Александр Зиновьев - В преддверии рая

— И куда же ты пойдешь?

— Пока не знаю. Догадываюсь лишь, что наступает время говорить все вслух и прямо, без намеков. Говорить о реальности, а не о теоретических сплетнях на ее счет, да еще из десятых рук. И страдать за это.

— Ты жаждешь страдания?

— Нет. Просто я не вижу иного пути.

— А что ты называешь социализмом и коммунизмом? Есть же четкие определения.

— Определять, что такое социализм и коммунизм так же нелепо, как определять, что такое кролик, корова, капуста и т.п. Их можно лишь предъявить как эмпирический факт, более или менее точно описать и исследовать. Реально существует наша страна и ряд других стран, которые /довольно широко, причем, и мы против этого не возражаем/ принято называть коммунистическими или социалистическими. Плевать на названия. Уже давно существуют общества определенного типа, и вы знаете, о каких именно речь идет. Накоплен опыт их жизни и огромные наблюдения. Что еше? К чему спорить о словах? Изучайте реальность, если вы претендуете быть учеными или общественными деятелями. Исходите из фактов, а не из проектов, программ, лозунгов, обещаний. Только идиоты в наше время могут верить в проекты столетней давности, в лозунги партий, в обещания вождей.

Много всяких выдающихся вкладов внес товарищ Сусликов в сокровищницу марксизма-ленинизма. Но самый значительный из них — это теория всеобщего паскудства, которую товарищ Сусликов вставил в пустое место, образовавшееся в этом месте после изъятия из него безнадежно устаревшей теории диктатуры пролетариата. Жаль было, конечно, классиков марксизма. Они так гордились своей теорией диктатуры пролетариата! Они так надеялись на пролетариат! Они готовы были все свои бессмертные открытия отдать предшественникам, лишь бы за ними /за классиками/ сохранили самое главное: доведение всего и вся именно до диктатуры пролетариата. Кто бы мог подумать, что пролетариат сам окажется доведенным, как говорится, до ручки! Да, трудно было товарищу Сусликову решиться на такой шаг эпохального значения, очень трудно. Полдня он колебался. Пообедал без особого аппетита. Вторую половину дня он опять колебался. И лишь поздно вечером отдал распоряжение подготовить для него к утру подходящую теорию, с помощью которой он решил заполнить пустое место в марксизме, образовавшееся после постепенного и неприметного изъятия из него той самой злополучной теории диктатуры пролетариата.

Тотчас же Помощник позвонил Секретарю и приказал немедленно разыскать Автора и доставить его, живого или трезвого, в ВСП. В одиннадцать ноль-ноль Автора нашли в Опорном пункте милиции, где дружинники били ему морду за неповиновение, и доставили в поликлинику ВСП, где его привели к виду, пригодному к беседе на высоком уровне. В двенадцать ноль-ноль его ввели в кабинет Помощника. Привет, Старик, сказал Помощник. Давненько не видались. Ты неплохо выглядишь. Экстренное задание: чтобы к утру была теория! Вклад, понимаешь?! Понимаю, сказал Автор. Но у меня условия: трехкомнатная квартира! Будет тебе квартира, сказал Помощник. Дудки, сказал Автор. Сколько раз вы меня надували?! Сначала квартира, потом теория. Пока не въеду, за теорию не сяду. Но сейчас же ночь, сказал Помощник. А мне какое дело, сказал Автор. Они все дрыхнут, а я изволь выдумывать им вклад в сокровищницу их бредовых идей?! Сейчас двенадцать. За четыре часа можно оформить квартиру. Два часа нам на переезд. А за оставшиеся два я продиктую новую теорию. Ладно, сказал Помощник Автору. Иди домой и жди. Послушай, сказал Помощник по телефону Начальнику ОГБ после ухода Автора, прикажи твоим ребятам, пусть они они этому кретину изобразят квартиру. Он просит трехкомнатную. Что? Ха-ха-ха! Валяй пятикомнатную. Вот потеха будет! Что потом? Это очевидно, он может наболтать много лишнего. Спокойной ночи!

Социальный индивид, говорит Основатель, есть существо не только целеполагающее, но и абстрагирующее. Существует закон социальной абстракции: если нечто существенно для индивида в данном контексте /потоке/ бытия, то оно существенно для него независимо от контекста /потока/. Имеется определенный механизм, благодаря которому способность абстрагирования распространяется на группы людей и общество в целом. Этот механизм складывается как индивидуальное историческое явление. Его невозможно объяснить, невозможно изменить. Он сам образует основу для всей системы оценок и ценностей общества. Потому-то трудности реформаторской деятельности нельзя сводить к нежеланию руководителей и косности масс. Любой мало-мальски соображающий руководитель мечтает о великих реформах. А многим ли удаются даже маленькие? По законам социальной абстракции дело обстоит не так, будто существует некое многостороннее целое, в котором мы лишь отвлекаем в своем сознании какие-то отдельные стороны. Это — точка зрения гносеологизма. Она ложна в социологии. Дело же обстоит так, что существует нечто конечное, ограниченное, отрывочное и т.д., а погружение этого конечного в бесконечное целое есть лишь временное забвение социальной абстракции, состояние своеобразной усталости. Вот мы с вами беседуем. Что реально существует для нас с вами в данное время? Эти деревья, брюки, птички, ботинки...? Нет, конечно. Только ход наших мыслей. Есть довольно сложный механизм абстракции, объединяющий нас в группу. Еще более сложен механизм для больших групп. А об обществе в целом и говорить нечего. Никто еще не пытался изучить этот механизм. Между прочим, только на основе познания этого механизма можно будет объяснить незримые нити, объединяющие людей, порой разделенных расстояниями и временем. Это не мистика. Вдумайтесь. И вы сами через некоторое время ощутите себя частичкой некоей абстрактной ткани, сетки, структуры... Слова подходящие подберите тут сами.

— Безусловно, марксизм есть вечно живое творческое учение. Ведь еще сам Ленин говорил, что марксизм — не догма, а лишь руководство к ней.

Созданная товарищем Сусликовым научная теория всеобщего паскудства представляет собою конкретный план перехода от высокоразвитого социализма к полному коммунизму в условиях неуклонно ухудшающегося жизненного уровня трудящихся и усиливающихся репрессий в отношении инакомыслящих. Чем хуже мы живем, учит Сусликов, тем стремительнее мы должны двигаться вперед к коммунизму. Когда жить хорошо и с каждым днем жизнь улучшается, коммунизм построить и дурак может. Много ума и сил на это не нужно. Вот когда жить скверно и с каждым днем жизнь ухудшается, вот тогда-то и требуется наше гениальное учение и коллективная мудрость партии.