Кейси Уэст - Возможно, на этот раз [litres]

– Не круто! – Я стерла крем с лица рукой. Лэнс и Мика устроили небольшую тортовую дуэль, гоняясь друг за другом между столами.

– Пусти, – сказала я.

– Опусти ноги, – сказал мне в ухо Эндрю.

– О. Точно. – Я поставила ноги на землю, и он отпустил меня.

В следующий момент зажужжал чей-то телефон. Эндрю достал из кармана мобильник и провел пальцем по экрану. Я снова заметила, что он непроизвольно стиснул зубы – как в тот раз.

– Кто тебе пишет? – спросила Мика, подходя ближе. Она, должно быть, не заметила, что он не рад новому сообщению. Эндрю заставил себя улыбнуться.

– Просто моя мама, – ответил он.

Его мама. Я смутно припоминала слова Эндрю: его мама ушла из семьи, когда карьера его отца подошла к концу или что-то вроде того. Тогда я подумала, что она вовсе перестала выходить на связь и исчезла из его жизни, но, видимо, была неправа.

– Передавай ей привет от нас, – радостно ответила Мика.

Я переводила взгляд то на Эндрю, то на Мику. Она знала его лучше, чем я. Может быть, Эндрю помирился с мамой или в принципе никогда с ней не ссорился. Может быть, злость в его глазах мне только померещилась. В конце концов, он же улыбался.

Эндрю встретился со мной взглядом, как будто молчаливо спрашивал, не хочу ли я чего-нибудь добавить, будто ждал, что я скажу что-то и тем самым позволю ему снять маску фальшивой улыбки. Я вспомнила тот разговор в фургоне, когда он признался, что ему тяжело заводить друзей, впускать людей в свою жизнь, раскрывать им душу. Он боялся сближаться с кем-то, потому что постоянно переезжал из города в город. Он не мог остаться. Такая у него была жизнь. И не мне было вмешиваться в то, как он обычно с этим справлялся.

– Ага, – сказала я. – Передавай привет маме.

С неизменной, преувеличенно радостной улыбкой он уставился в телефон и начал набирать сообщение.

Теперь все было официально. Я по-прежнему вела себя, как сволочь. Что же такого было в Эндрю, что все самое худшее во мне вылезало наружу?

День независимости

Городское барбекю

ГВОЗДИКА

Цветок с ярким ароматом и уникальной формой, заработавший себе дурную славу как самый популярный выбор всех скряг мира. Дарить кому-то гвоздики – все равно что нарвать одуванчиков на обочине дороги. Но самим гвоздикам неважно, какая у них репутация. Эти маленькие упрямые цветочки очень выносливые. Долгих лет цветения гвоздикам!

Кончики пальцев окрасились разными оттенками синего и красного. Всю прошлую ночь я потратила на то, чтобы покрасить белые гвоздики пищевыми красителями. Процесс был не особенно сложный: подрезать стебли под водой, потом добавить краситель. Цветы легко напитывались краской, и цветные кончики лепестков выглядели очень эффектно. Потом связать вместе несколько красных, синих и белых гвоздик – и вуаля! Мгновенный американский патриотизм.

– Тут вот это считается озером? – спросил Эндрю, подсаживаясь ко мне за столом, на котором я устроила небольшую лавку. – В нем водятся аллигаторы? – добавил он, неумело изобразив южный акцент.

– Эндрю, – кивком поприветствовала я его. – За тот месяц, что мы не виделись, я почти успела забыть, насколько ты очарователен.

– Мое очарование не так просто забыть, – ухмыльнулся он.

– Аллигаторов тут нет, – сообщила я, поправляя гвоздики в вазе. – Юг Алабамы им нравится больше.

Я окинула быстрым взглядом его наряд. На нем была синяя рубашка поло с поднятым воротником и клетчатые шорты, которые ни один местный парень не надел бы и под страхом смерти: они были выше колена.

– Как славно! – воскликнула Мика, подходя к нам. – Выглядите, как парочка, принарядившаяся для фотосессии. – Она поставила на стол огромный стеклянный лимонадник. Я злобно зыркнула на нее и опустила взгляд. Она оказалась права: на мне было летнее платье из почти такой же клетчатой ткани, что и шорты Эндрю.

– Чудесно, – буркнула я.

– Как твоя нога? – спросил меня Эндрю.

Я не сразу вспомнила, что, когда мы виделись в последний раз, я напоролась ступней на осколок. Было лето, и с того дня мало что происходило: я работала во «Всяком случае», ездила с Микой на показы фильмов под открытым небом в автомобильном кинотеатре, таскала Ганнара в закусочные и прогулки по озеру – но все равно создалось ощущение, что свадьба Джанет была уже очень давно.

– Нормально, – ответила я. – Зажила. – И остался очень крутой шрам. – Как там… всякие дела, которые ты делаешь, когда исчезаешь?

– Хорошо. Мне удалось выбраться из города на несколько недель и, наконец, заняться чем-то интересным в интересной компании.

Я закатила глаза.

Мика махнула рукой в сторону озера.

– Зато теперь ты можешь насладиться жизнью. Без шума и суеты.

Озеро (во всяком случае, то, что мы им называли) не особенно оправдывало свое наименование. Оно больше напоминало лужу или яму с водой. В нем можно было плавать и ловить рыбу. Сейчас на поверхности воды виднелась парочка надувных кресел, в которых их гордые владельцы спасались от жары. Зайдет солнце – и озеро опустеет, а парк вокруг него наполнит толпа людей, ждущих ежегодных фейерверков. Хэнк традиционно организовывал барбекю, а мистер Уильямс (и в этом году Джетт Харт) – закуски. «Всякий случай», разумеется, занимался поставкой цветов.

– Разве это настоящая жизнь? – спросил Эндрю, пристально рассматривая озеро. – Или ты просто говоришь так, потому что тебе не с чем сравнивать?

Мика вскинула брови.

– Поездка явно не пошла тебе на пользу. Может, стоит окунуть тебя в озеро – это святое крещение смоет с тебя мрачность?

Эндрю закрыл глаза, сделал глубокий вдох, потом снова посмотрел на Мику.

– Ты права. Извини. Плохой день.

– А в другие дни у тебя какое оправдание? – спросила я.

– В основном ты, – ответил он.

Я хохотнула. Почему бы и не оценить остроумную реплику.

– Что ж, – заявила Мика, выпятив грудь, – у меня вот сегодня будет отличный день. Знаете, почему?

Мы с Эндрю молча ждали, когда она закончит.

– Спросите меня, – потребовала она.

– Почему? – спросил Эндрю.

– Потому что вы только гляньте на меня. На мне нормальная одежда. – Мика нацепила джинсовые шорты и красную футболку вместо стандартной униформы официантки. – И мне сегодня не нужно работать. Люди сами будут брать еду. Мне просто нужно будет иногда выкладывать ее на тарелки, если те опустеют. И Софи тоже ничем не занята. Всего-то положить цветы на каждый стол и ждать указаний Кэролайн. Мой любимый праздник!

– Что ж, – протянул Эндрю, – мне-то по-прежнему нужно фотографировать, так что не сыпь соль на рану.

– Ой, я тебя умоляю, – сказала Мика. – Ты делаешь слишком много фотографий. На сайт в итоге попадают максимум десять. Отдохни уже от погони за совершенством.