Кирилл Рябов - Пёс

— Ингрид, — сказал Вернер. — Это я.

— Вижу, — ответила Ингрид. — Приехал?

— Не совсем. То есть совсем нет. Я кое-кого встречал.

«Кое-кого?» — удивился внутренний голос.

— Свою девушку, — сказал Вернер. — Я встречал свою девушку.

— Понятно, — ответила Ингрид, глядя перед собой.

— У тебя шок. Надо к врачу.

— Нет у меня никакого шока, твою мать! — сказала Ингрид злобно.

Она всегда отличалась переменчивым настроением.

— Слушай, у тебя нет телефона? Мне нужно срочно позвонить.

Ингрид махнула рукой.

— У меня вырвали сумочку. Это от застёжки. — Она показала поцарапанную ладонь. — Телефон был там. А потом…

Ингрид шмыгнула носом.

— Потом один из них зачем-то плюнул мне в лицо.

— Нужно к врачу, обязательно, — повторил Вернер. — А вдруг у него сифилис или туберкулёз?

— Почему так? Что я им плохого сделала?

— Никто из нас им ничего плохого не сделал. Сегодня моего знакомого…

— Ты не мог бы проводить меня? — перебила Ингрид. — Я боюсь идти одна.

— Я бы посадил тебя на такси, но у меня ни гроша нет, — сказал Вернер. — Ограбили.

— Можно пешком дойти, я живу недалеко. Три квартала примерно.

— Переехала? — спросил Вернер.

— Да, нашла отличную квартиру. И недорого. Из окна прекрасный вид. Две комнаты. Довольно просторные.

— Сколько платишь?

— Четыреста пятьдесят и коммуналка. Но дом небольшой, без парковки. Так что платить за неё не надо.

— А я всё там же живу, — сказал Вернер.

Ингрид молчала. Потом спросила:

— Так что, проводишь? Я могу заплатить тебе, когда придём.

— Что за вздор?! — сказал Вернер.

Они вышли на улицу. У здания вокзала стояли две полицейские машины. Но самих полицейских в салоне не было. Чуть в стороне несколько арабов что-то возбуждённо обсуждали. Вернер узнал того, что угрожал ему ножом. Другие шумно и весело грузились в двухэтажный автобус. Всего на стоянке было три автобуса.

— Идём скорее! — Ингрид схватила Вернера за руку и потащила в противоположную сторону.

Ингрид жила в пятиэтажке на тихой улице рядом с парком. Вернер довёл её до двери квартиры.

— Зайдешь ненадолго? — спросила Ингрид.

— Мне нужно разыскать кое-кого, — ответил Вернер. — Мою девушку, я хотел сказать.

— Можешь позвонить от меня.

Они зашли. Вернер стащил ботинки и тяжело опустился на диван. Сил было мало. Его клонило в сон.

— Ужасно, ужасно, — вздыхала Ингрид, расхаживая по квартире. — Выпить хочешь? Или покурить?

— Лучше дай позвонить, — ответил Вернер.

Ингрид принесла ему трубку. Пару минут Вернер тупо смотрел на телефон в своей руке, потом положил рядом с собой.

— Не помню её номер. Что за чёртов день?!

— Может, она уже дома тебя ждёт, — сказала Ингрид.

— Не знаю. Вряд ли.

— Вы вместе живете?

— А что?

— Как она вообще? Хорошенькая? Сколько ей лет?

Ингрид внимательно на него смотрела.

— Какое это вообще имеет значение? — удивился Вернер.

— Просто любопытно. Погоди-ка…

Она ушла на кухню. Вернер в очередной раз обшарил карманы. Складной нож, одинокий бумажный платок, табачные крошки… На плечо ему упало нечто чёрное и мохнатое. Вернер вскрикнул, подскочил и стряхнул это с плеча. На диван приземлился паук, величиной с яблоко.

— Что ещё за срань?! — заорал Вернер.

Вернулась Ингрид с двумя стаканами.

— О, это Фриц, мой новый дружок. Не бойся, он не кусается.

Фриц вскарабкался на подлокотник.

