АlshBetta - Созидая на краю рая [СИ]

— Никто ему не позволит! — уверяя то ли себя, то ли Эдварда, вскрикиваю я. Мужчина привлекает меня к себе, не позволяя вырваться. — Не позволит ведь, Эдвард? Или…

— Даже если и позволит, мне это не помешает, — разглаживая мои волосы, обещает он.

И всё же происходящее не укладывается в голове.

— Как же так? На каких основаниях он хочет это сделать?

— На тех, что ты со мной. А я тёмное пятно. И никакой гарантии, что со мной твой сын будет в безопасности, никто не давал. Он собирается ударить по этому месту.

— Есть какие-то шансы?

— Ни в коем случае, — фыркает Эдвард, усмехаясь. Но затем, видя моё лицо, смягчается и начинает покрывать короткими, нежными поцелуями мою шею. — Белла, Гарретт поговорит с ним, и всё уладит. Беспокоиться не о чем.

— Ты не врёшь мне?

— Зачем мне тебе врать? — Эдвард строит обиженную гримасу.

— Хорошо, — киваю, немного успокаиваясь. — Я тебе верю.

Перед глазами всё же на миг всплывает лицо Джейкоба. А затем Энтони. Я сравниваю их, но, опять же, как и раньше, никаких сходств не замечаю. Наверное, уже слишком поздно для их поиска.

Образ Тони сменяет другой малыш с бронзовыми кудрями. Он появляется так внезапно, что я усиленно моргаю, прогоняя его. Но на очередной вопрос это так или иначе наводит.

— Расскажи мне о своём детстве, — прошу я у него.

— Что рассказать? — недоумённо спрашивает Эдвард. — Ты и так всё знаешь.

— Не совсем, — пожимаю плечами, но отчаянно хочу получить больше информации. Впрочем, если он не хочет об этом говорить…

— Ладно, хорошо. Что именно хочешь узнать?

— До того случая с твоим отцом… Кто тебя воспитывал?

Каллен словно не замечает первой части моего вопроса. По крайней мере реакции от него нет. Все будто бы так, как нужно. Абсолютно нормально.

— Некоторые из его «сотрудниц». Они оттачивали свои материнские инстинкты на мне, сменяя друг друга ночью и днём. Не представляю, как это выглядело, но, как видишь, я всё-таки вырос и выжил там.

— Что ты чувствуешь сейчас? — мой следующий вопрос заводит его в тупик.

— В смысле?

— Когда говоришь это. Тебе больно?

— Уже нет.

— Почему?

— Наверное, я смог выплеснуть ту боль вчера, — тяжело вздыхая, объясняет он, а потом неловко добавляет: — Белла, за вчерашнее… Прости, что я не дал тебе выспаться. Мне очень жаль, что я не смог вовремя остановиться.

Его извинения заставляют меня заговорить настолько быстро и взволнованно, насколько это возможно:

— Эдвард, я ни в коем случае не обижаюсь и не виню тебя. Я не хотела, чтобы ты останавливался, а облегчил душу. Если тебе больно, то ты можешь плакать передо мной. Слёзы — вовсе не проявление слабости, они наоборот помогают, делаю ситуацию терпимее, легче для восприятия.

— Знаешь, ты первая, кто вообще видел мои слёзы после той ночи, — он зарывается лицом в мои кудри, и тёплое дыхание щекочет кожу.

— Я испытываю те же чувства, что и ты, когда мы вместе. Вчера я готова была рвать на себе волосы и биться головой об стену, потому что понимала насколько беспомощна. Мне вчера так хотелось утешить тебя.

Со всей нежностью беру его лицо в ладони, поглаживая бледные скулы. Изумруды смотрят на меня с теплом, лаской и пониманием.

— Только ты меня и утешала, Белла. Твоё присутствие, ты сама. Твоя честность, — он делает паузу, чтобы вдохнуть. — Несмотря на то, что тебе хотелось притронуться ко мне, ты этого не сделала, потому что держала своё обещание. Была им связана. Я только сегодня утром понял, что, когда я обнимал тебя ночью, ты могла с лёгкостью нарушить его, поддавшись внезапному порыву. Но ты этого не сделала. Ты помогла мне, даже не касаясь. И это бесконечная преданность мне, которую ты излучаешь.

— Ты о каком-то конкретном случае? — слыша его тон, удивляюсь я, но мои глаза полны заботы о нём. Мне так хочется, чтобы у этого человека, желающего быть рядом со мной, никогда не было повода рыдать так же, как вчера ночью.

— В кабинете Клиуортера, когда он домогался тебя. Ты сказала, что любишь другого человека, начала отбиваться от этого ненормального, а потом, когда Джаспер вывел тебя оттуда, повторяла моё имя. Я никогда не знал ничего подобного. Такой любви, такого понимая, такой верности, преданности. Белла, я готов дать тебе всё то же самое взамен. Ты заставила меня поверить, что со временем я действительно смогу сказать, что люблю тебя.

Счастливо улыбаюсь сквозь слёзы радости. Они тонкими струйками спускаются по щекам, пока губы Эдварда не начинают осушать их.

— Не нужно плакать, Белла. Сейчас нет причины, — мягко уговаривает он.

От удовольствия, доставляемого мне присутствием этого человека, я готова взлететь высоко в небо и прокричать о своём счастье всему миру.

— Ты прав. Не нужно плакать, — обвиваю его руками за шею и крепко прижимаю к себе. Его руки успокаивающе гладят мою спину. И в них нет прежней игривости и непосредственности.

Лишь бесконечная забота.

— Никогда не забывай, что я люблю тебя. Что ты нужен мне и Энтони, — прошу я.

— Не забуду, — обещает Эдвард, шепча мне эти слова на ухо.

— Кстати, как ты оказался сегодня в спальне у Тони? — вытираю слёзы тыльной стороной ладони, спрашивая последний волнующий меня вопрос на сейчас.

— Ему что-то приснилось ночью, и он звал тебя. Но мне хотелось дать тебе поспать хоть немного, — ероша мои волосы, сообщает мужчина.

— Когда я вошла, вы спали в его кровати как настоящие… — замолкаю, понимая, что хочу сказать.

— Как настоящие кто? — спрашивает Эдвард, удивлённый моей паузой.

— Как настоящие родственники. Как папа и сын, — проговариваю, немного краснея. А может, это слишком большое откровение на сей момент? Он к нему готов?

Как мне хочется, чтобы ответ был положительным!

— Ты не должна бояться говорить мне обо всём. Я хочу слышать всё, что взбредёт тебе в голову. Не тревожься сомнениями, — просит он, приподнимая моё лицо за подбородок и заставляя посмотреть ему в глаза.

— Мне кажется иногда, что ты не готов.

— Я всегда и ко всему готов, Белла, — уверяет он. — Пожалуйста, не скрывай от меня ровным счётом ничего. Я всегда пойму тебя и найду выход из любой ситуации. Только не прячься!

— Тогда и ты не прячься, — соглашаюсь я.

— Хорошо.

— Хорошо.

Мы на пару секунд замолкаем, пока с нежностью и улыбкой разглядываем друг друга. Я будто заново нахожу своего Эдварда. Каждую чёрточку идеального лица. Помню, как хотела поцеловать каждый его миллиметр. Эту затею я осуществлю сегодня вечером.

— Раз уж мы договорились, — протягивает Эдвард, и я вся обращаюсь во внимание, выныривая из мыслей.

— Да?

— Энтони, засыпая вчера, назвал меня папой, Белла.

Эдвард глубоко вздыхает, сказав это. Я смотрю на него и с удивлением, и с восторгом, и с непониманием.