Колин Маккалоу - Тим [litres]

На щеках Мэри рдели два красных пятна, а ее немой протест выражали лишь слезы. Она была до того шокирована и раздавлена брошенными ей в лицо ужасающими обвинениями, что даже не могла ничего сказать в свое оправдание, да у нее и не было ни сил, ни желания давать отпор. Тим рухнул в свое кресло и переводил взгляд с обвинительницы на обвиняемую. Обескураженный, он испытывал душевные муки и некое странное чувство стыда, причины которого не понимал: это было выше его разумения. Дони почему-то считала, что ему нельзя дружить с Мэри. Но что в этом дурного? Почему, по мнению сестры, это грех? Что плохого сделала Мэри? Ему казалось, что Дони несправедлива к ней. Почему она кричит на Мэри? Но он не знал, как реагировать, потому что не понимал, о чем идет речь. И не понимал, почему ему хочется убежать и забиться в какой-нибудь темный угол, как это было с ним однажды, когда он украл пирог, который мама испекла для своих подруг по теннисному клубу.

Рон дрожал, пытаясь сдерживать гнев, и так крепко сжимал кулаки, что костяшки пальцев побелели.

– Дони, никогда больше не смей говорить такое, слышишь? Какой бес в тебя вселился, дочка? Мисс Хортон исключительно порядочная женщина! Она не обязана стоять здесь и выслушивать твои оскорбления! Ты опозорила меня, опозорила Тима, опозорила свою несчастную покойную мать, да еще в такое время! Господи, Дони, что на тебя нашло? Зачем ты все это говоришь?

– Говорю, потому что это правда, – огрызнулась Дони и прижалась к Мику. Ее грязные деньги застилают тебе глаза! Ты не хочешь ничего видеть и слышать!

Дрожащей рукой Мэри утерла слезы и повернулась к Дони и ее мужу.

– Ты глубоко, очень глубоко ошибаешься, моя дорогая, – через силу начала она. – Я понимаю, ты потрясена и расстроена тем, что произошло за последние часы и вряд ли на самом деле думаешь то, что сейчас говоришь. – Мэри судорожно вздохнула. – Я не намеренно скрывала свой возраст: просто никогда не думала, что это важно. У меня и мысли не возникало, что кто-то может истолковать наши с Тимом отношения в столь примитивном ключе. Да, я очень привязалась к Тиму, но не в том смысле, какой вкладываешь в это ты. Наверное, это не делает мне чести, ведь я гожусь тебе и Тиму в матери. И ты абсолютно права: если б мне понадобился мужчина, я наняла бы за деньги отменного жиголо – я могу себе это позволить. Зачем же в таком случае мне экспериментировать с Тимом? Вот скажи честно: заметила ты в Тиме признаки пробуждения сексуальности с тех пор, как он стал общаться со мной? Если б такое случилось, вы поняли бы это мгновенно. Тим – простодушное существо, он был бы не способен скрыть нечто столь глубоко волнующее. Вы уж простите меня за банальность, но мне доставляет удовольствие именно чистота и целомудренность наших отношений с Тимом. А Тим чист и невинен – в этом его притягательность. И я ни за что не покусилась бы на его непорочность, даже если б мою чувственность непрерывно терзали тысячи плотских демонов. А теперь по твоей милости чистота наших отношений запятнана – и в его восприятии, и в моем. Пусть Тим многого не понимает, но он чутко реагирует на малейшие перемены. Наши отношения по-своему были идеальны – и здесь я сознательно употребила прошедшее время. Как раньше уже не будет. Ты заставила меня задуматься о том, о чем раньше даже мысли не возникало, а Тима – испытать неловкость оттого, что он в своей обычной манере выразил мне свою симпатию.

Мик прокашлялся.

– Но, мисс Хортон, вы не могли не догадываться, что склонны думать о вас окружающие. Ни за что не поверю, чтобы вы, зрелая ответственная женщина, из месяца в месяц проводя время в обществе исключительно красивого юноши, ни разу не задумались о том, как это воспринимают другие.

– Так вот оно что! – взревел Рон, схватил Мика за грудки и рывком поднял с дивана. – Мне сразу следовало сообразить, что моя Дони выдумала весь это бред собачий не без твоей помощи! Шустрый ты парень, приятель, ничего не скажешь! Десяти минут не прошло с тех пор, как ты открыл дверь мисс Хортон, а тебе уже удалось внушить моей дочери свои мерзкие подозрения, да так крепко убедить ее, что она осрамила всех нас! Гомик проклятый! Боже, и почему только Дони выбрала в мужья не честного порядочного парня, а жеманного чванливого педика вроде тебя? Начистить бы тебе харю как следует, вонь поганая!

– Папа! – охнула Дони, хватаясь за живот. – Папа! – Она расплакалась, топая ногами.

Тим неожиданно вскочил с кресла и, подлетев к Рону с Миком, молча разнял их. Мика он снова усадил на диван, а Рона – в кресло.

– Папа, не надо злиться из-за него, – со всей серьезностью произнес Тим, трогая отца за плечо. – Мне он тоже не нравится, но мама говорила, что мы должны хорошо к нему относиться, хоть он нам и не нравится. Потому что Дони теперь принадлежит ему. Так мама сказала.

Мэри нервно рассмеялась, а Тим шагнул к ней, обнял и, заглядывая в лицо, спросил:

– Мэри, ты плачешь или смеешься? Не обращай внимания на Дони и Мика, они расстроены. Ну что, теперь поедем? Можно я пойду собирать сумку?

Рон в изумлении таращился на Тима. В нем просыпалось уважение к сыну.

– Иди собирай сумку, сынок, прямо сейчас. Мэри через минуту к тебе подойдет и поможет. И знаешь что, приятель? Ты молодчина, честное слово!

Чудесные глаза Тима просияли, лицо просветлело – впервые с тех пор, как он вернулся домой и увидел умирающую мать.

– Ты мне тоже нравишься, папа, – с улыбкой ответил он и пошел собирать сумку.

После его ухода повисло напряженное молчание. Дони скользила взглядом по гостиной – смотрела куда угодно, только не на Мэри Хортон, которая все так же стояла посреди комнаты, не зная, как быть.

– Дони, ты бы извинилась перед мисс Хортон, – потребовал Рон, пристально глядя на дочь.

Та на мгновение замерла, а потом зло выпалила:

– Черта с два! Еще чего! После того, что здесь случилось, извиняться нужно передо мной и Миком! Чуть не угробили моего мужа!

Рон печально посмотрел на дочь.

– Слава богу, мамы здесь нет. Она всегда говорила, что ты изменишься, но я точно знаю: она и помыслить не могла, что ты превратишься в заносчивую мегеру. Ты слишком самонадеянна, моя девочка. Не мешало бы тебе поучиться хорошим манерам у мисс Хортон, а про твоего надутого индюка-мужа я уж вообще молчу!

– Прошу вас, не надо! – с мольбой в голосе воскликнула Мэри. – Мне очень жаль, что я стала причиной этого неприятного скандала. Если б я знала, что так будет, никогда бы не пришла сюда. Пожалуйста, не ссорьтесь из-за меня. Мне не хотелось бы думать, что я посеяла раздор в семье Тима. Если б я не была уверена, что сейчас нужна Тиму, с готовностью ушла бы из вашей жизни – и из его тоже. Даю вам слово, что именно так я и поступлю, как только Тим немного оправится после смерти матери. Я прекращу с ним всякое общение, чтобы не причинять вам боль и неудобства.