АlshBetta - Созидая на краю рая [СИ]

Бегу так быстро, что едва не врезаюсь в стеклянные двери, которые открываются слишком медленно.

На крыльце клиники осознаю, что идёт дождь. Опять.

Хороший это знак или плохой? Что он означает: очищение моей жизни от бед и страданий или же, наоборот, символ неизбежности и отчаянья?

К сожалению, на размышление мне даётся три секунды. Вижу невдалеке хорошо узнаваемую чёрную машину. Несмотря на ужасные погодные условия, бегу к ней со всей возможной прытью. На мне то самое чёрное платье, в котором я ездила к Эдварду, только лишь прикрытое курткой, наспех схваченной из дома. Я не переодевалась. Я спешила к Энтони.

Пунктуальности этому человеку не занимать. Ещё не встречала таких, которые бы говоря «пять минут», имели это время в виду так буквально. Похоже, это не последний сюрприз от Эдварда, который меня ожидает.

Дверь машины не успевает захлопнуться за мной, как Каллен резко выезжает на дорогу, шокируя сонных водителей, спешащих по своим делам. Я сама от такой скорости не в восторге — пальцы испуганно сжимают обивку кожаного кресла, как и в ту, нашу самую первую поездку.

— Что ты делала в больнице? — нарушая молчание, спрашивает он. Его глаза даже не смотрят на меня, а голос звучит, будто сам по себе. Ему плевать. Он просто хочет знать — почему, сам не понимает.

— Сдавала анализы, — лихорадочно придумывая объяснения, вру я.

— И что, здорова?

— Абсолютно…

Молчание снова повисает между нами, как пропасть. Не сразу понимаю, что происходит и почему пейзаж так быстро проносится перед глазами. Перевожу взгляд на спидометр, не в силах сдержать испуганный крик.

Резкий визг шин оглушает шоссе, когда «мазда» замирает у обочины. Глаза мужчины — полубезумные — тут же переводятся на меня.

— Ты что творишь? — рычит он и в изумрудном взгляде появляется злость. — Разбиться решила? Тогда без меня!

— Двести километров в час, Эдвард! — я гну свою линию, пытаясь образумить его. — Это немыслимо!

— Ты понимаешь, что из-за твоей глупости мы едва не погибли? — потирая переносицу пальцами, спрашивает он. Почему-то мне кажется, что сейчас он готов убить меня. В прямом смысле и прямо тут. Я мешаю ему, и это чётко отражается в малахитовых глазах.

— Прости… — опускаю голову, шепча это, и раздумываю над тем, как бы разрядить обстановку.

— Скорость моей езды тебя не касается! — грубо хватая меня за плечо и разворачивая к себе, выплевывает он. — Ни я, ни моя жизнь, ни моя машина! Ничто тебя не касается, пока я лично не позволю! Ясно тебе?

Действительно, всё предельно ясно. Сдавленно киваю, не решаясь поднять на него взгляд. Сжатое в тисках плечо побаливает, но пытаюсь не обращать на это внимание. Мелочи. Сейчас есть проблемы важнее, точнее проблема — мучительно прекрасная и внутренне ужасная, по имени Эдвард.

Не говоря ни слова, Каллен отпускает меня и снова резко выруливает на шоссе. Больно ударяюсь головой о стекло, но держу эмоции при себе.

— Не расскажешь, что случилось? — робко интересуюсь я, потирая ушибленное место и глядя, как его руки неистово — до того, что костяшки побелили — сжимают руль.

— Не сейчас, — отрезает он, и я послушно замолкаю. Что же, ни сейчас, так ни сейчас!

Гляжу в окно, теперь уже понимая, почему не успеваю разглядеть ни одного деревца, но виду не подаю. В конце концов, как-нибудь переживу.

— Отвлеки меня! — раздаётся справа, там, где находится Эдвард, и я изумлённо перевожу на него взгляд.

— Что сделать?

