Иван Булах - Деревенская околица. Рассказы о деревне

Зато к осени новое здание «скорой помощи» с гаражом вступило в строй, ещё отремонтировали всю больницу, не хуже чем в овцесовхозе «Катунский». Все довольны, а Мария Фёдоровна так и не догадывается, что всё началось с неё и туалета дробильной фабрики. Но это не главное, главное, что людям добро сделали.

Славка Комаров работал в колхозе шофёром и угодил в аварию. Как уж там всё случилось, но трахнуло его башкой и что-то повредило. Стал через каждые два года лечиться в краевой больнице. Нашпигуют его уколами, подшаманят и жить можно. И так было несколько раз подряд, а потом вдруг случай.

Приезжает он как-то по весне в край, его встречают уже как своего постоянного пациента. Определили в палату. Познакомился с таким же мужиком Костей. Задружили с первых минут, оно и понятно: оба деревенские, шофера и болезнь одна и та же. Только Костя страшно матерился, сильнее дёргал головой и всё про баб говорил. Выходило, что бабы от него без ума. Но если честно, то на красавца он не тянул, да в придачу ещё головёнкой дёргал.

А скажем так — сегодня их оформили, а с завтрашнего дня начнутся всякие анализы и процедуры. Решили они прогуляться. А весна! Дух какой-то особый, природа оживает. Птички чирикают, из земли трава так и прёт. Тут ещё женская половина после зимней спячки сбросила с себя сапожки и дублёнки, щеголяет в мини-юбках и дрыгает голыми коленками.

Приятели сходили к Оби, в бору надышались озоном, а Костя и так слабый на голову, а тут ему совсем шибануло в башку.

— Вот видишь стоит клёвая баба, — говорит он Славке, — Хочешь, я за полтинник договорюсь и пересплю с ней? Хочешь? Даже и за тебя договорюсь. Давай на спор! Слабо?

И хоть бы говорил потише, а то чуть не во весь голос. Эта симпатичная городская бабёнка, вся из себя Афродита, ждёт на остановке свой автобус и слышит весь их сексуальный диспут. Только вдруг эта Афродита оборачивается, и — мама родная!

Славка как увидал её, так у него в глазах всё и потемнело. Он Костю за руку и поволок подальше от этой остановки.

— Дурак ты! — орёт на него, — ты чё мелешь? Это же наш невропатолог! Светлана Николаевна! Она доктор каких-то наук, хирург и ещё гипнотизёр. Нам к ней завтра на приём к десяти… ох, и дуролом же ты, Костя. Это она нас завтра будет иметь, причём, бесплатно. Она нам такое устроит… Связался же я с придурком!

Тут и до Кости дошло, что сморозил дурь, занервничал, стал материться и ещё сильнее головёнкой задёргал. Дошло наконец.

Утром Славке идти к невропатологу на приём, а ему очень совестно. А куда денешься, хоть и не привязанный, а визжишь. Заходит в кабинет, ещё с порога стал каяться, запричитал:

— Светлана Николаевна! Простите! Я тут не причём… этот деревенский пенёк, придурок… ему по пьяни крышу раскрыли, вот он и мелет что попадя… я с ним вообще случайно оказался…

А Светлана Николаевна как ни в чём не бывало, давай его осматривать, стучать молоточком по коленкам, следить за зрачками, заставила глазами туда-сюда водить, подключила какими-то проводочками к прибору, что-то записала, потом и говорит:

— Вполне нормальный мужик. А если так, то скажите, Станислав Сергеевич, а не дёшево ли вы меня оценили с другом? Неужели я уж совсем такая непутёвая, что тяну на полсотни? Ну, хотя бы рублей на сто, а то совсем по бросовой цене, даже обидно.

Славке хоть сквозь землю провались. Стоит, как уголовник. Молчит, только по коровьи вздыхает, и в пол тупо смотрит.

— Ладно. Зовите своего сексуального друга. Может, он пояснит ваши расценки.

— А его не будет. Он домой собрался, боится к вам идти. Уже и манатки собрал, ждёт друга, он за ним должен заехать.

— Ну, уж нет! — Говорит Светлана Николаевна. — У него серьёзная болезнь и таких надо лечить, может, даже гипнозом.

Нажимает кнопку, и вот они, два здоровенных медбрата, рожи, как у душегубов, в руках смирительная рубаха с длинными рукавами, что завязывают на спине. Но всё обошлось хорошо. Костю отловили, освидетельствовали, прописали лекарства, пролечили, и пролежал он свои положенные восемнадцать дней. Зато вышел, как огурчик. Только вот первый день, будь он неладен…

В первый день Светлана Николаевна велела ему раздеться до плавок. Только он разделся, вваливаются в белых халатах студенты-практиканты из мединститута. И, как на грех, все женского пола. Вначале заставили Костю, как дрессированного медведя, ходить на пятках, потом — на цыпочках. Он косолапит по ковровой дорожке, а этот бабий консилиум брезгливо разглядывает его тонкие волосатые ножонки и морщится.

— Вот перед вами, — говорит Светлана Николаевна, — царь зверей, половой гигант. Очень интересный больной, с явно выраженной патологией полового и умственного расстройства. С навязчивыми идеями. Личность для вас очень интересная.

Тут это учёное бабьё и набросилось на Костю. Разглядывают, щупают, какая-то бойкая дура даже оттянули резинку и заглянули в плавки. Ну ни сволочь? При этом все что-то умное записывают. И, главное, переговариваются о нём, при нём как о неодушевлённом предмете, вроде вешалки или живого скелета. Только всё латынью сдабривают и напускают научного тумана.

— Особо обратите внимание, — натравливает их Светлана Николаевна, — на эти увеличенные надбровные дуги. О чём это может говорить? Как вы думаете?

Тут одна рыженькая студентка давай умничать. Говорит:

— Согласно теории Кинзи и Фрейда, это признак похотливости и полового извращения. Таких надо травить мышьяком.

— Ну, это вы уж слишком, — вмешалась Светлана Николаевна, — тут, скорее, надо рассматривать в свете американских сексопатологов Мастеркса и Джонсона. До сексуального маньяка Чикатило ему далеко. Разве что могут быть фантазии на трамвайных и автобусных остановках, а действий никаких. В сексуальном же плане — это отработанный материал. Шлак. Да ещё своей башкой дёргает. Вот ей и давайте займёмся.

Ещё долго его так мучили, он попробовал вякнуть, мол, вы кончайте, я вам не пугало с огорода. Тогда их наставник приказала вкатить ему какой-то укол. Вкатили. Пока он доковылял до палаты, у него язык распух, как здоровенный пельмень, и целый день слова сказать не мог. Только мычал, даже не обедал.

Костя потом мне жаловался, как его бабы мучили, и тут я догадался, — всё-таки, Светлана Николаевна его как-то загипнотизировала. Если он потом увидит симпатичную бабёнку с голыми коленками и только чуть шевельнётся сексуальная мыслишка, как тут же язык во рту распухает, а мужское достоинство, наоборот, съёживается в сухой стручок. Хоть ты плачь.

Вот ведь какие бабы мстительные. Их даже клятва Гиппократа не берёт. Так что на остановках надо быть поосторожней.