Катриона Иннес - Кэйтлин и Купидон

– Вот золотые слова, – кивает Иан. – Эй, за это надо выпить! За то прекрасное время!

– За то прекрасное время, – хором повторяем мы, чокаясь бокалами.

Салли смотрит на сына, который тянет официанта за ногу.

– Я лучше возьму его, и мы пойдем поищем моего мужа. Но я слышала, что попозже будут играть все наши старые мелодии – увидимся у сцены, да, Иан?

– Заметано, – откликается он, и мы тут же снова остаемся одни.

– Она милая, – говорю я, чтобы заполнить паузу.

– Салли? Да, она лучшая. Видели бы вы ее тогда – разноцветные «дреды» до задницы, пирсинг повсюду. – Иан провожает ее взглядом, пока она уходит. Но в этом взгляде скорее дружеская симпатия, чем что-то еще. – Мне не очень-то охота встречаться с ее мужем, – добавляет он.

– Почему?

– О, у нас с Салли был небольшой роман. А он ревнивый тип.

«Прямолинейно», – думаю я, мысленно отмахиваясь от этой информации. Я собираюсь продолжить нашу беседу, когда из динамиков раздается громкий голос:

– Просим гостей занять свои места за столами!

– Полагаю, увидимся позже на танцполе? – спрашивает Иан, и я киваю, думая, что, вероятно, уйду раньше.

– Ага, непременно.

Схемы рассадки приколоты к доске объявлений: рукописные инструкции, накарябанные на ярких вульгарных открытках. Я ищу свое имя: я за «пальмовым» столом, и на нашей открытке осел везет на себе голую женщину с длинными светлыми волосами.

– Чувствуется рука Элайджи – он коллекционирует такие штуки, – говорю я Иану. – Вы за каким столом?

– За «пальмовым».

– Внезапно! Простите, кажется, вы обречены на мое общество.

– Может, это судьба, – отзывается он.

За столом к нам присоединяется некто Майк, у которого наголо выбритая голова со змеей, вытатуированной вокруг, как будто она там спит. Иан тепло приветствует его, хлопнув по плечу, и спрашивает, чем он теперь занимается.

– Я завуч, – отвечает тот довольно смущенно.

Еще с нами шотландская пара, оба худые, как сурикаты, с чересчур длинными шеями: Том – двоюродный брат кого-то из них, и они оба работают в правоохранительных органах. Кажется, они взглянули на Майка с подозрением, прежде чем усесться.

Я начинаю задавать дурацкие вопросы всем, сидящим за столом. Майк преподавал английский до того, как поднялся по карьерной лестнице, ученики немного боятся его из-за татуировки, но так даже лучше. Супруги-полицейские живут в Инвернессе, и они долго сюда добирались, а Иан только что вернулся из рабочей поездки в Кению, где ему довелось побывать на сафари и он видел слона…

Светская беседа продолжается и за салатами, и за горячим, а Иан неустанно подливает мне в бокал белое вино, которое очень легко пьется. То чувство внутри меня усиливается с каждой крупицей информации, которую он выдает о себе, и в конце концов я просто не могу больше сдерживаться.

– Вы верите в целебные свойства кристаллов? – ляпаю я. Иан выглядит удивленным, так как только что разговаривал об экзамене для начальной школы с Майком, который теперь дискутирует о вреде частных школ с остальными участниками застолья.

– Естественно, нет, а вы верите? Вы что, прячете кусочек кварца в своей сумочке? – Он смотрит на мою сумку, которую я держу на коленях.

– Нет, моя подруга верит, – отвечаю я, внезапно смутившись. Я уже давно этого не делала – не выпытывала у мужчины информацию о нем. – Странный вопрос, я знаю…

– Наверно, вы кое-что во мне разглядели, – говорит Иан, ковыряя ложкой крем-брюле. – Я геолог, так что да – я многое знаю о минералах и их свойствах. Но все эти исцеляющие штучки? Нет уж, увольте. Не осуждаю тех, кто этим увлекается, однако я предпочитаю иметь дело с фактами.

