Виктор Баранец - Генштаб без тайн. Книга вторая

«Благодарю за ориентировку» — такая резолюция министра появилась на записке (кстати, Грачев, в отличие от многих других арбатских начальников, никогда не забывал говорить «спасибо» своим помощникам).

Вскоре состоялась встреча Грачева с представителями прессы. Журналистов, представлявших оппозиционные СМИ, в зале не было. Не было и «персон нон-грата».

Так с подачи своего пресс-секретаря Е. Агаповой (она утверждала списки приглашенных) министр поделил журналистов на «своих» и «чужих».

Такой подход часто приводил к тому, что оппозиционная и так называемая объективистская пресса с удвоенной яростью продолжала критиковать Грачева и других военных руководителей. Из-за этого Минобороны и Генштаб со времен Грачева и до сих пор не могут найти общий язык со многими военными обозревателями, которые выделены в разряд «чужих».

Обида некоторых журналистов на то, что МО и Генштаб лишают их возможности регулярно получать нужную для работы информацию, порождает предвзятость. Предвзятость становится способом месій за невнимание. И тогда вместо фактов в материалах появляются домыслы, щедро приправленные едкими комментариями, пустяк рядится в тогу крупной «сенсации», ложь подается как правда, а в итоге военное руководство предстает в общественном мнении в неприглядном, нередко глуповатом виде.

Когда мне в начале 90-х годов некоторое время довелось быть советником начальника Генштаба по печати, генерал армии В. Лобов, большой знаток отечественной военной истории, часто и настойчиво требовал от сотрудников своего аппарата искать способы решения трудных вопросов в опыте работы наших предшественников. В ту пору в генштабовской библиотеке я и обнаружил уникальные мемуары: «Мой дневник 1877–1878 гг.» генерала от инфантерии Михаила Александровича Газенкампфа, преподавателя кафедры военной администрации Академии Генштаба, в последующем — заведующего делами печати в русской армии. В дневнике Газенкампфа, написанном более 100 лет назад, содержались многие рекомендации, касающиеся налаживания партнерских и доброжелательных отношений между военным руководством и прессой. В своем дневнике генерал писал:

«…Требование дружественного тона от корреспонденций, равно как и предварительная их цензура, будут нам во вред: и то, и другое получит немедленную огласку и положит прочное основание недоверию публики к тем корреспондентам, которые будут допущены (на встречи журналистов с высшим командованием армии. — В.Б}. В этом случае можно даже опасаться, что общественное мнение будет более всего верить тем газетам, которые займутся фабрикацией ложных и злостных корреспонденций о нашей армии… А так как общественное мнение в настоящее время — такая сила, с которою нельзя не считаться, газетные же корреспонденты влиятельнейших органов печати суть могущественные двигатели и даже создатели этого мнения, то лучше постараться расположить корреспондентов в свою пользу, не ставя им таких требований, которым не согласятся подчиниться именно самые влиятельные и талантливые…»

Мы до сих пор так и не смогли «расположить корреспондентов в свою пользу». И потому многие российские издания активно формируют у своих читателей образ армии как глубоко прогнившего и вредного для молодых людей института, в котором преобладают руководители дебильно-туповатого типа.

Редакция «Новой ежедневной газеты» много раз обращалась в нашу пресс-службу с просьбой взять интервью у министра, побеседовать с ним о том, почему молодежь в последнее время избегает службы в армии, а некоторые общественные организации, которые регулярно получают из-за рубежа (в том числе и от спецслужб) крупные валютные субсидии в виде грантов, а на эти деньги ведут в России широкую антиармейскую пропаганду, запугивают призывников жуткими порядками в войсках. Однако удовлетворить просьбу редакции мы не смогли — пресс-секретарь министра мотивировала это тем, что, дескать, «НЕГ» плохо пишет о Грачеве и армии. И тогда редакция обратилась за помощью в подготовке материала в ту самую организацию, которую в интервью с министром собиралась разоблачить как вредительскую.

И вот 7 декабря 1995 года «НЕГ» опубликовала материал, который смело можно назвать образцом искусства проведения антиармейской агитации и запугивания юношей воинской службой. Чтобы читателей сразу прошиб пот от страха перед армией, автор материала рассказывает им о дикой казарменной игре, про которую ему, скорее всего, поведали в правозащитной организации:

«…Для тех, кто не слышал об игре «терминатор», поясняю: неугодному «дедам» молодому бойцу в карман брюк засовывают боевую гранату, а затем выдергивают чеку. Проводящий эту операцию скрывается в укрытии, а несчастный салага, если успевает вытащить и откинуть гранату в сторону, спасается, а нет — война спишет все».

После такого вступления автор статьи затем подробно расписал наиболее популярные способы уклонения от воинской службы: тянуть волынку с учебой в вузе до 27 лет (несколько раз беря академотпуск), жениться и завести ребенка, сбежать за рубеж, купить липовый военный билет за 4 тыс. долларов, прикинуться больным энурезом и даже — если ничего не помогает — спалить военный комиссариат…

Многие из этих рекомендаций призывники брали на «вооружение», о чем признавались затем в военной прокуратуре. Число уклонистов в России росло из года в год и подскочило до 32 тыс. Начальник Генштаба вынужден был публично заявить о грозящей армии катастрофе в связи с низкой укомплектованностью многих частей личным составом.

Став министром обороны, Грачев не отозвал из центральных газет прикомандированных туда еще при Язове и Шапошникове военных корреспондентов. Было ясно, что Минобороны и далее рассчитывает использовать их в своих интересах.

Но даже в подходе министра и его пресс-секретаря к распределению военных журналистов по гражданским изданиям просматривался тенденциозный принцип с ярко выраженным политическим подтекстом. Если в лояльной Кремлю газете «Известия» было сразу два военных корреспондента, прикомандированных от Минобороны, то в «Советской России» — ни одного.

Прикомандированные военные журналисты делали свой нравственный выбор: кто ретиво исполнял все соцзаказы военного ведомства, а кто держался подальше от информационной проституции.

Военный корреспондент «Известий» полковник Николай Бурбыга не раз появлялся в Министерстве по первому же зову пресс-секретаря министра и добросовестно выполнял ее задания. Обычно это было тогда, когда в СМИ начинались очередные «накаты» на Грачева. Даже неискушенный в информационных технологиях человек уже по одному характеру вопросов министру мог заметить, что журналист «ложится» под собеседника и дает ему возможность показать себя в выгодном свете. Невыгодные, острые вопросы, естественно, исключались.