Сергей Докучаев - Глиняный сосуд

— Сильно, — сказал молодой человек, дунув в бокал и осмотрев его со всех краев. — И что Вы ответили?

Старуха стала нервно чесаться, пытаясь согнать с кожи невидимых муравьев. Екатерина Валерьевна залпом выпила остатки кофе, но не стала сразу глотать, а как-бы прополоскала напитком рот. Потом проглотила и, закрыв глаза, несколько секунд молчала.

— Да-да, — продолжила старуха взбодрившись. — Помню это сообщение. Взвешивала каждое слово и все-таки согласилась увидеться еще раз. Скажу честно, не пожалела. Он и в правду, на время стал другим. Идем в это кафе, идем на этот фильм, завтра едем на пикник. Цветы, кофе, плюшевая собака в подарок. Любой девушке в двадцать лет нравятся такие мелочи. Дело дошло до того, что спустя месяц он сделал мне предложение. Если честно, то замуж я на тот момент не хотела. На мое решение сильно повлияла мама. Сказала, что лучше, когда любят тебя, чем самой мучиться.

— А почему на время? — спросил молодой человек, продолжая ласково улыбаться.

Старуха ухмыльнулась.

— Потому что его мать вечно лезла в наши отношения, — ответила она и закашляла.

Молодой человек поставил чистую белую чашку, налил из кофейника черной кипящей жидкости и всыпал сверху ложку молотой корицы.

— Только не размешивайте. Так вкуснее и полезнее.

— Спасибо.

Старуха полистала пожелтевшие страницы дневника и захлопнула его.

— Устала.

Она еще раз быстро пролистала страницы.

— Тут дальше есть пару записей по поводу моих изумительных впечатлений от свадьбы. Девчачий визг. Их можно пропустить. Потом видимо я забросила дневник и вернулась к нему гораздо позже. А вот сильная запись, на мой взгляд:

«Запись №16. Я не знаю, что со мной происходит. Это произошло как-то стихийно. Я даже не поняла, как. Вроде бы обычное рабочее общение. Улыбки. Корпоративный ужин. Все красиво. Пригласил меня на танец. Я не знаю, зачем согласилась. Хотя, что тут такого? Это ведь всего лишь танец? А потом леденящее душу шампанское на берегу моря. Шум волн. Песок и горячие поцелуи. Утром, когда проснулась с ним в одной постели, чуть не закричала. Прикрыла рот рукой и выбежала из комнаты. Сидела и курила на балконе сигарету за сигаретой. Я понимаю, что теперь моя жизнь не будет прежней. Мой начальник — замечательный мужчина. Тренинг продлили еще на две недели, и стало понятно, что я проведу все эти дни с ним. Это нечто большее, чем просто служебный роман. Мне уютно и спокойно. Мне весело. У нас много совместных проектов намечается. Что я пишу?!»

На пожелтевшие листы упало несколько соленых капель. Потом еще несколько. Молодой человек протянул старухе бумажный платок.

— Спасибо. Ох, если бы Вы знали, сколько я за всю жизнь пролила горьких слез…

— А дальше-то что было? — спросил Павел Максимович, вновь рассыпая крошки от лепешек.

Старуха уставилась на дно чашки, словно пыталась разглядеть в кофейной гуще свою судьбу. Потом отставила чашку. Небрежно пробежалась дальше по страницам. Несколько из них от ветхости упали на пол.

« Запись №25. Я бы назвала этот период жизни брачной катастрофой. Я не знала, как сказать мужу о моей новой любви. Так, видимо, сама судьба решила вмешаться. Максим заболел. Мне позвонили из больницы и сказали, что муж находится при смерти. Мол, приезжайте скорее. Пишут, что его будут перевозить в медицинский институт. И тут я словно бы разделилась надвое. Одна половина кричит, чтобы я немедленно все бросала и летела к мужу. Другая часть сидит и как-то со спокойствием на все это взирает.

Мне стало немного страшно от того, что мой разум склоняется ко второй сущности. Мол, сиди тут. Чего тебе нужно? Там серость, сырость, холод, проблемы, больной муж, а тут солнце и любимый человек рядом.

Запись №26. Я собрала вещи. Вылетаю. Начальник все понимает. Примет любое мое решение. А я хочу остаться здесь с ним…

Запись №27. Вылет задерживают на неопределенный срок. Сижу и плачу. Звонила в Москву. Говорят, готовят к пересадке сердца. Я не верю. Почему пересадка сердца?! Зачем пересадка сердца?! Он же был совершенно здоров, когда я улетала…»

— Понимаете, вылет тогда задержали, а когда прилетела, то к нему уже не пускали, — попыталась оправдаться Катя то ли перед собой, то ли перед молодым человеком.

Она резко смахнула рукой стакан со столешницы и тот, ударившись об пол, разлетелся на множество осколков.

— Вам, Екатерина Валерьевна, нужно прилечь на диван. Давайте я отведу вас в комнату для гостей.

Она согласилась, попыталась встать, но на ее плечи будто давили стоящие за спиной невидимые люди. При поддержке молодого человека, старуха пошла, задевая пустые столики.

— Посидите тут, Екатерина Валерьевна. Я сейчас схожу за вещами и вернусь.

Старуха тяжело задышала. Глаза ее, то закрывались, то открывались.

— Сидела бы сейчас спокойно на ступенях с дедом, горя бы не знала. Кого я собралась найти? Уже и черепков его не найдешь в земле.

Она вновь открыла дневник и стала, листая страницы, искать нужное место.

«Запись №32. Катя, я подаю на развод, как только выпишусь. Так будет лучше для нас обоих. Но я не сжигаю все мосты. Пусть моя нерешительность в этот раз сыграет положительную роль. У тебя будет больше месяца, чтобы подумать обо всем, осмыслить, решить. Месяц — это очень хороший срок, чтобы понять, хочешь ты быть со мной или нет. Я люблю тебя и всегда готов к диалогу».

Вернулся молодой человек.

— Понимаете, я тогда была взбешена. Как так? Разводиться? Я не сплю ночи напролет. Довожу себя до психоза, а он — подает на развод! Хотела даже позвонить немедленно. А потом так разозлилась, что просто согласилась. Не думала, что это все будет настолько серьезно. Думала, ну хорошо, месяц. Значит, действительно есть время подумать, взвесить, проверить наши с ним отношения. Была уверенна, что он извинится. Как так? Взять и подать на развод в такое непростое для нас время? Мне это показалось слабоволием с его стороны.

Молодой человек подложил ей под голову подушку, украшенную вышитыми птицами.

— Сейчас уже многое исчезло из памяти, но, кажется, я как-то заработалась, окунулась в новые проекты со своим начальником. Решила, что нужно взять паузу. Просто общались, решали рабочие моменты, строили планы. А в тот день с утра все пошло как-то не так. Обычные женские неурядицы на пустом месте. Завтрак. Совещание. Обед. Выезд на объект. Ужин. Совещание до ночи и небольшой фуршет. Разряженная батарея на телефоне. Дома свалилась на кровать без сил, поставила телефон на зарядку, и только закрыла глаза, как приходит напоминание. Точнее, сразу десять или двадцать уведомлений: «Решить насчет развода с мужем. Позвонить и все обсудить».

Я была так занята, что даже не смотрела в телефон. Когда читала напоминания, то официально мы уже были разведены. Точка. Осталось только поехать и забрать свидетельство. Помню, подошла к бару, и влила в себя четверть содержимого из первой попавшейся бутылки. Я тогда абсолютно не знала, что мне делать. Тысячи мыслей, как пчелиный рой, и от каждой мысли как от жала, больно.