Ольга Неклюдова - Последняя командировка

— Ездить не умеешь, — сказала та девочка басом и взглянула на Леночку светлыми сердитыми глазами. — Надо было затормозить.

— У меня в руках была скрипка.

— А ноги на что?

— В следующий раз я научусь.

— Ты кто?

— Леночка Королева. Я вас видела у Надежды Владимировны в прошлый раз, когда мы приходили с бабушкой. А вы меня?

— Не заметила.

— Мы были с бабушкой…

— Черта мне до твоей бабушки!

Леночка испуганно замолчала. Она была огорчена. И она повернулась уходить, хотя ей не хотелось.

— Стой! — Девочка схватила ее за плечо. — Нечего на меня дуться. Я ведь не злюсь. Ты где живешь?

— Через улицу. А вы?

— Здесь, в этом доме. Почему ты говоришь мне «вы», а себя называешь «Леночкой»?

— Не знаю.

— А кто должен знать? Сколько тебе лет?

— Шесть с половиной. А… тебе?

— Шесть и восемь месяцев. Я так и думала, что ты моложе. Чего мы стоим? Пошли.

— Куда?

— К тебе, конечно.

— Но ведь ты не одета?

— Как это «не одета»? Пощупай, какой толщины у меня куртка. Ты чего же не спрашиваешь, как меня зовут?

— Как вас зовут?

— Не «выкай». Валя Карабашева.

И тут они увидели бабушку, которая поднималась по лестнице им навстречу. Она еще издали начала бранить Леночку за то, что та ее не дождалась, и сначала не обратила внимания на Валю.

— А зачем ей было вас ждать?

Бабушка заметила Валю:

— Это что еще такое?

— Валя Карабашева. Моя новая подруга. Она пойдет к нам.

Валя поглядела на Леночку одобрительно. Бабушка сделала протестующее движение, но внезапно передумала:

— Пожалуй, пусть идет. А почему ты без пальто?

— Привыкла. Мне бывает жарко даже при десяти градусах мороза.

— Ах ты, северный медведь, — усмехнулась Варвара Никаноровна и пропустила девочек вперед.

— Нет, я на Кавказе родилась, — сообщила Валя. — «Кара-башка» — «Черная башка» или что-то в этом роде.

— Ты еще играешь в куклы? Ну, прямо странная! У меня, впрочем, тоже сохранились две куклы — медведь и Мика. Но я в них уже давненько не играла.

— Я тоже не играю, — сказала Леночка, — просто они тут живут.

— Прямо странная, — повторила «Кара-башка». — Разве куклы живут?

— Живут. Одна умерла летом.

— Отчего?

— От головной боли. Я так переживала! Теперь уж я редко ее вспоминаю, а то два раза в день ходила на могилку. Потом Эмма Францевна подарила мне Большую Марию.

— Вот это кукла!

— Ей уже пятьдесят лет. Она из Германии.

— Ага. А почему пятьдесят?

Валя заинтересовалась судьбой Марии. Она забыла, — что куклы не живут, вернее, она поняла свою ошибку. Одиночество Большой Марии было предметом разговора.

— Может быть, принести медведя? Они почти одинакового роста. Мы выдадим твою Марию за него замуж и станем родственниками.

Леночка была этому рада.

— Он согласится?

— Он-то согласится…

— Я думаю — Мария ему понравится. Она такая чистая.

— Да, за медведя я ручаюсь.

Валя стала часто бывать у Леночки. Соседи дружбу эту одобрили. Валя была забавная и смелая. Леночка — слишком тиха и застенчива. Может быть, с этой она станет посмелее.

Чаще всего бывали они у Инессы. Хмару заставали редко, но, если заставали, Валя вступала с ним в разговор. Она звала его «дядя Леня», чего Леночка никогда себе не позволяла, хотя имела больше прав. Дядя Леня поддерживал разговор с наигранной развязностью, но лицо у него было напряженное; Леночка чувствовала, что ему трудно и не хочется разговаривать с Валей, и уводила подругу. Она знала, что Леонид Давидович ей за это всегда бывал благодарен. Она знала, что они понимают друг друга, и однажды получила этому подтверждение:

— Когда я дома, не пускай ребят, то есть Валю.

— Чем тебе мешает ребенок? — Инесса возвысила голос.

— Она много болтает. Мне трудно с ней, ты знаешь, я не умею с детьми. Леночка — другое дело.

— Еще бы тебе с Леночкой было трудно!

— Да. Она тактичный ребенок, она понимает…

Этот разговор Инесса пересказала, разумеется, с комментариями, не лестными для мужа, Ольге Ивановне, а Леночка нечаянно услышала.

«Да, — подумала она, — и он играет на скрипке, и я играю на скрипке…» Она забыла, что и Валя тоже играет на скрипке.

А Инесса любила, когда приходила Валя. Болтать с ней было интереснее, чем с Леночкой. Все, что она рассказывала, Валя слушала с живейшим любопытством, а Леночка иногда и вовсе не слушала.

Рассказывая, Инесса не сидела на месте: она бегала в кухню, в ванную; гладила, варила, шила, даже стирала. И девочки следовали в кухню или в ванную — за ней, за ее рассказом. Инесса говорила, бывало:

— Хозяйство ни рукам, ни ногам покоя не дает, но язык в моем полном распоряжении.

Рассказывая, она часто забывала, что собеседницами ее были две маленькие девочки, а может быть, именно поэтому она болтала с ними так непринужденно. Пожалуй, в натуре ее сохранилось нечто детское.

Однажды, когда за Леонидом Давидовичем захлопнулась выходная дверь, Валя села в кресло и авторитетно сказала:

— Ваш муж очень красив.

Неизвестно, думала ли она так в самом деле, но она это сказала, а Инессе приятно было это услышать.

— Ты считаешь? Да, он очень красивый, и знаешь, сколько за ним бегает девчонок! Ужас! Вообще бегают за каждым артистом, ну а за ним в особенности. Когда я была молодая, я тоже за ним бегала. Мы и познакомились у входа в театр. Я подошла к нему и сказала…

С этими словами она вышла из комнаты, и девочки пошли за ней.

— Сейчас, вымою кастрюлю…

В кухне никого не было, но она не стала продолжать рассказ на ходу, как делала это обычно. Может быть, она забыла те слова, которые ему тогда сказала, и вспоминала их, пока мыла кастрюлю. Поставив кастрюлю на полку, она вернулась в комнату, и девочки следовали за ней.

— Я сказала ему: «Проводите меня домой…»

— Разве вы боялись одна? Я никогда не боялась. Попробуй, тронь…

— Валентина, не перебивай. — Леночка боялась, что разговор будет уведен в другую сторону.

— Глупости! Чего мне было бояться? Отец ругал меня: «Зачем ты бегаешь за артистом? Это некрасиво». Он все больше и больше сердился: «Зачем тебе артист?»

Как я могла ему объяснить — «зачем мне артист»? Я любила его. Но папаше я об этом долго не решалась сказать. Он задал бы мне жару…

Инессе девочки не надоедали никогда.

— Эти девчонки — умора! С ними не соскучишься. Леночка, конечно, еще ребенок, хотя иной раз такое скажет, словно она уже окончила четыре университета. А Валька чертенок. «Ваш муж очень красив». Подумайте! Даже дети замечают, какой мой Леня красавец!

Ольга Ивановна сказала:

— Я бы на вашем месте не разговаривала с детьми на такие темы.

— На какие именно темы?

— О мужской красоте.

— Почему?

— Странно, что вы этого не понимаете.