Он серьёзно? Просит отвлечь его? От чего, от дороги? Чтобы мы разбились?

— Отвлеки, — сквозь зубы, пытаясь удержать в себе остатки спокойствия, рычит он. — Поговори о чём-нибудь, чтобы я забылся!

— Э-э-э, — лихорадочно придумываю тему для разговора, всё ещё не веря, что о подобном меня попросил сам Эдвард. С каких пор он хочет забыться? Неужели он уже убил кого-то вчера?

— Сколько раз ты попадал в аварии? — вопрос сам собой срывается с губ, пока мозг сканирует спидометр, наглядно представляя нашу скорость. Если сейчас кто-нибудь вылетит навстречу — нам конец…

— Ни одного, — он нервно усмехнулся, но усмешка не осветила глаза и не расслабила руки. — А ты сколько?

Так, встречный вопрос. Неплохо, прогресс.

— До того, как продала машину — дважды, — хмыкаю, вспоминая своё зелёное «шевроле», приобретённое на авторынке и проданное в самом начале лечения Энтони. Мне нравилось водить, я даже любила это. Ему тоже нравилось, когда лёгкий ветерок дул в лицо через открытые окна летом. Ему было всего два года. Два года безмятежной жизни.

Знаете, вообще-то всё было неплохо — его редко мучили боли даже спустя полтора года после диагноза. А потом началось: нескончаемые слёзы, мольбы, плач, рыдания, утешения. Я старалась, как могла, но моих сил было мало.

Скорая выучила дорогу к нам наизусть и могла ехать с закрытыми глазами. В очередной раз подобного вызова они не смогли откачать моего мальчика и с мигалками помчались в больницу. Я, естественно, за ними.

Он был спасён, его всё же откачали, но назначили госпитализацию. А там подтянулось и всё остальное, включая необходимость трансплантации сердца.

— Зачем ты продала машину? — голос Эдварда выдёргивает меня из задумчивости, снова окуная в реальность.

— Так было нужно, — пожимаю плечами, не желая освещать подробностей, произношу я.

На пару секунду мы замолкаем, а потом мужчина переводит на меня взгляд, означающий, что нужно продолжать говорить. Легко сказать — продолжать! Я не знаю, что у него ещё спросить и чем можно отвлечь от такого состояния…

Что, чёрт возьми, случилось?

— Могу предложить игру в «Ассоциации», — неловко предлагаю я, сама смеясь над своей глупостью. Нашла, что сказать!

Я уже готова забрать свои слова обратно, как Эдвард, на удивление, соглашается, кивком головы.

— Всё просто. Я говорю слово, а ты то, что приходит в голову первым, — объясняя правила, я волнуюсь. Зачем я это затеяла? У меня же просто сорвалось с языка!

— Ясно, — отвечает он, и руки на руле напрягаются ещё больше. — Начинай.

— Эмоции?

— Контроль, — ответ звучит так быстро, что я едва разбираю. Разбираю и замираю в непонимании. Впрочем, в принципе, всё понятно. Эмоции нужно контролировать. Если бы за это давали призы, у Эдварда был бы самый главный — он потрясающе справляется!

— Дальше! — нетерпеливо обрывает он, насторожённо глядя в мою сторону краем глаза. Шумно сглатываю, но нахожу в себе скрытые резервы сил для продолжения.

— Дом?

— Дискомфорт, — ответ опять же быстрый и непонятный. Не успеваю осмыслить его, как внимательный взгляд Эдварда уже впивается в меня, требуя продолжения.

— Дети? — невольно срывается с губ, и я ругаю себя за неосмотрительность. Отвожу взгляд, не желая, чтобы Эдвард увидел то самое чувство, которое назвал три секунды назад. Да, это боль. Терзающая, убивающая, кромсающая — мой малыш один, без меня. Я бросила его. Оставила. Я даже не сказала, что люблю его перед тем, как уйти. Наверняка однажды я приду к нему, а он не захочет меня видеть.