Марина Крамер - Удержи меня [СИ litres с оптимизированной обложкой]

Свекор наблюдал за происходящим со стороны, не вмешивался, как обычно – соблюдал нейтралитет. Я знала, что несколько раз он бывал у Даниила, проведал новорожденную внучку. Меня это укололо сначала, но потом я трезво взвесила все и поняла, что лучше не лезть и не говорить ничего – Даниил его сын, а я всего лишь невестка. Кроме того, он сдержал слово и разменял квартиру на две, сам ушел в однокомнатную, а нам с Максом отдал «двушку», даже ремонт помог сделать. И теперь мне предстояло остаться здесь на праздник одной…

– Сыночка, а тебя приглашали? – осторожно спросила я, и Максим возмущенно ответил:

– Мам, ну, ты даешь! Тетя Маша сказала, что я могу в любое время приходить, когда захочу, потому что это папин дом!

Эта детская непосредственность убивала – сын не мог понять, что любое упоминание о распрекрасной тете Маше доводит меня почти до самоубийства. На нервной почве я, кстати, похудела почти до сорок шестого размера, это было бы здорово, если бы не начавшие выпадать клочьями тускнеющие волосы. Чем только я ни пыталась восстановить их блеск и здоровье – бесполезно, ничего не помогало. Вся моя красота пропала вместе с лишними килограммами. Видимо, нельзя иметь все сразу…

Но что делать с Максом? Отпустить и остаться одной? Не отпустить и нарваться на его слезы и последующий неприятный разговор с Даниилом? Тоже ничего хорошего – начнет обвинять меня в том, что я запрещаю ребенку и так далее. Придется смириться и отпустить, ничего не попишешь.

– Ты завтра во сколько придешь? – обреченно спросила я, направляясь в детскую и открывая там шкаф с одеждой.

– Если никуда не поедем, то часов в одиннадцать. А если поедем – то к вечеру.

– Куда поедете?

– Папа обещал свозить нас с Юлькой на трамплин.

Ну вот – ребенок уже не делает разницы между собой и этой девочкой, воспринимает ее как часть семьи… А может, так и надо? Может, Данька и его жена правильно делают, что не делят детей на своих и чужих? Максим, возвращаясь оттуда, постоянно тараторит о маленькой Марусе, о Юле, о том, чем они занимались, куда ходили, какие тортики стряпает Юля к его приходу. Было похоже, что он совершенно не ревнует отца к его новорожденной дочери. И это не моя заслуга, а этой Машки…

Со временем я стала ненавидеть ее чуть меньше, однако все равно не могла слышать даже упоминания о ней, особенно когда мой сын произносил это имя. Мне казалось, что, забрав моего мужа, эта больная мумия нацелилась и на сына тоже, чтобы оставить меня совершенно одну. Бред, конечно…

– Ма-ам! Ну, что так долго? Уже папа подъехал! – услышала я голос Максима из кухни.

– Одевайся, я все приготовила.

Даниил не поднялся к нам, собственно, как всегда. Да я и не хотела его видеть, уже привыкла к тому, что эта квартира только моя и Максимова, и больше тут никто не живет и не появляется. И Даниил не вписывался сюда, просто не было ему тут места. Я изо всех сил старалась вычеркнуть его из своей жизни точно так же, как сделал он, уйдя от меня.

Пока Макс одевался и старательно упаковывал в сумку какие-то свои вещички, среди которых я приметила папку с рисунками, я выглянула в окно. Даниил стоял возле машины в короткой распахнутой дубленке и курил. У меня заныло сердце – всего полтора года назад этот человек был полностью моим…ну, пусть уже не полностью, но моим же, моим мужем. Он приходил домой, раздевался, ужинал и сидел вместе со мной в зале у телевизора, мы разговаривали о чем-то, что-то обсуждали, у нас был сын… А теперь у него другая семья, маленькая дочь… А я одна, совершенно одна, потому что и Максим тоже у него.

Артем.

Голова трещала с похмелья – дала себя знать корпоративная вечеринка… И даже за соком некого отправить… Проклиная себя за отсутствие силы воли, я кое-как добрел до кухни, нашел упаковку аспирина, выпил пару таблеток и, ощутив прилив тошноты и слабости, снова скрылся в спальне. Почему-то сегодня квартира показалась мне особенно пустой и унылой. Вроде бы все как обычно, но пусто. Совсем недавно это была наша с Марьей квартира, а теперь я живу здесь один, и ничего уже не напоминает мне о семье, только большая фотография на столике в зале – Марья и Юлька на конкурсе. На груди у дочери золотая медаль, в руках – грамота, они обнимаются с матерью и улыбаются прямо в объектив. Я помнил тот конкурс и то, как сам заказывал этот снимок фотографу.

Сегодня Новый год, а у меня уже никакого желания его праздновать, да и не с кем. Ехать куда-то к друзьям не хотелось – у всех семьи, а я приду один, сразу начнутся ненужные вопросы, хотя все и так все знают. Был, конечно, вариант пойти к теще, благо, совсем рядом, и накормят домашним, и с тестем можно…Ой, нет, про спиртное даже думать больно… Лучше буду лежать у телевизора, надо только как-то до магазина добраться и купить себе по мелочи – салатиков там, попить… Да и разговоры у тещи опять будут крутиться вокруг Марьи, а я устал уже, все, хватит. Я пережил развод, успокоился, даже с квартирой помог бывшей жене – что еще нужно? А теща, кажется, все еще надеется, что мы помиримся. Интересно, как она себе это представляет? Но железная тетка все-таки – ни разу не съездила и не взглянула на младшую внучку, это мне Юлька сказала. Ладно, мне этот ребенок никто, но ей-то родная внучка, чего уж так демонстративно-то? И Юлька переживает…

Вот, кстати об этом – надо ведь еще и ребенка поздравить, подарок отдать. Ладно, к вечеру доеду как-нибудь, тут недалеко, четыре остановки всего. Я купил ей спортивный костюм, такой, как она давно хотела – розовый, девчачий, очень модный, и к нему белые кроссовки, фирменные, в специализированном магазине. Моя дочь привыкла одеваться хорошо и недешево, я мог себе это позволить, тем более что игрушек никаких мы ей не покупали уже давно – у нее просто не было времени на это.

Да мне и самому было приятно, когда на стройную, высокую Юльку оглядывались на улице. Она очень вытянулась за последний год, много тренировалась, много ездила на конкурсы, имела уже класс «С», что для ее группы было очень хорошим достижением. Разумеется, часть этих поездок оплачивала мэрия, благодаря программе которой и появилась возможность всех этих разъездов. Марья не могла ездить с дочерью – ждала ребенка, а потому эту роль взяла на себя тренер, так как родители Олега вообще были против, все время ссылались на школу, которую якобы Олег совершенно забросил. Это все были отговорки, даже я понимал. Юлька успевала учиться и закончила полугодие с двумя четверками, так что и Олег мог прекрасно успевать, дело было только в его желании.

Телефон надрывался на тумбочке у кровати, вибрируя и крутясь на одном месте, а я так задумался, что не замечал этого. Звонила Светка, бухгалтерша. Наглая такая девка – ужас! Еще когда ей было сказано, что никаких дел у меня с ней быть не может, особенно после того, как она выступила при Юльке, но нет! Настырная дамочка не желала успокаиваться, прохода мне не давала, я уже начал всерьез опасаться, что она выкрадет у меня ключи, сделает слепки, и однажды я обнаружу ее в своей квартире. Вот и сейчас – ну, чего ей надо? Ясно, как день – будет напрашиваться на новогоднюю ночь. Ну, уж это извините! Я лучше телевизор посмотрю спокойно, чем всю ночь отбиваться от ее уже даже ничем не маскируемых приглашений. И я отключил телефон, вспомнив, что свой домашний Светке не давал, а, значит, звонить сюда она не сможет. Облегчение…