Иван Булах - Деревенская околица. Рассказы о деревне

— Вы что-то путаете. Иванов Сергей Васильевич действительно проживает здесь, а про «Афган» я слышу в первый раз.

— Ничего я не путаю. Скажите, вас звать Вера?

— Нет, ни Вера, а Вероника.

— Ну, это детали, муж вас всегда называл Верой-Вероникой. У вас ещё есть дочка Наташа. Так?

— Допустим, так. Вам-то что от нас надо?

— Я собственно, только хотел встретиться со своим старшиной. Если вам не трудно, может, впустите меня, а то как-то неудобно общаться через дверь. Не бойтесь, я не из разбойников.

Щёлкнул замок, гость вошёл в квартиру.

— Это вам, — протянул букет хозяйке, — и ещё, здравствуйте.

Вероника плотнее запахнула полы халата, взяла цветы, буркнула дежурное «спасибо» и пошла ставить в вазу. Говорит:

— Странный у нас какой-то разговор получается. Хозяин после вчерашнего какого-то праздника дрыхнет и его без толку беспокоить, а мы тут с вами упражняемся в любезностях.

В это время открылась дверь и в зал вошла заспанная девчушка лет двенадцати, не больше.

— А это, насколько я догадываюсь, сама Наташа нарисовалась. Здравствуй, девочка. Я фронтовой товарищ твоего папы, а зовут меня дядя Фёдор.

— Ага. Дядя Фёдор из Простоквашино, а фамилия ваша, конечно же — Печкин? — сострила девчушка. — Если это вы вчера гуляли с папой и пришли опохмеляться, то зря. Папка после вчерашней какой-то юбилейной встречи с товарищами отдыхает.

— Девочка, а почему ты такая сердитая. Может, плохо спала?

— С чего ей радоваться? — поддержала дочь Вероника. — Из английской школы её турнули, а ещё выставили из гимнастики. И всё благодаря вашему боевому товарищу, который оказался финансово недееспособным. Если вы рассчитывали на радушный приём, — навряд ли получится. И на цветы зря потратились.

Гость оторопел.

— Я не совсем понимаю, что у вас тут происходит. Могу я поговорить с самим Сергеем Васильевичем?

— Поговорить-то оно можно, но только не сейчас. К тому же ваш боевой товарищ третий месяц как безработный и сидит на шее своей жены, учителя младших классов. А за цветы спасибо, честное слово. Мне уже лет пять таких никто не дарил. Так что вам лучше прийти в другой раз, уважаемый однополчанин.

— Это вы зря так, Вероника. Если есть проблемы, то их надо решать. Не под силу одному, то должны помогать друзья. Иди сюда, сердитая девочка Наталья Сергеевна, давай пошепчемся.

Наташа нехотя подошла.

— Ну, и чё?

— Ох, и манеры у нашей молодёжи, а ведь твоя мама педагог. Не сердись, это я так, к слову. Ты лучше скажи, сколько у тебя на счётчике значится за гимнастику и этот противный áглицкий?

— Я точно не знаю, этой арифметикой занимаются родители, но в общей сложности уже перевалило за тысячу рэ.

— Мама родная! — Изумился гость. — И у вас из-за этого пустяка сразу изжога?

Тут же щёлкнул замками «дипломата», немного поколдовал, пошуршал бумажками, потом говорит:

— Вот тебе, сердитая Наталья Сергеевна, денежки, и скорее погаси свой долг. А вот это ещё заодно отдай своим жадным наставникам. Тут хватит сразу оплатить за два года вперёд. Тебе всё понятно, что сказал дядя Фёдор из Простоквашино?

Но тут вмешалась Вероника.

— Извините, уважаемый. Возможно вы и богатенький Буратино, но мы такие подарки от незнакомого человека принять не можем. Вы на меня только не обижайтесь.

— Это ещё почему? Разве девочке не следует учиться?

— Учиться надо, но мы эти проблемы должны решить сами. Возможно, вы ограбили банк, а теперь нас одариваете. Только вот вопрос, — не придут ли потом к нам дяденьки в милицейских фуражках, и не начнут ли задавать вопросы?

— Уважаемая Вероника. Насчёт банка вы попали в самую точку. Можете мне и не верить, но я действительно из банка, — и подаёт ей визитку, а там затейливыми вензелями золотом прописано: «Шаманов Фёдор Павлович. Заместитель исполняющего директора Сибирского регионального отделения зернобанка».

— Не знаю, что и думать, — говорит Вероника, — если вы и в самом деле друг мужа, то проходите и садитесь. Разносолов у нас нет, но чаем напоим, вы наверно с дороги. но как вы уже наверно догадались, спиртного в доме давно уже нет. Уж извините.

— Вот это пошёл другой разговор. Кстати, если у моего старшины сейчас форс-мажор в финансовых вопросах, то вам бы следовало знать, его беда — моя беда. И на то веские причины.

Сам между делом достал из «дипломата» какой-то фирменный бланк и заполнил его. Подал Веронике.

— На первое время возьмите этот вексель и в любом банке можете его обналичить. Хоть сейчас. И только без всяких сантиментов. Дело в том, что ваш муж, а мой старшина под Кандагаром спас мне жизнь, а потому я перед ним в неоплатном долгу. Согласитесь, жизнь стоит дороже этих паршивых бумажек, тем более, что тут какие-то копейки. А если вам неловко брать деньги от меня, возьмите в долг — разбогатеете и отдадите. Даже можете дать расписку, это уже для вас документ, а не милостыня.

Вероника прочитала в векселе вписанное чернилами в графу «сумма прописью» — двести тысяч рублей, грустно усмехнулась.

— Спасибо, добрый человек, только вы действительно ошиблись. Конечно, заполучить такую сумму для нас соблазн не малый, тем более, что мы сейчас бедствуем. Но это большой грех перед вами, а ещё больше перед вашим старшиной. Мой муж никогда не был в Афганистане. Вы ошиблись.

— Он что, вообще не служил в армии?

— Служил, как и положено, но только не рядовым и не старшиной, а после института два года в звании лейтенанта. И служил в Средней Азии, при штабе дивизии. Он в Москве окончил факультет востоковедения МГИМО, а потому был переводчиком.

— Как же так? — Растерялся гость. — Я же специально приехал в ваш город. Я звонил и в ваше справочном бюро, мне дали этот адрес, ведь всё сходится… тут что-то не так… не может быть…

— Вы не переживайте. Если ваш сослуживец действительно из нашего города, то его можно легко найти, стоит только позвонить в Совет ветеранов-«афганцев».

Через «09» узнали номер, но сколько не звонили в этот Совет, ни один телефон не отвечал — суббота, нерабочий день. Тогда решили искать по телефонному справочнику, тем более, что телефоны сейчас почти в каждой квартире.

Но это оказалось не просто, — в городе было очень много Ивановых, которые имели телефоны. Вероника начала всех обзванивать и уточнять только одно: знают ли они что-то про Сергея Васильевича, воевавшего в 1988 году в Афгане. Обзванивала долго и только с десятого раза раза по телефону об «Иванове-афганце» ответили утвердительно. Говорила женщина.

— Да, знаю. Серёжа мой племянник. Он действительно служил в Афганистане, был старшиной. Но только он там погиб.

— Погиб? Вы ничего не путаете?

— Рада бы спутать, только вернулся он в цинковом гробу, военкомат даже запретил гроб вскрывать. Видать большая беда с ним приключилась, если даже родной матери увидеть сыночка напоследок не позволили.