Паскуале Ферро - Запахи моих воспоминаний

Вечером мы ходили в пиццерию, а потом слонялись по улицам города Партенопея. Компания бесшабашных юнцов. Я не сказал им, что жил в рабочем районе, я боялся, что они отдалятся от меня. Девушки оказывали мне знаки внимания, может, потому, что я был не похож на всех остальных. Одна из нашей группы влюбилась в меня, но когда она мне во всем призналась, все призраки из прошлого предстали у меня перед глазами, как чудовища.

Я не помню имени этой девушки, но помню, что когда сказал ей, что не могу ответить ей тем же, ее глаза заблестели. Она спросила: Займемся любовью? Я не хотел задеть ее женскую чувствительность, и мы занялись любовью у нее дома, пока родители были в отпуске.

Все было очень нежно и прекрасно, мне вспомнилась Дора… и я испугался. Я не был готов, я боялся свого общественного положения, своего прошлого. Мы встречались какое-то время, потом я решил рассказать ей о своей жизни (ну, только о некоторой части!).

На следующий день весь институт знал об этой части моей жизни, и я почувствовал себя еще более одиноким, чем прежде.

Я не отчаялся, я намеревался получить аттестат и сделал это, да еще и с отличием. Я принялся за поиски работы и нашел одно место в небольшой компании. Я проработал три месяца с минимальной зарплатой. Когда срок контракта истек, меня уволили.

Я сообщил семье, что я собрался вернуться в Милан: с полученными сертификатами в области информатики я мог бы с легкостью найти хорошую работу. Родители попытались разубедить меня, но я объяснил, что смогу реализоваться, только уехав из Неаполя. Я пообещал, что я буду постоянно на связи с ними. Они предложили мне поехать вместе на несколько недель, они хотели удостовериться, что я хорошо устроюсь. Потом они бы вернулись обратно в Неаполь.

Если бы я отказался, то они бы отреагировали, понятное дело, крайне негативно. Я не мог опять потерять связь с ними. Ведь если хорошенько подумать, именно я был виновен в наших разногласиях. Мы отправились в дорогу, и, как только вошли в мою квартирку, мама тут же засучила рукава свитера и принялась за уборку. Папа помог мне, мы вытащили всю одежду из шкафа и практически все выбросили. Постепенно пыль и паутина исчезали.

Всего за несколько дней дом стал как новенький. Родители успели побыть и туристами. Однажды вечером они принесли занавески и много всяких безделушек, чтобы придать моей квартирке более строгий вид. Я тем временем должен был купить новый компьютер и искать работу. Я нашел. Хорошая зарплата и удобный график.

Довольные достигнутой целью они уехали обратно в Неаполь. А я еще раз начинал всю жизнь заново, но у меня появилась одна дурная привычка. Я внезапно оборачивался, как будто бы кто-то стоял у меня за спиной… Позже я понял, что там действительно был… Был мой страх.

В моем времени не было времени.

Между тем проходили дни, недели, месяцы, на работе дела шли лучше и лучше, и уважение коллег только росло, потому что я очень серьезно подходил к выполнению своих обязанностей. Я был очень спокоен и старался достигнуть внутреннего равновесия, равновесия, которое я всегда искал, но так до сих пор не находил… К сожалению, я все еще ощущал внутреннее беспокойство, я боялся своего прошлого.

У меня не было обиды на тех, кто делал мне больно, я только лишь боялся, что все могло вдруг появиться вновь… я знал, что это нормально, что отчасти в этом была и моя вина… или это судьба… да, судьба… Что меня могло еще спасти? Кто знает, может быть, радость в сердце?

Прогуливаясь по улицам Милана, я встретился с одной молоденькой девушкой. Мы долго смотрели друг на друга, потом она мне улыбнулась очень знакомой улыбкой. Я вежливо спросил ее: Мы знакомы? Я был уверен, что уже видел ее раньше!

Я продолжал смотреть на нее… Какая она была странная… милая… но странная… слишком уж!

Слишком знакомая: Ты кто? — поинтересовался я. А она слабеньким голоском ответила: Выпьем что-нибудь горячего в баре?

Я в растерянности последовал за ней, не задавая больше вопросов. Мы сели за столик, она, не снимая больших темных очков, которые закрывали практически все лицо, сказала: Мне горячий ромашковый отвар. Знаешь, у меня очень болят груди. Я же заказал пунш.

Эта женщина хрупкого телосложения внушала мне доверие, хотя я и продолжал задаваться вопросом: …так что же я делаю в этом баре с человеком, которого, возможно, даже не знаю? Мой внутренний голос… мне говорил… Вставай! Уходи отсюда… но ее улыбка останавливала меня. Итак, Сальваторе, неужели ты все еще меня не узнаешь? Неужели я так изменилась? Надеюсь в лучшую сторону.

Разговаривая, она сняла очки… Маркус! — прокричал я, обнимая ее и плача как ребенок. Мои рыдания обратили на себя внимание других клиентов бара, которые обернулись посмотреть на нас. Маркус опять надел очки и, нежно гладя меня, сказал: Успокойся, Сальваторе, успокойся! Я знаю все, через что тебе пришлось пройти, ты хорошо делаешь, изливая душу в слезах… Но на нас все смотрят, пойдем отсюда.

Мы пошли под руку, я и Маркус, не проронив ни слова, мы дошли до его дома. Мое новое имя — Анна. Я хочу быть той, кто я есть: женщиной, не гибридом! Моя настоящая сущность проявилась так неожиданно, что я даже не сразу поняла. Я была охвачена страхом за мое будущее в плане денег, но как только эта проблема разрешилась, то мной сразу овладели мысли, я спрашивала себя, кем же я была на самом деле, чего я ждала от себя и от жизни. Мой психолог твердо заявил: «ты переживаешь глубокий кризис самоопределения. Мы должны хорошо изучить твой случай, прежде чем сделать важный шаг…».

Ну а ты? Давай выкладывай!

Я рассказал ей все, что произошло. Мы проговорили о наших жизненных испытаниях несколько часов. Я чувствовал себя опустошенным. Мы отправились спать очень уставшими, и это был безмятежный, но в тоже время освободительный сон. Утром мы проснулись в объятиях друг друга и, почти что ничего не осознавая, занялись любовью с большой буквы Л.

Пока мы курили, я принялся мучить себя тысячью вопросов: С Маркусом? Почему же именно с ним, может, просто встретились два одиночества, может, это судьба, может…

Но… мне не было страшно… Вот, что самое главное. Маркус прервал мои размышления… как будто бы прочел их: Не думай об этом, это случилось и все! Ты мне всегда нравился, я всегда была влюблена в тебя, но разные обстоятельства не позволили мне признаться тебе во всем. Мауро… Дора… Кто я была такая, чтобы вмешиваться в твою жизнь? Я умоляю тебя только об одном: никогда меня не бойся, не чувствуй себя обязанным… Я уже знаю, что продолжения не будет, но я довольна, потому что я хотела тебя, желала, и если сейчас ты исчезнешь навсегда, я буду жить с уверенностью, что это правильно, и я буду с радостью видеть во сне, как ты уходишь.