Джереми Дронфилд - Мальчик, который пошел в Освенцим вслед за отцом

В ту весну Фриц лишился одного из своих самых дорогих друзей, Лео Мозеса, человека, который защищал и наставлял его в искусстве выживания, который обеспечил безопасную работу и ему, и его папе. Большую партию заключенных отправили в новый лагерь, организованный в Эльзасе – «Нацвейлер. Лео выслали с ними. Больше Фриц его не видел [259] Фриц говорит, что Леопольда Мозеса отправили в Нацвейлер в 1941 году (Gartner and Kleinmann, Doch der Hund , c. 50). Однако в то время в Нацвейлере содержалось очень небольшое число заключенных (переведенных из Заксенхаузена); большие партии начали прибывать туда весной 1942 года (Жан-Марк Дрейфус в Geoffrey P. Megargee (ed.), The United States Holocaust Memorial Museum Encyclopedia of Camps and Ghettos, 1933–1945 (2009), том IB, с. 1007). .

В один июньский вечер Фриц сидел на своем обычном месте за столом в 17-м блоке, слушая разговор старших заключенных. Они только что закончили ужин – суп из турнепса с куском хлеба – и погрузились в беседу. Фриц прислушивался к ней, но свое слово вставить стеснялся. Через неделю ему исполнялось девятнадцать, но, по сравнению с этими мужчинами, он был еще ребенком: как по возрасту, так и по интеллектуальному развитию и взгляду на мир. Горя желанием учиться, он словно губка впитывал их политические рассуждения, рассказы про «шоу-бизнес» и грандиозные планы будущего Европы.

Но тут его внимание привлек знакомый силуэт в дверном проеме. Это был надзиратель Роберт Сиверт, которого Фриц сразу узнал. Он вскочил из-за стола и вышел на улицу, в теплый летний вечер. Сиверт поглядел на него сурово. Потом торопливо прошептал: «В почтовом кабинете письмо от твоей матери. Но цензор тебе его не отдаст».

Сиверт состоял в лагерной связной сети, и у него были контакты в администрации, которая привлекала к работе наиболее доверенных заключенных. Так он узнал содержание письма. Несмотря на лето, Фриц ощутил озноб; мир словно сжался вокруг него. «Твою мать и сестру Герту уведомили о переселении. Их арестовали и сейчас они ждут депортации на восток» [260] Фриц Кляйнман в Gartner and Kleinmann, Doch der Hund , c. 82. (Оригинальное письмо Тини, которого Фриц так и не увидел, не сохранилось.) .

В панике Фриц бросился к отцовскому бараку, Сиверт заторопился за ним. Несколько заключенных стояли у дверей, и Фриц попросил их сообщить отцу, что должен срочно с ним повидаться. (Заключенным запрещалось заходить в чужие бараки, любые, кроме собственного.) Через пару мгновений Густав оказался рядом с ними. «Скажи ему», – попросил Фриц, и Сиверт повторил содержание письма Тини.

Переселение, депортация. Они могли лишь догадываться, что это означало. По лагерю ходили разные слухи, и они привыкли за всем угадывать нацистские эвфемизмы. Фриц и Густав слышали про массовые убийства, чинимые эсэсовцами в Остланде, на завоеванной территории к востоку от Польши [261] Бывшая территория Советского Союза под германским правлением была разделена на Рейхскомиссариат Остланд и Рейхскомиссариат Украина. За этими регионами находилась большая военная зона за линией германского фронта. . По крайней мере, одно было точно: больше не будет никаких писем, никакой связи с Тини и Гертой, которых увозят из Вены и отправляют в Россию или вообще неизвестно куда.

Тини стояла на кухне перед газовой плитой. Она вспоминала день, когда забрали Фрица, и она грозила отравиться газом, если Густав не убежит и не спрячется. Ни к чему хорошему это не привело. А теперь вот пришли и за ней.

