Сергей Докучаев - О всех, забывших радость свою

— Ну, давай. Я гараж открытым оставлю. Просто загонишь обратно и все. Тут с мужиками буду неподалеку в лото играть.

— Хорошо, — махнув рукой ему в ответ и включив первую передачу, все так же не спеша стал выруливать к арке.

Конечно, я не потерял навыков вождения за несколько месяцев, но после автоматической коробки передач на рабочем автомобиле, после сшитой грудины, поломанного ребра и не заживших до конца ожогов на ягодицах ехать было тяжело.

Машина не слушалась. Машина капризничала. Заваливалась то влево, то вправо. Пока ехал на заправочную станцию, на светофорах она несколько раз чуть не заглохла. Сзади кто-то постоянно истошно сигналил.

Включение передач мне напомнило езду на тракторе с дядей Мишей в деревне, который всю смазку тратил только для горла. Спидометр, как я и приметил в прошлый раз, не работал, и ехать было непривычно.

Я опустил козырек из-за слепящего солнца и так докатил до заправки. Два километра езды по прямой дороге выбили меня из сил, как будто я отмотал пару сотен по пробкам.

«Как Валера вообще ездил на ней? Это же самый настоящий допотопный вавилонский механизм, зачем-то поставленный на колеса» — думал я.

Залив десять литров девяносто второго бензина, я уже хотел возвращать машину в гараж, боясь, что получу инфаркт, переключая скрипучую коробку передач и жесткие педали, но потом все-таки решил еще немного проехаться. Так не хотелось обратно домой в душную комнату после стольких дней затворничества.

Пока решал, куда еще съездить, позвонил Степан. Я ответил:

— Да.

— Макс! Але, Макс!

— Да, привет, Степан.

— Але, Макс!

Он, заплетаясь, выкрикивал что-то отрывистое, как азбука Морзе. Точка, тире, точка.

— Не кричи и говори внятней, — не сдерживая раздражения, проговорил я. — Непонятно, что ты там бормочешь.

— Макс, дружище, это, тут, понимаешь, какое дело. Але, ты меня слышишь?

— Да слышу, — вытирая рукой капельки пота со лба, сказал я. — Что случилось?

— Это, Макс, ключ не подходит к замку.

— К какому замку?

— Э… К какому замку? К моему замку. Где я живу. Они, гады, замок сменили и теперь не пускают меня домой.

Было слышно, как он втягивает носом сопли и плачет.

«Чего и стоило ожидать», — подумал я про себя.

— Мне теперь негде жить, Макс. У меня нет денег.

— Ну, подожди. Не могли же они вот так взять тебя и выгнать. Ты же собственник квартиры.

— Понимаешь, Макс, они меня обманули. Я несколько дней назад что-то там подписал. Я был жутко пьян. Развлекался с Кристиной, и она мне, зараза, подсунула какой-то листок. Я поставил свою закорючку, ничего не соображая, а когда вчера вернулся домой с кладбища, дверь была закрыта, и только стоит сумка с моими вещами. На звонок никто не отвечает.

— С кладбища?

— Я к бабке на могилу ездил проведать.

— А ночевал ты где?

— В парке на лавке.

— Да уж. Ну, ты позвони Андрею с Ленкой. Они вроде уезжать же собирались. Поживешь, может, в их квартире.

— Макс, я звонил.

Голос его стал немного четче.

— Ну и?

— Андрей сказал, что они в аэропорту ждут самолет, а, когда я попросился пожить временно в их квартире, связь оборвалась, и теперь абонент не отвечает или находится вне зоны доступа.

Неудивительно.

— Так от меня, что ты хочешь, Степан? Я могу одолжить тебе крохи со своей пенсии, если хочешь.

— А пожить у тебя нельзя? — с надеждой спросил он. — Макс, без тебя мне крышка. Проштрафился я.

— Не думаю, что это вариант. Ты знаешь мою маму. Если из-за тебя как-нибудь сорвется отец, то она мне этого не простит. Он ведь выпить не откажется за компанию. Давай лучше так. Я тебе дам немного денег на первое время, а там посмотрим.

— Спасибо огромное, дружище. Чтобы я без тебя делал!

Скоро должны были прийти расчетные деньги с бывшей работы. Там будет приличная сумма. На первое время хватит. Так что пенсию могу отдать Степану. Как там отец Михаил говорил, мол, черпак можно заполнить лишь любовью к ближнему своему, что-то потеряв, что-то пожертвовав ради него и ничем больше. А ведь Степан как-никак мне друг.

Через трубку было слышно, как Степан со всей дури стучит кулаком по двери и поносит всех бранными словами.

— Сейчас я приеду к твоему дому. Ты слышишь меня, Степан? Я на машине сегодня. Жди!

— Хорошо, Макс! Хорошо. Буду ждать. Мы этих гадов еще выведем на чистую воду! Я им бабкину квартиру так просто не отдам!

— Ладно. Жди.

— Тут какие-то врачи поднимаются по лестнице. Может, Кристине опять плохо стало?

— Врачи? Степ, не заходи один в квартиру! Выйди на улицу и жди меня там. Тебе протрезветь нужно для начала.

Но связь прервалась.

«Сейчас бы с отцом туда поехать. Что я могу теперь один? Ладно, нужно ехать. Хотя бы деньги ему передам», — судорожно думал я.

Повернул ключ в положение два. Машина не среагировала.

— Ну… Давай, моя хорошая. Заводись.

Опять повернул ключ. Машина чихнула. Повернул третий раз, и со знакомым уже бульканьем в карбюраторе она заурчала. Вытащил вновь подсос бензина. Глаз не терял из виду стрелку перегрева двигателя, которая перевалила за середину. Выжал ногой сцепление, включил первую передачу и, нажав на газ, медленно стал отъезжать от заправочной станции, направляясь в сторону Степана.

Датчик температуры воздуха на улице показывал +26. Я попробовал нажать на ручку омывателя ветрового стекла, чтобы смыть дорожную пыль, но, то ли воды не было в бачке, то ли сломался моторчик. Пришлось ехать так.

Было видно, как из-под капота тонкой струйкой вился дымок.

«Радиатор свистит, как закипающий чайник», — с опаской подумал я.

На мое счастье дороги были почти пусты. До часа пика оставалось еще минимум часов пять. Но на таком судне я все равно дотащился до Степана за сорок минут вместо двадцати. На лавочке возле подъезда никого не было. Посигналил в надежде, что может быть, он прячется где-нибудь в тени. Никто не откликнулся. Шторка в окне бабки Мани были задернута.

«Странно, обычно в такую жару окно всегда было у нее открыто. Может, умерла?»

Выйдя из машины, огляделся еще раз. Поблизости Степана видно не было. Оставалось только подниматься наверх и звонить в дверь. Может, все-таки его впустили внутрь?

Поднимаясь по лестнице, я вспомнил, как было мне тяжело преодолевать ступени зимой. Как била одышка. Сейчас такого не было, но слабость в ногах никуда не делась. Несколько раз отдохнув, я все же одолел подъем и нажал на кнопку звонка.

Никто не отвечал. Нажал еще раза три или четыре. Прислушался, подойдя вплотную к двери. Было тихо. Постучал в дверь кулаком. Дернул ручку. Дверь была закрыта.

«Куда же он делся? Говорил ему, жди меня у подъезда» — я немного разозлился.

Решил позвонить на телефон: «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети».