Виктор Баранец - Генштаб без тайн. Книга вторая

Один из американцев не выдержал и спросил у нашего офицера:

— Не дешевле ли было вам вместо многих десятков новых машин доставить сюда два ведра краски, чтобы поменять надписи?

Наш офицер ответил, что работавшая здесь техника уже порядком изношена и что наше командование решило не рисковать репутацией.

Но любопытный американец не отставал. Он продолжал интересоваться, почему аж из России на железнодорожных платформах были доставлены сюда уголь (92 т) и дрова (192,5 т), хотя их запросто можно было покупать в районном местечке Углевик по льготной цене.

Пользуясь логикой американца, можно было идти и дальше: скажем, зачем везти новое стрелковое оружие из России, если можно передать его от убывающих — прибывающим подразделениям российских миротворцев?

Накануне прибытия основных наших сил в бывшую Югославию там побывала передовая группа офицеров Генштаба и штаба ВДВ. Она подготовила карту с обозначениями маршрутов передвижения десантных батальонов. Когда же прибывшие из России командиры решили проверить обозначенные на карте маршруты, то обнаружили вдруг, что на одном из них находится два… взорванных моста. Пришлось унижаться и просить у американцев понтоны.

Справка: вместе с 1,5 тыс. наших миротворцев должны были прибыть 62 боевые машины десанта, 32 бронетранспортера, 8 самоходных установок и более 300 легковых, грузовых и специальных автомобилей.

Вполне резонно, что не только у американцев, но и у многих наших офицеров возникало сомнение в целесообразности авиаперевозок некоторых видов оружия и техники (один час перелета военно-транспортного самолета ИЛ-76 с оплатой за воздушные коридоры стоит более 3 тысяч долларов).

Командование нашего батальона, уже находившегося в Югославии, не однажды обращалось в штаб ВДВ с предложением оставить свою технику, ввоз которой был оплачен ООН, российской миротворческой бригаде с зоной ответственности в Республике Сербской.

Благодаря такой идее российская бригада на месте могла бы получить более 50 легковых, грузовых и специальных автомобилей, включая и 10 полевых кухонь, ремонтный взвод, все средства связи, в том числе и космические. Помимо этого, «Русбат-2» предлагал 15 бронетранспортеров, а также все стрелковое вооружение и боеприпасы в идеальном состоянии и уже приспособленные для использования в высокогорном районе. Логичность таких ходов была очевидной. Но как часто мы делаем то, что не поддается не только американской, а просто нормальной логике.

В российском Генштабе продолжали очень внимательно следить за позициями руководства НАТО и США, связанными с продвижением Североатлантического союза на Восток. Эти позиции то неожиданно становились «лояльными» по отношению к Москве, то опять ужесточались.

«КОНФИДЕНЦИАЛЬНО

Москва. Кремль

Федеральное агентство правительственной связи и информации РФ

26 января 1996 года

Из стенограммы телефонного разговора президентов США и России

Б.Епьцин: Теперь замечания по НАТО. Сегодня я подписал детальное послание, которое базируется на серьезном анализе документации, сделанном специалистами, и где снова излагается наше понимание проблемы. Расширение НАТО болезненно отразилось бы на всех аспектах отношений.

В последнее время в самых разных средствах массовой информации появились спекуляции. Ваш посол позволил некорректные высказывания. Я недоволен высказываниями вашего посла Пикеринга.

Билл, я прошу тебя исследовать мое послание уже сегодня, сразу, как только ты его получишь. И дать ответ либо по телефону, либо письмом.

Б.Клинтон: Я пришлю тебе ответное письмо по НАТО, где будет подтвержден наш курс, выработанный в мае в Москве и осенью в Гайд-Парке. Если говорить коротко, наша позиция сводится к тому, чтобы двигаться к демилитаризации НАТО, сокращая войска и вооружения в Европе.

Б.Ельцин: Этот подход мне понятен. Однако на декабрьской сессии НАТО говорилось кое-что другое. Утверждалось даже, что возможно разместить ядерное оружие на территории новых членов НАТО. Это абсолютно невозможно.

Б.Клинтон: Я совершенно с тобой согласен. Ты прав. Как ты уже слышал от меня, на будущей неделе я встречусь с премьер-министром Черномырдиным, и мы с ним продискутируем все эти вопросы…»

Еще в конце 1995 года в Генштабе немного вздохнули, когда некоторые натовские генералы в Брюсселе стали говорить о том, что вопрос о расширении НАТО надо отложить до 1997 года. Это давало России хоть какую-то возможность выиграть время и попытаться принять контрмеры.

Но уже в январе 1996 года генсек НАТО Хавьер Салана во время встречи с премьер-министром Эстонии Тийтом Вяхи сказал, что руководство возглавляемого им альянса «под влиянием протестов со стороны России не должно отказываться от планов расширения организации».

В тот же день, 25 января, замгенсека НАТО Гебхард фон Мольтке высказался в подобном же духе и предупредил: если Россия будет сколачивать в противовес расширению НАТО новый военно-политический блок, то это будет означать возвращение на путь антагонизма. Он же высказался за то, чтобы Россия строго выполняла Договор об обычных Вооруженных силах в Европе и все свои предложения, связанные с пересмотром отдельных положений, согласовывала с «заинтересованными сторонами».

Это звучало уже как угроза и издевательство: какая страна будет «заинтересована» в том, чтобы вблизи ее границ стало больше русских танков? Натовцы по-прежнему и слышать не хотели наши доводы о том, что Договор ОВСЕ подписывался еще во времена СССР, что наши южный и северный фланги оказались ослабленными. Что мы, в конце концов, сами вольны решать, где «в собственном доме расставить мебель».

Генштаб уже не обращал внимание на несогласие Норвегии и Турции с аргументами России и занимался переброской тяжелой техники туда, куда этого требовала обстановка.

Натовские генералы неуклюже пытались доказать российским, что продвижение НАТО на Восток имеет сугубо мирную направленность (они утверждали, что «Партнерство во имя мира» имеет отношение только к миротворческим операциям).

Но этот аргумент был явно рассчитан на простачков: наша разведка постоянно сообщала о том, что в странах центральной и восточной Европы, ранее входивших в Варшавский Договор, натовские специалисты полным ходом ведут изучение полигонов и аэродромов, мест возможного расположения военных баз и арсеналов, учебных центров. Причем ни в одной из этих стран не существовало таких предпосылок кризисов, которые бы потребовали использование миротворческих контингентов НАТО.

Вероятно, почуяв новые дуновения политических ветров в России после парламентских выборов 1995 года, решил существенно скорректировать свою позицию в диспутах по проблемам расширения НАТО и первый замминистра обороны Андрей Кокошин, всегда строго следовавший в фарватере МИДа и Кремля.