— Почему он так спокойно тут гуляет? — спросил Вернер.

— Ему нравится. В аквариуме он грустит.

На спине у Фрица был какой-то рисунок. Вернер присмотрелся. И правда, грустная рожица.

— Надо выпить. — Ингрид протянула стакан. — Это виски.

Вернер сделал маленький глоток и осторожно сел на диван, подальше от паука. Ингрид взяла Фрица и посадила себе на грудь. Паук пристроился в ложбинке. Казалось, он смотрит на Вернера всеми своими шестью или восемью глазами и вопрошает: «Кто ты? Зачем сюда пришёл? Она моя. И титьки эти тоже мои!»

Вернер сделал ещё глоток и закашлялся.

— Как ты думаешь, что мне делать?

— Ты о чём?

— О своей девушке. Где мне искать её? Я потерял телефон. Номер не помню. Она могла попасть в беду.

— Самое лучшее — ждать, — ответила Ингрид и загасила выпивку одним махом.

— Ожидание сводит с ума, — сказал Вернер. — Пойти в полицию? Объявить её в розыск?

— Ждать, — повторила Ингрид. — Вы вместе живёте?

— Время от времени. То да, то нет.

— Вот как? — Ингрид повернулась к нему вместе с пауком. — Значит, у вас всё не слишком серьёзно?

— Мы думали о помолвке, — сказал Вернер.

— И что надумали?

— Нужно время.

— У неё есть ключ от твоей квартиры?

— Конечно!

— А у тебя от её?

Вернер смутился.

— Какая вообще разница?

— Значит, нет. Я принесу ещё выпить.

Ингрид сходила на кухню и вернулась с бутылкой. Щедро налила себе и ему. Фриц, кажется, дремал.

— Расскажи мне о ней. Чем она занимается?

— Репортер на четвёртом канале. Местное отделение.

— Новости?

— Ага.

— Я могла её видеть? — спросила Ингрид, щурясь.

— Откуда мне знать? Наверное.

— Имя. Как её зовут?

— Эльвира. Эльвира… — Вернер забыл фамилию. Внутренний голос хохотал над ним. Казалось, даже паук хохотал над ним. — Очень крепкий виски.

Он отпил.

— У меня вторую неделю бессонница, плохо соображаю. Её фамилия Айхенвальд, — вспомнил Вернер.

— О, кажется, я её и правда видела по телевизору. Такая маленькая, без задницы, с толстыми ножками?

— Нет конечно! И близко не похожа, — сказал Вернер. — У неё прекрасная фигура. И потом, как ты могла видеть её зад и ноги, если ниже пояса их не показывают?

— Видимо, спутала. А моя фигура? Разве не прекрасная?

Ингрид подскочила с дивана и стала вертеть своим мясистым задом.

— Очень хорошая, ты же знаешь, — сказал Вернер смущённо.

— Хорошая? Но не прекрасная?

Ингрид уселась вплотную и закинула ногу на ногу. Юбка задралась, обнажив колено.

— Я была замужем, — сказала Ингрид. — Почти полгода.

— За тем… Как его… За Маркусом этим, к которому ты от меня ушла?

— Нет, с Маркусом мы не сошлись, — ответила Ингрид невозмутимо. — Он слишком набожный. Хотел меня обратить к Богу. Мои привычки его пугали.

«Выпивка, травка, нимфомания, — подсказал внутренний голос, — они даже меня пугали. А я и вовсе атеист. Всё так», — подумал Вернер.

— Это был другой мужчина. Из Ирака. Или Ирана. Не помню точно. Кажется, Ирак.

— Беженец?

Ингрид проигнорировала вопрос. Но ответ был очевиден.

— Абд его звали. Я работала волонтёром. Возила им вещи и продукты.

— Им? Беженцам?

— Мы влюбились друг в друга с первого взгляда. Он надолго поселился здесь. — Ингрид положила руку на правую грудь. — Единственный приличный араб, из тех, кого я знала близко. Мне казалось так. Но вид на жительство ему не дали. Он служил у Саддама.