Иван Булах - Деревенская околица. Рассказы о деревне

Валерий Михайлович в арифметике был силён и сразу прикинул, во что бы обошёлся ему этот пожар. Благодарит и жмёт руку Андрюше, а сам-то знает его мечту. Потому говорит:

— Спасибо, дорогой. За такое дело ничего не пожалею. Куртку кожаную хотел? Выбирай любую. Дарю!

— Да что вы, это случайно получилось. Ты собак благодари, им спасибо. Это они пострадали, больно же. Ты вот что, Михалыч, вместо благодарности исполни мою просьбу. Очень прошу.

— Давай, говори. Что пожелаешь, всё выполню.

— Куртка — это хорошо и спасибо на добром слове. Только что ж куртка? Можно и потерпеть, я и так уже почти накопил денег. А ты сделай доброе дело, — возьми Полкана с Валетом на довольствие. Ну, очень прошу тебя. Они ведь живые, может, в них чья-то душа переселилась. Они нашу базу охраняют круглые сутки, и задаром. Не откажи, это же они спасли контейнер.

Валерий Михайлович был настоящий мужик, благородство мог ценить. И кобелей зачислил в штат, и тут же при всех сам обрядил Андрюшу в новую кожаную куртку.

Володя Нагайцев работал в колхозе мастером-строителем, и в день получки заявился домой уже по темну, часов в десять. Жена в крик. Володя, как всегда, в оборону. Оправдывается:

— Был на работе! На телятнике прорвало трубу отопления, и с ребятами ремонтировали. И когда только ты меня бросишь позорить? Когда кончишь ревновать? Работаешь как лошадь, каждую копейку несёшь домой! — Это Володя всё громко выкрикивал, как на митинге, потом взял на полтона ниже и уже спокойно говорит ей: — Вот, кстати, зарплату получил. С премиальными.

Жена сердито и жадно стала считать деньги, но их было так много, что они как огнетушитель, погасили яростное пламя семейного скандала. Да чёрт с ним, — думает она, — может, и правда был на работе. Такие большие премиальные за зря не платят.

Обиженный Володя даже лёг спать отдельно на диване.

На другое утро. Холодно. Метёт позёмка. Володя с женой едут на работу в «Жигулёнке». Жена уже не дуется, ну подумаешь, бывает. И Володя оттаял. Видят, идёт бухгалтер с инкубатора Рая Ерёмина, сама ведёт за руку трёхлетнего сынишку Костю.

— Тормози! — Командует жена из сострадания и женской солидарности. Всё-таки, одинокая женщина, живёт с парнишкой одна, без мужа, кто о ней позаботится? — Давай подвезём.

Остановились. Володя ещё и подумал, а надо ли подвозить, но приказ есть приказ. Рая радёшенька, лопочет благодарность. Ей это наруку, успевает на работу и в садик, а главное в — тепле.

Едут. Карапуз Костя закутан поверх шубёнки ещё в шаль, и как сел, так не мигая уставился на Володю. Смотрел-смотрел, потом вдруг и говорит:

— Дядя, а я вас знаю. Вы у нас вчела вечелом водку с мамкой пили. Стоб я вам не месал, вы меня выпловодили в длугую комнату и вот эту зазыгалку подалили. — И разжимает кулачок, а там и, правда, Володина зажигалка.

Наступила гробовая тишина. Вот он и садик. Рая с Костей молча вылезли. Мало погодя у жены голос и прорезался:

— Ах, ты… (такой-то и такой-то). Два слова всё же были приличные, вот они: «кобель белоглазый!», а потом ещё ка-ак трахнет его по морде сумкой. У Володи, как у мартовского кота, аж искры из глаз. Вот до чего она расстроилась.

С тех пор Володя Нагайцев никого по пути не подвозит. И правильно делает, разве всех упомнишь, кому зажигалки дарил.

