Алексей Слаповский - Ксю. Потустороння история

– Так и было.

– Не было, Паш. Я прошлый раз тут пол мыла, кровати двигала, а чурочки в уголок положила.

– Слушай, я выпил и чего-то тут… Порядок наводил. Вставил, да. На ночь все равно же…

– Заботливый какой. Ты вот что, ты иди еще сделай шашлык свежий. И рыбу запеки, ты же хотел Ксению угостить. Пробовала леща запеченного, Ксюш?

– Нет.

– Рыбу я сжег, – сказал Паша. – Не доглядел.

– Почему это?

– Работал! Землю копал! Пойду… Насчет шашлыка…

Паша ушел.

Наташа приподняла покрывала, осмотрела постель, искала какие-то следы. Повернулась ко мне:

– Ну, колись, сестренка. Только не врать.

Глаза у меня сразу же стали мокрыми, я вытерла их ладонями.

– Наташ, честное слово…

– Рассказывай!

– Ну… Выпили… Поцеловались… И все.

– Прямо все?

– Все. Оба поняли, что… Занесло… Что не надо… Что… Он сказал, что тебя любит. Клянусь.

– Верю. Наверно, всем говорит, что меня любит. Трахает кого-то, а сам: я так жену люблю!

– Он сказал, что никогда тебе не изменял.

– А с тобой?

– Я же сказала…

– Лучше молчи. А то не выдержу и… Сейчас бы тебе в нос дать, чтобы кровь пошла, – мечтательно сказала Наташа и потрясла кулачком перед моим лицом.

– Дай.

– Обойдешься. Я с первого дня все заметила. Надеялась, что у тебя совести хватит.

– Наташ, я завтра же уеду. Или сегодня. Такси вызову, сюда можно такси вызвать?

– Конечно, но не надо. Так. Делаем вид, что ничего не случилось, поняла? Разборки Пашке устраивать не буду, только дуры на мужей орут. Пусть лучше не знает, знаю я что-то или нет, пусть мучается. На цыпочках передо мной будет бегать. И ты молчи. Спросит, о чем говорили, – ни о чем, о доме, как что сделать. Подозревает что-то? Нет. Или в легкую, но уже успокоилась. Ясно?

– Ясно.

Мы вернулись к столу. Паша колдовал у мангала.

– Не успеете соскучиться, все готово будет, – сказал он, глядя на Наташу, на меня, на нас обеих. Я старательно улыбалась, а у Наташе и стараться не надо было, она выглядела веселой и ясной, подошла к Паше, потрепала по плечу:

– Люблю, когда ты такой заботливый!

– Я всегда такой, – ответил Паша и чмокнул супругу в щеку.

Чмокая, смотрел через ее плечо, округлил глаза, спрашивая ими: ну как? Я кивнула: все обошлось.

– Мы пока пройдемся, – сказала Наташа. – Покажу места своего детства.

И повела меня дачными улицами к Волге, но не к пляжу, а в другую сторону.

– Там турбаза, – объясняла Наташа. – Турбаза «Волга», мы с матерью каждое лето там отдыхали, какие-то знакомые устраивали с большой скидкой. Или вообще задаром. У нее же везде полно друзей, хотя она ни с кем не дружит. Они с ней дружат, а она… Особенность психики, что тут сделаешь.

Мы подошли к решетчатым воротам меж двумя кубическими бетонными домиками. За воротами стоял и неспешно курил пожилой человек, с густой седой шевелюрой, высокий, худой, в черной форме.

– Привет, Наталья, – сказал он, открывая металлическую дверцу. – Купаться?

– Гуляем.

– Хорошо. Подруга твоя?

– Сестра.

– Ох, какие вы, девушки… Нестерпимые!

Наташа засмеялась:

– Чего-чего?

– Нестерпимой вы красоты. Заметил: сколько живу, и с каждым годом девушки становятся все красивее. Это мне так кажется или объективно?

– Объективно, дядь Миш.

– Тогда ладно, – согласился охранник. – И вообще, ваше поколение лучше. Пьют намного меньше. Не курят многие. Вы не курите?

– Нет.

– Умницы! А я вот никак не брошу! – весело огорчился дядя Миша. – Раньше не сумел, а теперь уже поздно. Как считаете?

– Кури дальше, – разрешила Наташа.

– Придется, – смирился дядя Миша.

Мы пошли по асфальтовой дороге, наполовину заросшей пробившейся травой. По сторонам были треугольные домики, похожие на шалаши, с шиферным крышами до земли.

– Убожество, – сказала Наташа.

– А в детстве, наверно, нравилось?

– В детстве все нравится.

Мы дошли до спуска к Волге. Вниз вела деревянная лестница с поворотами и площадками. Берег тут был очень высоким.

– Сейчас любимое место покажу.

Наташа повела меня вдоль берега, мы пробирались сквозь кусты и оказались на выступе, под которым был крутой обрыв, почти отвесный. Внизу неширокая полоска песка.

– Я сюда приходила и мечтала прыгнуть, – сказала Наташа.

– Зачем? Жить не хотелось?

– Да нет. Стояла и думала: если разбежаться и прыгнуть, долечу до воды или нет?

– Ясно, что нет. Только кажется, что с высоты улетишь дальше. И разбегаться тут негде.

– Я и не говорю, что собиралась в самом деле. Мечтала. Стою, а сама к краешку все ближе, ближе… – Наташа встала на самый край. – И меня так штырило от этого! И сейчас тоже. Иди сюда.

– Высоты боюсь. Тут упадешь – и до смерти.

– Не исключено. Иди, я поддержу.

– Не надо.

Я сделала шаг, другой.

– Ближе! Вниз загляни, под себя, не бойся!

Я сделала еще шаг, встала рядом с Наташей. Осторожно, вытягивая шею, заглянула вниз, под ноги.

– Штырит? – спросила Наташа.

– Не очень.

– Ну, извини, – сказала она и толкнула меня в плечо.