Николай Лобко - Варенька

Досадовал Ленька на одно: в больших боях не приходилось участвовать. К огорчению и удивлению мальчика, всегда случалось так, что накануне сражения он получал от командира роты, а им-то и был Бугреев, специальное задание: «смотаться» километров за двадцать-тридцать в тыл. Пока Ленька ездил, бой кончался.

— Опять не повезло, — досадовал он.

— Ничего, брат, — успокаивал его Антон, — еще успеешь свое взять.

Как-то раз в кабинете «буржуя», в доме которого квартирьеры отвели Антону комнату, Ленька увидел множество аккуратно нарисованных на бумаге домиков. Рисунки лежали на большом письменном столе, висели под стеклами на стенах, хранились в папках.

— Мои проекты, — помахивая пенсне на черном шнурочке, пояснил хозяин кабинета. — По ним должны были воздвигнуть особняки, виллы, дачи. Но теперь это никому не нужный хлам. Заказчики разъехались, а… — не договорив фразы, он сердито дохнул на очки, достал из кармана белоснежный платок и принялся старательно протирать им стекла.

«У-у, контра, — с сердцем подумал Ленька, — еще насмехается!..»

Он сразу понял назначение рисунков и догадался, что хотел сказать, но не договорил «буржуй». Но Антон будто ничего предосудительного не заметил.

— Придет время, вы будете строить дворцы, — сказал он.

— Да? — с плохо скрытой насмешкой удивился хозяин.

На столе лежали плотные листы бумаги, карандаши, резинки, какие-то блестящие инструменты. Внимание мальчика привлек рисунок. На нем был вычерчен большой красивый дом с маленькими узкими окошечками возле самой земли.

— А это зачем? — ткнув в них пальцем, спросил Ленька.

— Как зачем? — «Буржуй» ловко насадил пенсне на свой длинный нос. — Окна в подвал. Кухня, прислуга и прочее.

«И прочее», — горько отдалось в душе мальчика.

— Его самого надо было бы в подвал, чтобы не рисовал их, — оставшись наедине с Антоном, сказал Ленька. — Сразу видать — контра!

Антон засмеялся.

— Хорошо тебе, брат, вскочил в вагон и сразу за революцию, за коммунизм. А ему время нужно, чтобы разобраться во всем. Не так-то просто все это решается. А такие люди нам еще пригодятся. Закончим войну и начнем строить все, что нужно для полного народного счастья. Вот бы тебе архитектором стать, — неожиданно заключил он.

Высказанное от всего сердца суждение показалось Леньке настолько несуразным, что он невольно засмеялся.

— Тоже сказал, — утирая рукавом гимнастерки заискрившиеся влагой глаза, проговорил мальчик. — Такое дело только буржуям сноровисто.

— Дай срок, и мы себя покажем. Не святые горшки лепят.

— Так то ж горшки, — разочарованно усмехнулся Ленька и подумал: «А не плохо было бы научиться рисовать такие дома, и чтоб без подвалов…»

Как ни оберегал Антон своего молодого друга от опасностей войны, все же в горячем бою за освобождение Ростова Ленька был ранен.

— Доигрался, — злился на себя Бугреев. — А разве мы его для того с собой взяли, чтоб какой-нибудь беляк хлопнул? В люди вывести надо. А погибнуть мальчишка и без нас сумел бы.

Пришлось Леньку оставить в госпитале.

К концу весны он выздоровел, окреп, однако Антон, находившийся в то время на Западном фронте, воспротивился его возвращению в армию.

«Готовься, браток, в школу, — написал он. — Хочу, чтобы ты архитектором стал, чтоб людям хорошие дома строил».

Письмо с этими строками оказалось последним. Вскоре красный командир Антон Бугреев, находясь в глубокой разведке, был обнаружен врагами и окружен. Не желая сдаваться в плен, Антон застрелился…

Много лет упорного труда затратил Ленька, чтобы выполнить наказ своего друга.

И вот наконец в руках долгожданный диплом, в котором значится, что Леонид Петрович Логовской удостоен высокого звания советского архитектора.

В комиссии по распределению молодых специалистов спросили:

— Куда вас направлять на работу?

— Туда, где я больше всего нужен, — последовал ответ.

— На Дальний Восток.

— Отлично.

Побывал затем Логовской и на Крайнем Севере, и на ближнем Западе, и на среднем Урале. Но и повзрослев, накопив богатый опыт, Леонид Петрович оставался верен мечте своей ранней юности. В разных городах Советского Союза строители воздвигали по его проектам красивые многоэтажные дома, однако ни в одном из них подвалы не отводились под жилище.

Женился Леонид Петрович на хорошей, горячо полюбившейся ему девушке. Молодая жена души не чаяла в своем муже.

Своего первенца молодые супруги назвали Антоном.

— Пусть в сыне живет память о самом большом друге, — решили они.

Потом появилась на свет дочь Машенька, забавная, голубоглазая, светловолосая красавица.

Растить бы детей да радоваться, но пришла война…

Весь трудный ратный путь от низовья Волги до верховья Одера прошел Логовской в рядах Советской Армии. Но в Берлине побывать не довелось. В бою под Бреслау свалила фашистская граната.

С большим трудом врачи подняли его на ноги и категорически потребовали, чтобы местом своего постоянного жительства он избрал юг страны.

— Ваш организм, — заявили они, — в детстве подвергался весьма серьезным испытаниям, которые, к сожалению, не прошли бесследно. Ранение обострило положение.

С Уралом расставаться не хотелось, но спорить с врачами Леонид Петрович не стал.

— Юг так юг, была бы земля советская…

Иначе сложилась жизнь Александра Константиновича Заречного.

Его будущее было определено еще тогда, когда он лежал в уютной колыбельке под теплым пуховым одеяльцем, в голубеньком чепчике, любовно отделанном тончайшим гипюром. Счастливые родители решили, что их сын должен пойти по стопам отца — стать архитектором.

В том возрасте, когда Ленька Логовской впервые увидел на столе архитектора блестящие предметы и только догадывался о их назначении, Сашенька Заречный уже свободно владел циркулем, рейсфедером и другими чертежными инструментами.

В жизни все давалось ему сравнительно легко, во всяком случае, без особых усилий с его стороны. Словно кто-то заранее позаботился, чтобы он не испытывал лишений. Учиться он пошел, когда школы работали нормально, достаточно имелось карандашей, чернил и тетрадей. Затем поступил в институт. Закончив его, сразу попал на хорошую работу. Женился, но неудачно. Однако и это обстоятельство не осложнило жизни Александра Константиновича. Жена без споров дала развод и уехала с маленькой дочуркой к своей матери. На содержание дочки Заречный высылал деньги. Эту часть сохранившейся за ним отцовской обязанности он выполнял весьма аккуратно, считая ее делом чести.

Вскоре после развода с первой женой Александр Константинович снова женился. На этот раз женитьба не принесла огорчений.

Страшная война прошла стороной. Заречный в это время работал в управлении архитектуры, занимал должность, которая освобождала от призыва в армию.