Ян Засурский - Старый шут закон

Кортес.Что же вы сделали потом?

Боллинг.Выхватил пистолет — в десяти шагах от себя я увидел Кресенсио Армихо, он целился в меня. Я успел первым, он и упал; я выстрелил еще раз — чтоб уж наверняка. Тут слышу еще выстрел, уже за спиной. Обернулся, гляжу — второй в меня целится, Сирило Сандобаль. Я спустил курок, и он упал на четвереньки. Смотрю, он вроде бы пытается встать, тогда я выстрелил еще раз — больше он не шевелился. Потом толпа повалила Фоунера и начала избивать. Я бросился к ним, и они разбежались. Только тогда я увидел, как арестованный Арсе бежит вдоль переулка, и дал несколько выстрелов ему вдогонку, но, должно быть, промахнулся. Во всяком случае, ему удалось скрыться. Патроны кончились, и я… можно мне воды?

От стремления услужить за столом обвинения поднялась настоящая суматоха. Бен Мэллон собственной персоной подал свидетелю стакан воды. Тот осушил его одним глотком. Бен вызвался принести еще стакан, но Боллинг отказался.

Кортес.Мистер Боллинг, вернемся на секундочку к арестованному. По вашим словам, вы и шериф держали его за руки. Как же ему удалось вырваться?

Боллинг.Когда в шерифа попала пуля, он, понятно, выпустил Арсе. А я его отпустил, пока вытаскивал пистолет. Что он убежал, я заметил только позднее.

Кортес.Прекрасно. Потом вы стреляли в арестованного. А что дальше?

Боллинг.Фоунеру удалось встать, но его шатало. Тут подходит Паттерсон и говорит, что ранен. Рубашка у него вся в крови. Я взял у Паттерсона пистолет и велел Фоунеру тут же вести его в больницу. Потом выстрелил несколько раз, чтобы очистить переулок — само собой, в воздух — и перезарядил свой пистолет.

Кортес.Выходит, вы остались со всей этой оравой один на один?

Боллинг.Нет, тут к нам подоспели начальник полиции Ларсен и Сешенс. Я оставил их в переулке, а сам отправился в канцелярию шерифа, взял ручной пулемет и вернулся вместе с моим двоюродным братом Бэттом. Бэтт осмотрел тело шерифа и показал мне, что его пистолет все еще был в кобуре. Он даже выхватить его не успел.

Было видно, как сильно переживает Боллинг смерть друга, и публика притихла из уважения к его горю. Поэтому зрители были вдвойне шокированы, когда из первого ряда раздался хриплый яростный выкрик:

— Ay! Que mentiroso! [145] Какой лжец! (исп.).

Повинуясь автоматическому рефлексу, Транкилино де Вака, сидевший сзади Агапито, стремительно нагнулся вперед, чтобы зажать ему рот. В следующее мгновение Транк был готов отрубить себе руку, потому что, хотя он и успел вовремя остановиться, резкое движение привлекло внимание Бена Мэллона к истинному нарушителю.

Театрально тыча в Агапито пальцем и нанизывая друг на друга зловещие обвинения, Мэллон требовал «покарать нарушителя за оскорбление суда».

Половина зрителей, обмениваясь громкими замечаниями, вскочила на ноги, чтобы получше разглядеть виновника.

— Quien grito? [146] Кто кричал? (исп.).

— Все они такие, эти красные!

— Pues, un de los presos, que no? [147] Один из заключенных? (исп.).

— Вон тот толстяк с кривым ртом.

— Нет, тот, что сзади. Я сам видел, как он дернулся.

— Прекратить шум!

Судье Беку пришлось немало поработать молотком, прежде чем наступила тишина. Затем он пальцем подозвал переводчика.

— Я хочу, чтобы нарушитель ясно понял меня, — произнес он, — поэтому буду говорить по-испански. В нашем суде, как вы знаете, и испанский, и английский в равной мере являются официальными языками. Агапито Ортега, levantese usted. Встаньте.

Агапито ждал этого приказа и проворно вскочил на ноги; обеими руками он подтянул вверх живот и расправил комбинезон. Потом, повернувшись вполоборота к зрителям, сердито огрызнулся.

— Я не есть красный смутьян, я есть республиканец. — Из уголка его изуродованного рта побежала струйка слюны, он шумно всосал ее обратно и вытер подбородок рукавом. Затем заложил руки за спину, как его приучили в тюрьме, и принялся ждать.

Судья Бек бегло заговорил по-испански; переводчик повторял фразу за фразой.

Переводчик.Агапито Ортега, вы нарушили порядок в суде. За это вы должны быть наказаны. Если бы вы позволили себе такое во время суда присяжных, я сурово наказал бы вас. Но сейчас не стану. Поблагодарите за это товарищей по несчастью. Здесь решается их судьба, точно так же как и ваша. Так же как и вы, они принимают близко к сердцу каждое сказанное здесь слово. Но соблюдают при этом порядок. Пусть их поведение станет для вас примером. В следующий раз я уже не буду снисходителен. ( Повернувшись к Бену Мэллону ). Я заверяю обвинение, что слова этого человека окажут на суд столь же мало влияния, как если бы их вовсе не произнесли. Поэтому суд отклоняет ваше требование.

Судья( к защитникам — по-английски ). Ваш подзащитный может сесть.

Хогарт( вставая ). С позволения вашей чести пусть обвиняемый еще несколько секунд останется на ногах. Я хочу обратить внимание на то, что он стоит, заложив руки за спину, видимо, он считает, что тюремный устав необходимо соблюдать и в суде. Могу ли я попросить вашу честь сделать моим подзащитным разъяснение, что им нет нужды придерживаться здесь тюремных правил.

Судья.Суд разрешает защитнику сделать соответствующее разъяснение.

По знаку Хогарта Транкилино поднялся, чтобы переводить, и на мгновенье почувствовал себя дома. Совсем как на собрании Совета безработных, там, под высокими тополями Ла-Сьенегиты, когда они посылали делегацию во главе с Майком Ковачем выяснить у шерифа Гилли, за что арестовали Рамона и Артуро. Кажется, с тех пор прошла целая вечность, а ведь собрание было всего за два дня до беспорядков. До чего ж за решеткой медленно тянется время…

В тюрьме поговаривали, будто обвинение собирается состряпать из того собрания «заговор» и выставить дело так, будто именно тогда было принято решение убить Гилли. А по чести говоря, Транкилино и не припомнит более скучного и тихого собрания. Назначили делегацию к Гилли да выбрали, кому ехать на конференцию безработных. И все. Впервые Кресенсио Армихо и Поло Гарсиа не выступили с пламенными речами, а про то, чтобы кокнуть шерифа, и слова сказано не было. Обычно тюремные слухи оказываются удивительно верными, но этот — явная чушь. Впрочем, следует при первой же возможности поговорить об этом с Фрэнком Хогартом.

Он кончил переводить и нехотя сел. Бэрнс Боллинг в свидетельском кресле ждал продолжения допроса.

Кортес.А теперь, мистер Боллинг, вернемся к слушанию дела Арсе судьей Эверсливом. После того как арестованный подал толпе знак, вы, по вашим словам, велели полицейским закрыть окна и запереть дверь…