели на все про все, пролетели незаметно, и вот я уже плелась обратно к фургону, вся увешанная пакетами с покупками. Мой охотничий инстинкт вышел из-под контроля, и мне казалось, что я накупила несметное количество кашемировых шапок, шарфов, кошельков, ручек, календарей, свечей и украшений. Совершенно выбившись из сил, я бросила пакеты рядом с фургоном. Вдалеке я увидела Юана, направляющегося ко мне с пустыми руками. Я обессиленно ссутулилась. Значит, нам придется ехать в Дамфрис и по второму кругу совершать садомазохистский обряд праздничных покупок – еще больше отупляющей рождественской музыки, еще больше народу, еще больше подарков.

За два дня до Рождества пришла Дейрдре со свертком в руках. Внутри оказался связанный вручную рождественский свитер длиной до колен. На этом шедевре из 1980-х была изображена огромная елка, а под ней – подарки и гигантский плюшевый медведь. Любой лос-анджелесский хипстер с гордостью надел бы на себя эту находку в стиле ретро.

– Дейрдре, спасибо, я от него в восторге! – воскликнула я, поднимая свитер на вытянутых руках, чтобы полюбоваться его длинным приталенным силуэтом.

Юан, который как раз в этот момент вошел в кухню, изумленно уставился на подарок Дейрдре:

– Господи, что это за ужас?

Дейрдре подбоченилась:

– Это, Юан, мой рождественский свитер. – Она повернулась ко мне. – Но я его теперь почти не ношу, Джессика, так что, если он тебе понравился, забирай.

– Очень понравился!

– Серьезно? – Юан налил себе еще чаю.

– Да, – сказала я, бросив на Юана разгневанный взгляд. – Спасибо, Дейрдре. Ничего, если я пришью к нему пару колокольчиков и свистков?

– Ты серьезно? – выдохнул Юан, сжимая в руке кружку.

Я говорила серьезно. Я уже представляла, как украшаю свитер мерцающими светодиодами или звонкими бубенчиками.

– Он твой, так что делай с ним все что захочешь, дорогая. – Дейрдре, как и всегда, одарила меня улыбкой родственного по духу человека.

Я взглянула на нее с восхищением. В этой женщине было нечто удивительно лучистое и волшебное, и это заставляло меня верить, что, чего бы ты ни пожелал, все возможно.

Предвкушение Рождества усиливалось, словно тугая резинка, которую заматывали все туже, так что она грозила того и гляди порваться. Дни летели один за другим, и, когда, проснувшись рождественским утром, я увидела перед своим лицом пар, образовавшийся от моего дыхания, и не услышала ни звона колокольчиков на санях Санты, ни доносящихся с улицы криков «С Рождеством!» (как обычно бывает в кино), я тут же приуныла, оттого что Рождество оказалось обычным днем, таким же, как и все остальные. Мы проспали дольше обычного, но Юан все равно выскочил из постели первым, и, лишившись ключевого источника тепла, я тоже неохотно встала.

Подпрыгивая на ледяном полу, я торопливо натянула штаны и свой теперь уже украшенный светящимися огоньками рождественский свитер.

– Ну и жуть. – Юан оглядел меня, сияя от удовольствия. Мне казалось, что в душе он упивается той непосредственностью, с которой я пыталась привыкать ко всему новому и непривычному, и, как проказливый школьник, наблюдает, к чему это приведет на этот раз – к катастрофическим последствиям или к непреднамеренному нарушению правил благопристойности. – Ты действительно решила пойти в этом на службу?

– А почему нет? – Я пожала плечами. – Вполне в духе праздника.

Я наблюдала, как снаружи, за окнами церкви, кружились снежные хлопья. Все было укрыто толстым пуховым одеялом снега – крыши домов, деревья и тротуары.

Тем утром, когда я распахнула дверь Книжного магазина и вышла на центральную городскую площадь, Уигтаун преподнес мне неожиданный рождественский подарок. Я переобулась из своих черных ботинок на плоской подошве в высокие резиновые сапоги и, держа Юана за руку, с удовольствием топала по снегу в сторону уигтаунской католической церкви. Мы опаздывали и поэтому шагали быстрее, чем мне бы хотелось. Я предпочла бы вдоволь насладиться городским пейзажем: темный камень и серое небо преобразились, покрывшись свежей яркой белизной, и казалось, будто городок улыбался, сверкая жемчужными зубами.

Шелест переворачиваемой страницы вернул меня к реальности. Настала пора петь очередную рождественскую песнь. Я сидела на деревянной скамье в окружении прихожан. Юан и семейная пара рядом со мной внезапно встали на колени, и я последовала их примеру – мне еще ни разу в жизни не приходилось делать этого на службе. Я ощущала смирение и чрезвычайный дискомфорт. Все в самой службе и в обстановке церкви казалось мне чужим и незнакомым.