Алексей Шерстобитов - Дневники обреченных

Однако никто из выступавших не был в состоянии даже предположить такой трагедии, высказывались даже сомнения в истинности обвинения, самооговоре Буслаева на фоне постоянного нахождения в стрессовой ситуации, благодаря повышенной нагрузке на службе, прочим причинам, которым подвержены политики и люди такого высокого полета, благодаря чему судья сделала безошибочный вывод — эти выступавшие не верят, что подсудимого могут «засудить», и надеются, что его не только оправдают, но и восстановят на своем месте.

Она прекрасно понимала, что самое сложное еще впереди.

Когда ее утверждали на этот процесс председатель суда сказал ей однозначно о необходимости вынесения обвинительного приговора, однако, не указав конечным он должен быть или пожизненным. В любом случае до это еще было далеко и многое зависело от вердикта коллегии присяжных заседателей.

Присяжные же заседатели, сами по себе еще плохо понимали, как свои права, так и свои обязанности. Конечно, не зная законов, не очень хорошо зная регламент, хитросплетения юриспруденции, да пожалуй, и некоторых слов, звучащих из уст обвинителя и адвоката, то и дело оперирующих ссылками на статьи и законы, которые им не о чем не говорили, эти люди ориентировались на простое и понятное каждому: слова, эмоции, мимику, поведение, часто даже не пытаясь следовать сложным логическим цепочкам рассуждений, следить за чередой проводимых анализов ситуаций, проверять точность и верность выводов, прислушиваться к сложной витиеватости экспертов.

Именно поэтому информация, предназначенная для ушей этих двенадцати представителей народа, произносимая Игнатьевым была краткой, точной, резко утверждающей, в отличии от звучащей многословности и сложности речей обвинителя, изо всех сил старавшегося выглядеть ритором и интеллектуалом, стараясь произвести впечатление заумности, помноженной на ученость, что в результате давало выигрыш позиции защиты, и впечатление неадекватности стороны обвинения.

Молодость и максимализм молодого человека в синей форме, заметно подпортили его усилия, на что судья совершенно не обращала внимания, решив обеспечить действительное равенство сторон на самом деле, что стало некоторым предательством с ее стороны, рассчитывающим на нее господином обвинителем. А ведь так и должно быть, между нами говоря!..

К пятому заседанию, означавшему, как потом оказалось, ровно середину процесса, молодой человек осознал ошибочность выбранной им тактики. Более всего его обидело, кажущееся равнодушие судьи, позволяющей адвокату гораздо больше, по его мнению, но более всего злость разъедала от понимания того, каким глупым он выглядел. Тщеславие, неуемная гордыня требовали сатисфакции, будучи человеком не совестливым, не испытавшим в своей жизни ни одного крупного разочарования, не разу не задумавшись о своей, в общем-то, посредственности, но имея большое самомнение, привыкший добиваться цели не своими усилиями, а чужими возможностями, он не нашел лучшего выхода, как вместо того, что бы принять меры к изменению своей позиции, начал везде, где мог, нехорошо отзываться о судье, ведущей процесс, нападать на адвоката, не адекватно отзываться и оскорблять подсудимого.

Сначала, молодой человек просто высказывал свое мнение, к которому прислушивались, но вскоре поняв, что парень пытается таким образом прикрыть свое бессилие, предупредили о возможном снятии с процесса, в случае, если он не перестает интриговать, вместо того, что бы выполнять свои обязанности. Не в пример поведению нормального человека, обвинитель решил пойти другим путем, написав донос об имевшем месте подкупе Ее Чести, разумеется, без подписи.

Надо сказать о полярности нашего мира, именно поэтому и черные злые планы, и добрые могут найти поддержку и оплот в других людях, ибо и одно, и второе всегда рядом с нами, мало того, внутри нас — что выберет человек, что призовет своими намерениями, мыслями, или даже шутками, то и придет к нему!

Только начнет навязываться у человека мысль о мщении или намерении воздать должное, безо всякого желания воплощать, так обязательно появится такая возможность, притом, что и делать то ничего не нужно будет, а вот справится человек с таким искушением или нет — вопрос! Не думайте, что любое ваше действие останется без последствий. Скажем, пойдете вы на языческий праздник хэллоуин, что уже не шаг в сторону, малое падение к пропасти, о которой мало, кто задумывается, отмахиваясь рукой, мол, это же просто карнавал, выберет себе костюм беса, и прощеголяет в нем целый день. Проходит время, и почему-то, начинает рушиться благополучие, все чаще становится в виде выбора необходимость принимать трудные решения, все чаще вынужден человек предпочитать более простую и неверную дорогу, даже не задумываясь почему так, а костюм все висит в шкафу, не как тряпка, а как вполне материализующееся зло. Все, всегда имеет свои последствия, редко имеющие в наших глазах прямую связи с нашими поступками или еще хуже — видимую, но не в верном свете.

Так и господин обвинитель, не желая напрягаться, веря в «свою звезду», свой гений, свое везение, направил свои силы на подлость, уверенный, что поступает совершенно правильно.

Как я сказал, всегда найдется попутчик! Жалоба попала на вид нашему старому знакомому Сергею Петровичу, не то чтобы он занимал ответственных пост, при котором рассмотрение таких бумаг было обязательством, ему донесли всего лишь слух о ней. Тут же он не преминул без проверки (да и кому она нужна) разжечь скандал, по мере его разрастания, в деле находилось все больше «попутчиков», причем с каждой стороны «за» и «против». Честь суда была затронута, включились силы разных уровней и ступеней. Конечно, от Буслаева отреклись, так сказать выбросили из корабля благополучия, но никто не стал его добивать, отдав его на съедение обстоятельствам, но кто же может предречь их плоды воздействия из ныне живущих?!

Завертевшаяся карусель, заставила сделать небольшой промежуток в заседаниях, судья взяла краткий отпуск, надзорные же органы приняли решение о продолжении процесса в том же составе, ибо нет ничего надежнее для поиска истины, чем состязание двух соперников, жестко противостоящих друг другу при одной цели, к которой они обязаны идти совместно.

София Валерьяновна, была женщина гордая, теряя это качество только со своим супругом, а потому не пожелала уступить ни на йоту, обвинитель же Григорий Романович Лейба (героев нужно знать в лицо, хотя больших подробностей эта книга читателю не даст, пока во всяком случае), растерявшись от такого решения, начал придираться больше к ведению процесса, чем пытаться усилить позицию обвинения. Разумеется, на это обратили внимание и приставили к нему «второго номера», поскольку положение его высокопоставленных родственников, конечно же, служащих на том же поприще, не позволяло в самом начале карьеры получить пинка под зад.