Раздается тихое постукивание по микрофону, и мы смотрим на главный стол. Том встал и обводит зал взглядом, другой рукой крутя пуговицу на рубашке. Гости пока разговаривают, не обращая на него внимания. Иан тянется за ножом и стучит им по своему бокалу.

– Ре-ечь! – зычно гудит он. Том оглядывается на него и произносит одними губами: «Спасибо».

– А теперь для тех из вас, кто думает, что мы с Элайджей познакомились в баре… Я собираюсь сразить вас правдой. Мы обратились к помощи профессиональной свахи, – сообщает Том.

Зал притворно ахает, а кто-то кричит из-за столика в дальнем углу: «Самый страшный секрет в истории!» – и Элайджа стонет от смеха. Он на секунду хватает микрофон:

– Прости, дорогой, я вроде как проболтался, ну, многим людям…

Том шутливо бьет его по руке:

– Ах, вот как, значит. И тем не менее… – И начинает пересказывать эту историю: – Элайджа действительно попросил сваху прийти и присматривать за свиданием, на тот случай, если парень ему не понравится… кстати, я ему и не понравился. И это чувство было взаимным…

Кажется, я становлюсь все краснее и краснее.

– Чертовски согласен! – кричит Элайджа. – Еще эти его волосы… – Возгласы и аплодисменты доносятся из-за столика слева от меня, где сидят люди с великолепными прическами.

– Если вы решите, что мои волосы были плохими, то вы просто не видели прическу свахи, – продолжает Том. – Ничего обидного, у нее шикарные собственные волосы – обычно такие длинные светлые локоны…

Иан кидает на меня взгляд. Я смотрю на него в ответ, глуповато улыбаясь. Том указывает на меня, и я сосредотачиваюсь на речи.

– Но в тот день, чтобы я не узнал ее, она надела парик. Большой курчавый парик, как у клоуна.

Зал разражается смехом, а я чувствую, что становлюсь еще краснее, – румянец охватывает все мое тело и проступает пятнами на груди, как страны на карте мира.

– Она предложила нам встретиться в зоопарке, но забыла, что у Элайджи на самом деле этот несколько странный страх перед микробами…

– Я даже не мою сам людям волосы в салоне! – громко признается Элайджа, а люди с великолепными прическами за столом слева кричат:

– Ленивый обормот!

– Чтобы вытащить нас оттуда, она позаимствовала униформу смотрителя и эвакуировала весь зоопарк, сославшись на проблему с гориллами.

К этому моменту шотландская пара за нашим столом уже смеется так, что оба держатся за бока.

– Смысл задумки был в том, чтобы я не узнал о ее присутствии… но я же не дурак, я сразу ее засек. Однако мы оба согласились уйти и направились в кофейню, которую эта «смотрительница», – Том изображает пальцами в воздухе кавычки, – любезно нам предложила.

Сегодня мои волосы длинные и распущенные, они свисают вниз, как большая вывеска с надписью: «Это она, та самая сваха». Я смущаюсь все сильнее, когда гости начинают шарить взглядами по залу в поисках меня, а затем находят – красную, как помидорка «черри», слегка съежившуюся на своем стуле. Я пытаюсь сосредоточиться на всем остальном, что говорит Том.

– Дело в том, что – при всем безумии ситуации – когда мы добрались до кофейни, то оба были невероятно тронуты тем, как усердно она старалась, чтобы мы все же узнали друг друга, – продолжает он, и я чувствую, как мое смущение исчезает, заменяется чем-то другим: гордостью. Я горжусь, когда смотрю на них обоих за свадебным столом. – Сперва мы сблизились, смеясь над тем, как странно все вышло. А затем поняли, как чудесно встретить кого-то, кто несмотря ни на что так верит в любовь, что не постеснялся эвакуировать всех туристов – лишь бы мы сошлись.