Ренита Де Сильва - Под небом Индии

Будущая принцесса.

Глядя на мать, читавшую приглашение, Сита ощутила сначала возбуждение, а затем – облегчение, отразившееся и в глазах матери. Они ожидали информации о помолвке с наследным принцем.

Гороскопы Ситы и принца совпали идеально, и теперь придворные жрецы должны были определить наиболее благоприятную дату свадьбы. Однако вестей из дворца не было уже несколько месяцев. Девочка знала, что мать волнуется: она срывала злость на слугах и на ней самой чаще, чем обычно, и их с Ситой отношения вновь стали натянутыми: она перестала одаривать дочь ласковыми улыбками и обрушивала на нее гневные монологи, когда Сита совершала что-то неподобающее.

Девочка тоже волновалась. Ее мысли о том, чем она будет заниматься, когда станет королевой, – неужели все это останется лишь фантазиями?

Королева. Сколько власти таило в себе это слово! «Я смогу делать все, что захочу! – думала Сита. – Даже родители будут вынуждены подчиняться моим приказам».

И комната, от пола до потолка заполненная книгами, тоже будет моей!

Кто бы мог подумать, что у меня есть выход, который устроит всех?

– Не знала, что ты питаешь страсть к гепардам, – произнесла мать с вопросительной интонацией в голосе.

«Ты многого обо мне не знаешь», – хотелось сказать Сите. Однако за несколько месяцев мучительного ожидания она научилась держать язык за зубами.

– Мне нравятся гепарды, – наконец ответила Сита, так сдержанно, как только могла.

В воздухе повисла пауза. Сузив глаза, мать смотрела на Ситу, словно хотела заглянуть ей в самую душу.

– Ты должна вести себя идеально. Они, знаешь ли, в любой момент могут разорвать помолвку.

Сите вспомнились слова наследного принца: «Я никогда не встречал таких, как ты».

Мысль об этом развеяла сомнения, одолевавшие ее последние несколько месяцев. «Принц не разорвет помолвку, – подумала Сита. – Я нравлюсь ему так же, как и он мне». Девочка вновь почувствовала изумление, которое охватило ее, когда она узнала о предложении принца. Единственным человеком, кроме него, которому нравилась ее прямота, была Мэри. «Что бы ты на это сказала, Мэри? – мысленно спросила подругу Сита. – Я – будущая принцесса!»

Мать читала приглашение вслух, и в ее голосе звучали одновременно благоговение и самодовольство. С того самого дня, когда из дворца прибыло невероятное известие, Сите, в дополнение к урокам хороших манер, давали еще и уроки королевского поведения. И она всегда ждала их с нетерпением.

Сита распаковала сумку, спрятанную под кроватью, и вернула деньги в отцовский сейф. Это означало отказ от мечты о побеге и о судьбе, которую будет вершить она сама, поэтому мгновение Сита колебалась, но затем под понимающим взглядом Повелителя Вишну достала ключ из-за его святилища.

Увещевания гувернантки уже не казались Сите невыносимыми; теперь она к ним прислушивалась.

– Можешь ведь, когда захочешь, – сопела женщина, пораженная тем, как изменилась ее упрямая подопечная.

После того как наследный принц сделал Сите предложение, отец улыбался ей всякий раз, когда их пути пересекались. Девочку это шокировало и одновременно наполняло ее сердце счастьем.

Когда весть о случившемся дошла до Кишана, он написал ей: «Моя сестра – будущая королева! Ты будешь лучшей королевой, которую это королевство когда-либо знало, Сита!»

Одобрение семьи было для девочки чем-то совершенно новым. Оно давало ей возможность почувствовать собственную значимость, и, несмотря на все то, что она говорила себе год за годом, Сита хотела, чтобы так было и дальше. Именно поэтому она волновалась из-за того, что королевский двор хранил молчание.

Сита всегда завидовала Мэри: возможности поступать, как хочется; любви, с которой относились к ней родители; тому, что Мэри была центром их мироздания. Однако теперь у нее самой будет все это и даже больше.

Сита представляла себе бесчисленные роскошные комнаты дворца, внутренний дворик с бассейном и пальмами, в который ей удалось заглянуть. Сколько еще бассейнов и двориков было в этом огромном здании? Сита была намерена это выяснить.

А теперь ее ожидала гепардовая охота! Взяв приглашение из рук матери, девочка провела пальцами по золотым рельефным буквам, представляя себе грациозных зверей. «Все наконец налаживается, – подумала Сита. – Теперь у меня появилось то, ради чего стоит жить. Наконец-то я заживу по-настоящему».

Мэри

Смелость. 1936 год

У Мэри и доктора вошло в привычку встречаться на палубе.

Каждый раз, видя его, девушка ощущала тревожное возбуждение и желание нарушить правила.

«Я не делаю ничего дурного, – говорила она голосу в своей голове, предупреждавшему ее о том, что она должна быть осторожнее. – Мы просто беседуем».

«Беседуешь с мужчиной – индийским мужчиной – в отсутствие дуэньи», – распекала ее совесть, однако Мэри приказывала ей замолчать. Та новая Мэри, которую она открыла на борту корабля, приводила ее в восторг, хоть и слегка шокировала.

– Прошу, зовите меня Винаем, – сказал индус в день их знакомства, когда они шли на ужин.

Мэри рассмеялась.

– Поверить не могу, что проговорила с вами целый час, так и не спросив вашего имени. Возможно, нам следует начать сначала? Я – Мэри. Как поживаете, доктор Винай?

– Просто Винай. Благодарю.

Не считая перерывов на еду и того времени, когда Винай обходил своих пациентов, включая Фрэнсис, они с Мэри были вместе целый день.

Разговаривать с ним было легко, и эти беседы открывали девушке глаза на ту сторону ее натуры, о которой она не знала и которая, как она решила, ей нравилась.

– Почему вы плывете в Индию? – спросил Винай, встретившись с Мэри во второй раз.

– Я росла там и переехала в Англию, когда мои родители… – Девушка сглотнула вставший у нее в горле комок. Она не привыкла говорить о своих родителях и гнала прочь воспоминания о них и о своем детстве. Кашлянув, Мэри снова заговорила: – …когда они умерли.

– Простите, пожалуйста.

– Это было давно.

Веселые пенистые волны игриво плескались о борт корабля.

– С потерей родителей трудно смириться, сколько бы времени ни прошло.

Мэри избегала его взгляда. Она смотрела на горизонт, туда, где небосвод встречался с морем, пока ее глаза не перестало щипать.

– И теперь вы возвращаетесь?

– Я буду работать учительницей в школе для девочек.

– А, хотите дать миру что-нибудь взамен.

– Да, вроде того.

Винай замолчал. Они оба глядели на рябь, тянувшуюся следом за кораблем. Молчание доктора утешало Мэри. Он ничего от нее не требовал, лишь желал, чтобы она созерцала водную гладь вместе с ним.

Мэри нравилось, что Винай такой начитанный и она могла говорить с ним обо всем – его ответы всегда были разумными. Впервые ей представилась возможность вести продолжительные беседы с мужчиной, не заботясь о правилах этикета. Это приводило девушку в восторг и в то же время заставляло нервничать, поскольку ей приходилось время от времени успокаивать свою совесть, напоминавшую Мэри о приличиях и о том, чего от нее ожидали: «Именно поэтому твоя тетушка и решила, что тебе нужна дуэнья».