Сергей Докучаев - Глиняный сосуд

Позвонить сейчас? Не звонить? Извиниться? Или махнуть рукой? Я не знала, что и как мне делать дальше. Матери звонить не стала. Боялась. До утра ждала от него звонка. Не могла поверить, что пунктуальный Максим не позвонит сам. Обычно он мой телефон разрывал звонками.

— Получается, семью разрушила гордость? Ни один из вас не решился пойти на примирение первым?

Старуха глубоко вздохнула и, словно продолжая оправдываться, продолжила:

— На следующий день позвонила начальнику и попросила побыть со мной. Я бы попросту не выдержала еще одной ночи в одиночестве. Потом у нас с ним все закрутилось еще сильнее. Мне стало как-то легко. Раз Максим решил развестись, то пусть так и будет. Окунулась с головой в новые отношения, в работу, и не могла подумать, что эта крохотная частица меня продолжит, словно хронический колит в кишечнике, жить своей жизнью. Я старела, а она — нет. Ждала, чтобы заявить о своих правах, чтобы теперь вынести мне обвинение. А какой смысл теперь искать? Непонятно, что искать, где, кого? Ничего больше не осталось от прежней жизни. Я же не археолог, в самом деле.

— Вы сожалеете об этом? — глаза его ласково смотрели на старуху.

Старуха шмыгнула носом, чихнула. Потом, как бы стесняясь себя, прошептала:

— Сожалею, но, видимо, спохватилась слишком поздно. У всего есть срок годности.

— Хотите, я угощу вас пастилой с ромашковым чаем? — спросил молодой человек, двумя руками обняв старуху за плечи.

— Что? Пастила? Я персики люблю консервированные.

— Персики? — задумался человек. — Хорошо, что-нибудь придумаем. Полежите пока что.

— Ох, зачем я только дожила до этого времени? — заворчала бабка, закрывая глаза. — Никогда бы не подумала, что город станет таким. Какие в нем были уютные бульвары, парки, сады… А теперь город напоминает сброшенный ящерицей хвост.

— Дневник Вам еще нужен?

— Нет, сожгите его, если не трудно, — попросила бабка, проваливаясь в сон.

Молодой человек пролистал дневник на последнюю страницу:

«Его не существует! Болезнь прогрессирует. Нужно срочно обратиться к врачу, пока не поздно. Он — мираж. Нужно срочно обратиться к врачу! Павлуши не существует!»

Молодой человек посмотрел на Екатерину Валерьевну. Она как-то обмякла. Изо рта на пол капала слюна. Он подошел к ней, взял за запястье. Пульса не было.

8.

Катя на экскурсии в странном музее.

В помещении был приглушен свет. Играла приятная мелодия, краем затрагивающая сознание.

— Заказывай что хочешь, дорогая, — проговорил Максим, заметно нервничая. — Сегодня твой день.

— Мой день? — с ехидным любопытством спросила Катя. — Хорошо. Тогда хочу спагетти вонголе.

— Конечно, заказывай.

Подошел официант и, незаметно от девушки, подмигнул Максиму. Тот, в свою очередь, подал ответный сигнал.

— Что желаете? — обратился к обоим посетителям официант.

— Мне, пожалуйста, спагетти вонголе.

— А мне — спагетти карбонара, — проговорил Максим.

— Хороший выбор. Наш шеф-повар готовит лучшие спагетти вонголе в городе.

Официант записал заказ в блокнот и удалился.

— Как прошел день, дорогая?

— Отлично, милый, — сказала Катя и вытащила тонкую сигарету из пачки. — Как всегда хлопоты и воздыхания.

— Воздыхания?

Катя захохотала.

— Как же я люблю, когда ты так реагируешь.

Максим смутился.

— Ты же знаешь, что твоя девочка всегда в центре внимания. Почему ты выбрал Тургеневскую площадь?

— Ну, ты сама слышала, что здесь готовят лучшую пасту в городе. К тому же мне показалось символичным поужинать рядом с тем местом, где я встречал тебя с работы на заре нашего знакомства.

Принесли еду. Официант поставил на стол тарелки. Сразу запахло чесноком и ракушками.

— Вино молодое, — сказал официант, наполнив бокалы. — Приятного аппетита.

Катя сразу с жадностью накрутила на вилку! пасту.

— Жутко голодна, — сказала она с набитым ртом.

Максим поднял бокал над собой и стал разглядывать вино. Тут музыка стихла. Максим поставил бокал на стол. Вышел из-за стола. Встал на колени и сказал:

— Катя, я тебя очень люблю. Будь, пожалуйста, моей женой.

Девушка чуть не поперхнулась.

— Э…

— Ты выйдешь за меня? — спросил Максим, держа в трясущихся руках открытую синюю коробочку.

Она дожевала кусочек мяса из ракушки, запила глотком вина и уставилась на него оценивающе.

— Ну же, соглашайся, чего ты ждешь? — послышался голос женщины за дальним столиком.

— Я на минутку, — сказала Катя, встала из-за стола и быстро пошла в сторону туалета.

— Плохая примета, — уверила женщина.

Максим стоял на коленях минут пять, потом встал, отряхнулся и сел. Достал из пачки сигарету, покрутил ее немного между пальцами и попытался поджечь. Несколько раз он щелкал дешевой пластмассовой зажигалкой, и только после третьего раза понял, что вставил сигарету в рот фильтром наружу.

Наконец дым тонкой струйкой стал подниматься к висящей над столиком лампой, словно загипнотизированный удав.

— У вас полный билет?

— Что, — спросила старуха, ошарашенная сценой.

— Проходите в следующую комнату, — указала женщина-контроллер. — Не стойте столбом!

Катя прошаркала дальше и увидела маленькое кафе с двумя сидящими за столиком людьми. Мужчина и женщина держались за руки и влюбленно смотрели друг другу в глаза.

— Игорек, ты думаешь, что ее будет так легко свалить? Если бы у вертихвостки за спиной не было покровителей, она бы так не прыгала. Я немного боюсь. Не хочу оказаться на месте Веры — потом вообще никуда не устроишься.

— Ничего, Ирочка, доверься мне. Я что-нибудь придумаю. Ее покровитель сейчас отправился в колонию по решению суда. Сама судьба нам помогает. Конечно, в лоб бить нельзя, но я не был бы Игорем, если бы не придумал какую-нибудь хитрую комбинацию. Есть у меня на примете один человек, Сергей Круглов. Знаешь такого?

— Знаю, — произнесла девушка, умиляясь тому, как уверенно ее воробышек произнес эти слова.

— Вот он-то нам и поможет, — отмахиваясь от назойливой мухи, сказал Игорь. — Комбинация будет многоходовой, комар носа не подточит.

— Я верю тебе, дорогой, — с нежностью в голосе произнесла девушка. — Эту выскочку нужно поставить на место, а то возомнила себя непонятно кем.

— Поставим, — сказал остроносый человек, поцеловав руку Ирины. — Верь мне. Мы ее так поставим, что она до конца дней не забудет. Ты еще будешь гордиться мной, любимая.

Катя, держась рукой за стену, поплелась в следующий зал. Там на стульчике сидел маленький мальчик. Комната была просторная и со вкусом обставлена. Из немигающих глаз мальчика на ладошки капали слезы.

— Почему ты плачешь, сынок? — спросила Екатерина Валерьевна. — Кто тебя обидел?