Александр Зиновьев - В преддверии рая

За полгода я построил самую роскошную дачу в нашем дачном поселке. Я это знаю, ибо был сразу же избран членом правления дачного кооператива и знаю все дачи поселка лучше их владельцев. Начиная строительство, я дал архитектору, инженеру и прорабу особое задание: чтобы дача была просторной внутри и скромной снаружи; чтобы она терялась в глубине участка и не привлекала внимания. Прочие дачевладельцы обвиняли меня потом в безвкусице, в жадности и т.п. Но я не был тщеславен и знал,чего хочу.

После того, как дача была построена, выяснилось одно обстоятельство, о котором я раньше не думал: на даче надо жить, за ней нужен уход. Дети мои на даче жить отказались. Им, видите ли, это неудобно. Они наезжали иногда на несколько часов, в крайнем случае — на день или два, подъедали все запасы, производили разрушения и исчезали на большой срок. А трудиться и обживать дом и участок никто не хотел. Все хотели брать. И никто не хотел отдавать. Я уже в таком возрасте был, что не до работы. Да я и не привык к этому. Сама собой в голову пришла простая идея: сдавать дачу. В поселке все так делали. Сдавали даже те, кто не нуждался в деньгах. Просто установилось неписаное правило: сдавать и в течение нескольких лет оправдать расходы на строительство. Сели мы с женой за стол, взяли лист бумаги и прикинули. Можно комнату с террасой слева сдать одним жильцам, комнату с верандой справа — другим, две комнаты на втором этаже — третьим, комнату во времянке — четвертым. По пятьсот с каждых — выходит две тысячи. За собой оставим две комнаты в центре на первом этаже и комнату на втором. А если в гараже пробить пару окон и поставить перегородку, то... С жильцами договоримся, чтобы помогали обрабатывать участок.

Так и сделали. От желающих снимать отбоя не было. И мы еще немного накинули под тем предлогом, что надо платить за свет и газ, в кооператив, в милицию. Жильцы попались в общем спокойные. За исключением одних, о которых скажу особо. Из-за них-то все и завертелось в нашей жизни не так, как следовало бы.

Как ты думаешь, спрашивает Нораб, когда наступит коммунизм? Через сто километров, отвечает другой, если мы будем по-прежнему делать один шаг в десять лет. Ха-ха-ха!

Опять появился, спрашиваю я. Появился, говорит Она. А ты, спрашиваю я. Не знаю, говорит Она. Это все не так просто. А родители, спрашиваю. Приглашены в гости, говорит Она, свихнулись от радости.Пошли в кино. Показывали фильм модного и «гонимого» режиссера. Несколько лет назад фильм был запрещен. Тогда на него народ рвался. Теперь он идет свободно, и зал пуст. Она было в восторге, а я плевался. Почему такой фильм запрещали, говорю я. Я бы на месте властей пустил бы во всех кинотеатрах, если бы захотел дискредитировать постановщика. Ты ничего не понимаешь, говорит Она. Возможно, говорю я. Объясни мне, о чем этот фильм? Это не объяснишь, говорит Она. Не верю я, что ты искренне переживала эту муть, говорю я. Я же наблюдал за тобой. Знаешь, что это такое, твое современное искусство? Капля сиропчика на бочку вонючей воды.

Мы крупно поругались. Расстались, не попрощавшись. Дома я, стиснув зубы, читал книгу, которую Она мне дала почитать и по которой все с ума сходят /как сказала Она/. Потом как-то я предпринял попытку обсудить с Ней книгу. Она уклонилась. У меня появилось сомнение в том, что Она ее читала. Наслушалась, небось, разговоров взрослых.

Перегнать США нам ничего не стоит, сказа Вождь, но мы пока это делать не будем. Почему, спросил Нораб. А потому, сказал Вождь, что если перегоним, то сразу будет видно, что у нас голая жопа. Ха-ха-ха!

Людей, которые являются потенциальными или реальными врагами существующего строя,ничтожно мало, говорит Сотрудник. По расчетам лаборатории МВД /а они хорошо сделаны, между прочим/ на триста миллионов не более шестисот тысяч негативистов. Причем, большинство из них не реализуются или уходят в мелких правдоборцев и склочников. Фактически остается несколько десятков тысяч на всю Страну. Чем объяснить такой низкий негативизм общества, спрашивает Математик. Ничем, говорит Сотрудник. Это — совокупный продукт всех сторон жизни общества. Но не это тут главное. Важно, что даже МВД констатирует острый дефицит лиц, критически относящихся к существующему строю. Социальная апатия. Это ясно и без расчетов, говорит Математик. Уже сейчас число лиц, подвергнутых изоляции, но не совершивших никаких уголовных преступлений, раз в десять больше числа лиц, на самом деле являющихся инакомыслящими. Интересно, по каким принципам они производят отбор? У меня есть некоторые соображения, говорит Сотрудник. Предлагаю эксперимент. Составим личностную характеристику сотрудников специально выбранных учреждений. Это я беру на себя. И наметим список лиц, которых мы изъяли бы, если бы руководствовались определенными критериями. Я эти критерии берусь сформулировать. И посмотрим, что произойдет на самом деле.

Поехал Нораб в командировку. Взял с собой секретаршу. В гостинице спрашивает ее: как будем спать — как с секретаршей или как с женой? Как с женой, сказала секретарша, потупив глазки. Нораб лег, повернулся спиной к секретарше, пернул и захрапел. Ха-ха-ха!

Наш институт отличается от обычных академических институтов, сказал Заместитель. Наши лаборатории разбросаны по всей Стране, могут менять местоположение, уничтожаться, заменяться новыми. Мы имеем право включать в себя на время или насовсем любое исследовательское учреждение Страны. Можем использовать любых специалистов, любое оборудование, любой транспорт. Даже воинские подразделения. Вы же понимаете, у нас без таких исключительных возможностей и полномочий серьезное дело не сделаешь. Человеческий материал нам в неограниченном количестве и в любом ассортименте поставляют ОГБ. В нашем распоряжении вся система сознаториев, исправительно-трудовых лагерей, психиатрических лечебниц, детских колоний и т.д. Цели ИСИ в общих чертах вам известны. Более подробно с ними вас ознакомит Научный Руководитель института. В институте установлена двойная система субординации. Формально — я ваш заместитель. Вы председательствуете на всех заседаниях, совещаниях, советах. Подписываете всю документацию. А по другой линии — я ваш начальник. От меня вы будете получать все необходимые распоряжения и инструкции. И передо мною отчитываться в проделанной работе. За вами сохраняется прежний пост в ОАН. Ваша карьера в ОАН пойдет независимо от деятельности здесь. Но, разумеется, вся ответственность за работу в ИСИ возлагается на вас. За вами сохраняется все то, что вы имеете — квартира, зарплата, машина, дача. Помимо этого здесь вы будете иметь...