Татьяна Виноградова - Непростые истории 3. В стране чудес

Я вышел на двор. Многорукая красотка взглянула на меня презрительно, через плечо. Внезапно заинтересовавшись, она повернулась ко мне полностью, опустила блестящие орудия убийства и даже улыбнулась. Видимо, божественным глазам была зрима моя победа. Я кивнул и улыбнулся ей в ответ. С богинями лучше жить в дружбе.

С утра мы не продвинулись ни на шаг. Я ещё держался, а Маша уже хлюпала носом. Да, не такого приёма мы ожидали, стоя на Земле над нашими трупами в жарко полыхающем автомобиле.

Хвост очереди с каждым часом отдалялся, и мы уже ничего не видели, кроме прихотливо изгибающейся цепочки неподвижно стоящих людей В основном тут были японцы. Большинство – в современной одежде. Безликие деловые костюмы, у женщин – строгие закрытые платья. Но попадались и кимоно, и хакама, и гэта, и таби вместо туфель.

Все молчали, и мы тоже. Мне казалось, что звуки нашей речи мешают окружающим, и они только из деликатности не показывают нам своего раздражения.

Обняв Машу, я взмолился в голос:

– Господи, да забери же ты нас отсюда!

Стоявший впереди нас пожилой японец в простонародной одежде, но с самурайским мечом, обернулся и спросил, неожиданно широко улыбнувшись:

– Мы здесь, чтобы пересмотреть свою жизнь перед судом. Вам разве не хочется попасть туда?

Он показал на одинокое здание впереди. Маша перебила его:

– Очень хочется! Но так тяжело ждать, не продвигаясь вперед!

Японец покачал головой сочувственно.

– Вы не поняли, что делаете здесь. Очередь – только символ. Место, где можно спокойно подумать и привести мысли в порядок. Когда вы будете готовы, то окажетесь внутри.

– Как, значит, нам можно обойти эту очередь? – изумилась Маша.

– Только если хотите поскорее попасть внутрь. Пожалуйста, заходите!

Он взмахнул рукой приглашающим жестом. Мы переглянулись и послушно шагнули вперед. Большая двустворчатая дверь прыгнула нам навстречу и распахнулась. Мы вошли.

Внутри было очень светло, настолько, что стены терялись в сиянии. Виден был ясно только стол с большими книгами. Высокая фигура, вся в белом, на фоне большого окна. Лицо воина или художника – резкое, будто вырубленное из камня. Взгляд, проникающий до самых глубин, зоркий, как у сокола.

– Приветствую вас, друзья! Расскажите, что привело вас сюда?

– Здравствуйте, уважаемый! Нам нужна ваша помощь, срочно!

Маша, как всегда, успела первой и захватила инициативу в разговоре. Она и при жизни была такой.

И в университет поступила в шестнадцать, после девятого. Отца-профессора заставила до министра дойти за разрешением. И замуж выскочила на первом курсе, пока мы только начинали грызть гранит науки. И диссертацию написала после первой же практики в больнице, когда мы о дипломе еще не задумывались.

Сейчас она была уже бабушка, доктор наук, светило науки и талантливый администратор, несмотря на внешность супермодели. Приглашала меня работать в свой исследовательский центр, но я отказался. Кому-то же надо лечить людей и в обычной больнице.

Пока я вспоминал блистательное Машино прошлое, она рассказала обстоятельства нашего появления здесь. Собеседник внимательно выслушал ее, подумал и спросил:

– Чего же вы хотите сейчас от меня, какой помощи?

– Вернуться! Нам нужно срочно вернуться на Землю. У нас там осталось незаконченное дело.

– Вы говорите за вас обоих?

– Да, уважаемый – не знаю, как к вам обращаться. Мы просим помочь нам, если это только возможно.

Я вступил в разговор, помогая Маше. При жизни я поддерживал её во всех начинаниях, и даже после смерти не собирался отказываться от этой привычки.

Мужчина смотрел на меня серьезно, но мне казалось, что в его глазах блестела искра юмора.

– Что ж, в принципе это возможно. Вопрос только в цене. Она может оказаться непомерно велика для вас.

Собеседник наш скользнул взглядом по открытой книге, прочитал там что-то, посмотрел мне в глаза.

– Приходя на Землю, одеваясь в плотное тело, дух принимает на себя некоторые обязательства и ограничения. Вы называете их предназначением и судьбой. Не прожив полностью назначенный срок земной жизни, вы можете провести оставшееся время, как захотите. Но учтите, быть призраком – не великая радость. Зачем вам излишние страдания? Не проще ли забыть прошлое, простить ваших обидчиков, пойти вперед – вместо оглядок назад?

Мне очень хотелось с ним согласиться. Наше намерение показалось мне ребячеством, авантюрой. Но отказаться помочь любимой? Нет, ни за что. Куда угодно, но вместе.

– Вы нас не так поняли, – возразила Маша. – Мы не хотим быть привидениями. У нас есть план действий, и, поверьте, мы не задержимся долго там, внизу. Но для этого нам нужна ваша помощь.

– Хорошо, расскажите, что вы собираетесь делать.

И Маша рассказала.

Мы составили план, пока стояли с ангелами возле горящего автомобиля. Перед этим мы ехали в Машиной машине. Я, как опытный водитель, вызвался отвезти Машу посидеть с внучкой, пока дочка с мужем съездят отдохнуть.

Накануне вечером Машин муж долго возился в гараже, готовя машину в дорогу: доливал масло, подкачивал колеса, регулировал обороты холостого хода…

Ангелы не оставили нам сомнений. Они показали нам и подпиленный тросик педали тормоза, и проколотый шланг бензонасоса. У нас не было шансов спастись, и мы точно знали, кто устроил нам нашу погибель.

Маша долго глядела на веселый огонь, а потом сказала:

– Я его ненавижу. Нужно устроить ему такую же смерть.

Как раз утром, в дороге мы слушали по радио передачу о машинах и водителях. Ведущий рассказывал, как японцы проводят церемонию вселения духов предков в свои новые автомобили, и потом машины у них ходят вечно и не ломаются. И у Маши возникла сумасшедшая идея.

– Давай вселимся в его машину, а потом свернем с обрыва или под фуру подъедем! Этому подлецу любая смерть к лицу.

Возражений у меня не нашлось. Машиного супруга у нас в компании не любили, уж больно скользкий он был тип. Хотя никто не мог и предположить, какая он в самом деле гадина. Мне не жаль было расстаться с моей жизнью – какие там привязанности у старого холостяка, – но отомстить негодяю хотелось. Наверняка он еще и наживется на нашей гибели. Не зря же много лет прикармливал страхового агента, привечал, приглашал на все семейные празднества. Вызнал все тонкости страховок и выбрал полис, максимально полный.

Фу, гадость какая! Променять Машину жизнь на мешок с деньгами. Но почему вместе со мной? Пожалуй, единственная причина – ревность. Ничего у нас с Машей не было, хотя, конечно, могло быть.

Еще с поступления, с первой нашей встречи в коридоре у деканата, у доски со списками абитуриентов – тревожное чувство набухало в груди всякий раз, когда я встречал ее прямой честный взгляд. Да? – Да!