Она перекрыла газовую трубу, как ей предписывалось сделать. Подробный перечень инструкций, составленных властями, лежал, отпечатанный, на кухонном столе рядом с кольцом для ключей, которое ей выдали и на котором уже висел ее ключ.

Герта стояла рядом с ней в своем залатанном пальто с желтой звездой на груди и чемоданчиком в руках. Им разрешалось взять не более двух чемоданов на человека – в сумме пятьдесят килограммов. Они упаковали одежду и постельное белье – следуя инструкциям для перемещенных лиц, – а еще тарелки, кружки, ложки (брать ножи и вилки запрещалось) и еду на три дня пути. Тем, у кого было сельскохозяйственное оборудование и инструменты, приказали взять с собой и его, чтобы основать и затем развивать новое поселение. Тини разрешили оставить обручальное кольцо, но прочие ценности следовало сдать. Собственно, у нее их и не было: что-то давно отобрали, а что-то она продала; то же самое касалось и суммы в триста марок наличными, которую каждый депортированный мог увезти с собой в Остланд – у них не набралось и малой ее части [262] Инструкции для депортируемых из Австрийского рейха и Остмарка в Остланд приводятся в Cesarani, Final Solution , c. 428; Christopher Browning, The Origins of the Final Solution (2005), c. 381; и в меморандуме в Arad et al., Documents , cc. 159–161. Брошюра с инструкциями для наблюдателей за отправкой депортированных из Вены полностью приводится у Gold, Geschichte , cc. 108–109. Рассказ депортированного приводится в свидетельстве выжившего венского жителя Вольфа Сейлера (депортирован 6 мая 1942), документ 845, DOW. .

Тини подхватила свой чемодан, узел с бельем и, в последний раз окинув квартиру взглядом, заперла за собой дверь. Викерль Хельмхакер уже дожидался на площадке. Тини протянула ему ключи и отвернулась. Печальное эхо их с Гертой медленных шагов разносилось по лестнице, пока они спускались.

В сопровождении полицейских они прошли по рыночной площади под любопытными взглядами прохожих. Все знали, что делают с евреями. Уже несколько месяцев их большими группами депортировали из страны, по несколько сотен зараз. Люди не представляли, куда их везут – предположительно на восток, в пустынные земли Остланда [263] Депортация евреев в Остланд началась в ноябре 1941 года; в этом месяце было отправлено семь поездов из разных городов Германии, в том числе один из Вены (Alfred Gottwald, “Logik und Logistik von 1300 Eisenbahnkilometern” in Waltraud Barton (ed.), Ermordet in Maly Trostinec: die ö sterreichischen Opfer der Shoa in Weissrussland (2012), c. 54). Программа была приостановлена из-за нехватки транспорта в Вермахте и возобновилась в мае 1942; с мая по октябрь было девять поездов из Вены в основном в конце мая и июне (там же; см. также Alfred Gottwald and Diana Schulle, Die “Judendeportationen” aus dem Deutschen Reich 1941–1945 (2005), с. 230ff; Irene Sagel-Grande, H. H. Fuchs and C. F. Ruter, Justiz und NS-Verbrechen: Sammlung Deutscher Strafurteile wegen Nationalsozialistischer Totungsverbrechen 1945–1966: Band XIX (1978), cc. 192–196). . Оттуда не приходило новостей, и никто из переселенцев не возвращался; предполагалось, что они слишком заняты устройством новой жизни на территориях, выделенных для них Рейхом.

Пройдя по рынку, Тини и Герта добрались до местной начальной школы. На этой дороге Герта знала каждый камень. Вместе с остальными ребятишками она ходила в эту самую школу; в ее классах и залах они все – и Герта, и Фриц, и Курт, и Эдит – провели большую часть своей жизни. Теперь учеников там не было: в 1941-м эсэсовцы закрыли школу, переоборудовав ее в пункт временного содержания для депортированных.