У нас так уж по жизни сложилось, что гаишников, людей с большой дороги с полосатыми палками, не любят. Ещё их называют «мастерами машинного доения», но доят они водителей. Об этом знают все, даже гаишный министр. И какие бы законы не принимали депутаты, чтобы искоренить взятки на дорогах, всё по Крылову: «А Васька слушает, да ест». Никого, черти, не боятся.

Но иногда и у них не всё бывает гладко, случается, что они в день собирают с шофёров даже меньше месячной зарплаты. Или того хуже. Вот об одном таком случае мы и расскажем.

Когда зацвёл эспарцет и гречиха, налил золотом свои шляпки подсолнечник (а это для пчёл самый взяток нектара), Михаил Семёнович с мужиками из Покровки решили вывезти свои улья поближе к медоносам. Договорились с Витькой Капустиным, и он на своём ЗИЛу согласился увезти пчелиные улья в поле. А улья у всех старенькие, и когда грузились, Витьку предупредили:

— Ты езжай осторожно, чтоб не растрясти улья, не дай Бог, дорогой развалятся и тогда быть беде.

Поехали. Витька с пчёлами идёт передом, а мужики следом на «Жигулёнке». А перед Павловском тогда была дорога хорошая, не шелохнёт, вот Витька и прибавил скорость. Только вдруг видит — поперёк дороги узкую полосу траншеи, видать асфальт потревожили, щебнем засыпали, но до ума дорожный асфальт довести как всегда забыли. Машина на этом месте со всего хода как ухнет, брезентовая палатка с ульями подпрыгнула вверх и осела. Михаил Семёнович сразу за валидол и запричитал:

— Всё! Кердык нашим ульям!

Что интересно, разбитая траншея рядом с постом ГАИ, а эти ребята с полосатыми палками, вместо того, чтобы заставить отремонтировать дорогу, как черти из рукомойника, всех тормозят.

— Стоять! Документы! Что везёте?

Витька суёт им водительские Права и говорит:

— Везу пчёл.

А гаишники думаете зря пасутся у этой траншеи? Они своего не упустит. В это время как раз воруют в бору дрова, а чурки маскируют под палаткой как габаритный груз. А для гаишников это пожива. Или плати им в карман отступное, или зовут лесников, а тогда: акт, суд и штраф — себе дороже. Вот и размахивают своими палками и этим кормятся (гребут деньгу в карман).

— А не дрова у тебя, дорогой товарищ? — смеются гаишники.

— Я же говорю — пчёл везу, — опять поясняет им Витька.

— Пчёл россыпью везёшь, или навалом, — уже балдеет ГАИ.

А Витька, не будь дураком, решил их наказать. Говорит:

— Если не верите, имеете право проверить, — а сам плотнее дверь кабины закрыл, даже боковые стёкла поднял до упора.

Один настырный гаишник становится на подножку ЗИЛа и поднимает угол палатки. А там пчёлы злые-презлые, потому как их действительно везут как дрова, сами ждут одного — на ком бы зло сорвать. И тут вот оно — мурло в фуражке с полосатой палкой! Мама родная! Пчёлы мигом вырвались на волю, и как давай понужать этих разбойников с большой дороги.

Что было! Пока те до своей «синеглазки» добежали, каждый схлопотал по самое «не хочу». Забаррикадировались в «уазике» и орут такое по своему матюгальнику, что и сказать совестно. В переводе с нехорошего народного слова, это будет так: «Уважаемый водитель, пожалуйста, скорее уезжайте к любимой матери».

Витька по газам и вперёд, Михаил Семёнович с мужиками на «Жигулёнке» следом, подальше от гаишников.

Но история на этом не закончилась. Дело было в выходной день, и надо же такому случиться! В это время начальник краевого УВД, генерал-майор Бельков ехал с дачи домой. Поравнялся с постом ДПС, дежурные узнали «Волгу» начальника и берут под козырёк. Начальник мельком на них глянул и уже проехал, а потом и думает — что-то с ребятами не в порядке. Притормозил, спятил машину назад, выходит. Видит что у ребят, как говорится в народе, «вся морда лица» взялась подушкой, а вместо глаз узенькие щелочки. Сами с перепугу как заголосят: