Алексей Шерстобитов - Дневники обреченных

Позавчера с самого утра, академик разослал по всему миру снятые показания с приборов, данные исследования «нового Буслаева», свои предположения и выводы, чем ошарашил иностранных коллег, резко рванувших в сторону границы с Российской Федерацией. Сегодня он должен был встречать шестерых из них, но похоже привезти он мог только к «разбитому корыту».

Впрочем, показать хотя бы самого феномена он, кажется, успевал, возможно, удастся провести даже несколько экспресс исследований…

К обеду встреченные ученые были собраны в том самом зале, оборудованном по последнему слову техники и электроники. Буслаев обвитый со всех сторон датчиками и контрольными приборами в глубоком и отстраненном спокойствии производил впечатление спящего человека, ученым же оставалось только решить с чего начать. Начали с простых тестов, но включили по настоянии Марины Никитичны и некоторые моменты из Библии, чтобы увидеть реакцию мозга: перечень «блаженств» из пятой главы Святого Евангелия от Матфея, момент суда у Пилата и страсти Христовы на Кресте, что и вызвало сразу настоящий всплеск мозговой деятельности испытуемого, позволивший предположить в них наличие, по научному говоря, некого катализатора, предназначенного воспалять разум человека к восприятию вечной мудрости, заключенной в этого Божественном апокрифе.

Среди психиатров достаточно верующих людей, но специфика их работы предполагает обращать свои взгляды к Богу, как к виновнику приземных мук людских, вместо того, чтобы: «Осознать Его, как причину существования закономерностей страданий человеческих, в то же время не приводящих своих чад к наказаниям или трагедиям, но попускающим подобное через их собственный свободный выбор. Ведь создавший закон, не может нести ответственность за нарушающих его! Закон всегда благо, правда, при одной оговорке: если пред ним равен каждый и всякий! Но Господь больше и выше всех, для кого предназначены Его заповеди, поскольку не только в теле Человека соблюдал их все до единой, но и принял на себя жесточайшие из всех страданий совершенно безвинным, став и примером возможности быть вне преступлений, и Спасителем каждого признавшегося в его нарушении, покаявшихся в своей греховности, поверивших и возлюбивших Бога больше всего.

Все болезни, несчастья, отчаяния, заканчивая самой кончиной, которая сама по себе ничто перед Вечностью, но неизбежное начало трансформации любой плоти, без чего нельзя обойтись ни одной из них, пораженной корнем греха — не могут быть наказанием, но путь во многом выбранный самим разумным существом, не желающим принимать факт своей смертности здесь и бесконечности жизни, после перехода в другой мир.

Но пришедший к Богу, не может оставаться прежним! По дороге к Создателю не сбивается только освобождающийся от тяжести и оков грехов и страстей, от порабощающих желаниями наслаждения, но обретший меру всего, понимающий свою ничтожность и слабость, проникшийся любовью и благодарностью, терпеливый, смиренный, милосердный, верующий» — глядя на своего пациента, переводил Лагидзе своему старому ирландскому знакомому, светиле психиатрии, выглядевшему несколько растерянно.

Слова эти, сказанные испытуемым, производи не очень большое впечатление прибывшим из-за рубежа, поскольку совершенно ничего не объясняли не православным, будучи понятными совершенно на другом уровне духовного ортодоксального понимания Христианства.

Улыбался только Буслаев, только он оставался в одном расположении духа, кого-то успокаивая, но кого-то и зля своим почти блаженном видом. Мало кто из этих людей испытывал к нему уважение, хотя большинство и относилось с жалостливым пониманием его безвинности в происшедшей трагедии, хотя и предполагали предтечу трагедии, закладываемой всей предыдущей жизнью.

Кроме того, что все попавшие под «реактивный психоз» мужчины, преимущественно благополучные, и даже, можно сказать, со стороны выглядят счастливыми семейными людьми. Больше ничего обобщающего отмечено миром психиатрии не было по сей день. Кирилл Самуилович всем этим гостям столицы, прибывшим ради него сегодня, был интересен никак пациент, своей судьбой коснувшийся этой темы, но как феномен необыкновенного и необъяснимого, произошедшего уже после.

Что же сможет ученый, если его желание, рациональная необходимость и любознательность человеческого разума не имеют поддержки воли власть имущих, а в Бога при этом он не верует?

Захар Ильич, Марина, двое из иностранных гостей в растерянности напряженно наблюдали за закрывающейся сотрудником ФСИН дверью в кунг специального автомобиля для перевозки заключенных. Только что погруженный в жерло этого монстра Буслаев, совершенно не соответствующий своим спокойствием этому моменту, изымался по известному читателю письму скоропостижно, будто этим самым решалась судьба целого государства.

Игнатьев, стоявший невдалеке, успевший, буквально за пять минут до этого, сообщить во время проведения личного обыска бывшего депутата конвоем о его месте, куда его этапирую, о принятом решении объявить его обвиняемым, и в связи с этим, с необходимостью начать, буквально на днях, ознакомление с материалами уголовного дела, а это значит, что суду быть, а милосердию чахнуть.

Знающие, когда-то лично Буслаева, почти поголовно злорадствовали, да и подавляющее большинство граждан относились к нему так же, хотя и считали его судьбу давно решенной, предполагая избегание наказания.

Странно устроен сегодняшний мир, в отдельно взятом нашем государстве. Объявите во все услышание о приговоре пожизненного заключения или расстреле такого субъекта и большинство в это не поверит, даже если собственными глазами увидит труп.

Кирилл относился к группе арестантов, чей суд желался народными массами, как возможность почувствовать им себя равными с представителями правительства, совершенно не задумывающимися над тем, что если с такой высоты столкнули своего, не пожалев, не прикрыв, не позволив быть справедливо признанным в момент совершения убийств не отвечающим за свои поступки, то что же ожидает простого человека!

«Хлеб и зрелища» — во все времена были основными и необходимыми требованиями черни. Эти два неразрывных собрата, как пища для пуза и ума низко интеллектуального, не ученого, разучившегося видеть, думать, понимать разумное индивида, представляли, в случае их предоставления на потребу даже в минимальных количествах, вполне надежную гарантию личного спокойствия властьпридержащим.