Андраш Беркеши - Друзья

— Но если вы считаете это несправедливостью…

Зоннтаг поднял руку:

— Не продолжайте. Я не могу встать на вашу сторону. Мне в этом деле уже отведена определенная роль, и, как бы она ни была мне противна, я обязан ее доиграть. Могу помочь только советом.

— Я вам заранее благодарен.

— Господин инженер, бросьте вы, к черту, эту историю с махинациями. Это же не бог весть что. Ну, сколько эти жулики расхитили? Вы ведь наверняка подсчитали. Миллион? Два?

— Это как минимум.

— Есть о чем говорить! Прогуляйтесь как-нибудь до Жомбойского хутора. Поглядите, сколько там искусственных удобрений гниет с прошлой осени. Знаете, в какую сумму это обошлось? Тут уж не один и не два миллиона, тут гораздо больше выброшено псу под хвост. И, несмотря ни на что, в этом уезде и во всей области дела идут прекрасно. Прокладываются дороги, строятся школы, жилые дома. Сёла благоустраиваются. В каждом доме есть водопровод, электричество. И на фабрике все идет хорошо. С тех пор как Имре Давид стал директором, люди работают охотно, с душой. А вы хотите нарушить их покой, замутить воду. Но козлу отпущения никто не позволит этого сделать. Поймите, господин инженер, если вы хотите здесь остаться, вы не должны выделяться из общей массы. Развлекайтесь вместе со всеми, ходите на новоселья, именины, крестины, дарите подарки и сами от подарков не отказывайтесь. Пейте и ешьте, как все, произносите тосты, выступайте, хвалите других, чтобы и вас могли похвалить. Будьте на виду, постарайтесь пробиться в руководство. И тогда люди забудут, что вы были когда-то козлом отпущения, и окружат вас почетом, и будут у вас и свой дом, и дача, и машина, и любовницы. А если вы не хотите или не можете так жить, тогда лучше вам уехать из Бодайка в Мохач.

— Так вы и об этом знаете?

— Я обо всем знаю, господин инженер.

— Ну что ж, это был откровенный разговор, господин Зоннтаг. Благодарю вас. Я попробую сделать все возможное и невозможное и все-таки добьюсь справедливости.

Зоннтаг развел руками:

— Дело ваше.

Через два дня Матяш Маклари в сопровождении Имре Давида явился к Балинту Чухаи, в новое здание уездного комитета партии. К их удивлению, они застали в кабинете Чухаи председателя поселкового совета Игнаца Авара и инструктора отдела агитации и пропаганды обкома партии Викторию Фусек. Виктория родилась в Бодайке, в девичестве носила фамилию Циммер, но мало кто знал, что ее отец Мартон Циммер приходился шурином Йожефу Шиллеру. Виктория регулярно переписывалась со своей теткой Эльвирой, которая жила теперь в Дортмунде. Ференц Давид узнал об этих родственных связях совершенно случайно, когда ездил с семьей в Дортмунд по приглашению Йожефа Шиллера. Когда в газете появилась статья о Миклоше Зале и обком партии заинтересовался событиями в Бодайке, Ференц Давид предложил первому секретарю обкома Даниэлю Мартону поручить партийное расследование этого дела Виктории Фусек, поскольку она родом из Бодайка, со многими там знакома и даже когда-то работала на фабрике. Мартон с готовностью одобрил его предложение, и теперь эта миловидная женщина с густой копной каштановых волос сидела в кабинете Балинта Чухаи. Имре знал, что ей тридцать пять лет, в пятьдесят девятом она закончила в Будапеште филологический факультет университета и получила специальность преподавателя венгерского и английского языков. В декабре пятьдесят шестого подала заявление в партию. Через год в областной газете начали появляться ее статьи, рецензии на книги и театральные постановки. Вскоре она стала сотрудничать и в «Народной свободе». Окончив университет, Виктория устроилась преподавателем в гимназию имени Флоры Мартош и в том же году вышла замуж за главного хирурга областной больницы Вилмоша Фусека, который был на двадцать лет старше Вики (так звали ее в дружеском кругу).

Миклоша Залу она ненавидела с детства. От всей души оплакивала она дорогую тетю Эльвиру, которую в сорок шестом году экспатриировали в Германию. Напрасно ее отец, который был одним из руководителей местной организации социал-демократической партии, пытался объяснить одиннадцатилетней девочке, что экспатриация швабов — это не прихоть Миклоша Залы. Она и слышать не хотела никаких объяснений, помня, как у нее на глазах заталкивали в вагон дядю Йожефа и тетю Эльвиру. И позже, когда она уже повзрослела и на многое стала смотреть иначе, ее отношение к Миклошу Зале не претерпело каких-либо существенных изменений.

Когда Даниэль Мартон поручил ей заняться делом Залы, это не вызвало у нее энтузиазма. Согласилась она только потому, что привыкла подчиняться партийной дисциплине. Вернувшись от Мартона к себе в кабинет, она с удивлением обнаружила там Ференца Давида. Вики относилась к нему с большим уважением, зная, что его связывают дружеские отношения с писателями Лайошем Мештерхази, Йожефом Дарвашем и многими другими знаменитостями. Кроме того, он был в ее глазах героем, который в пятьдесят шестом году с честью прошел через жестокие испытания. В первые же дни контрреволюционного мятежа он был арестован по приказу Дудаша и приговорен к смертной казни. Пощады он не ждал и остался в живых только благодаря двум студентам из числа мятежников, которые заявили Дудашу, что сами хотят прикончить эту гниду, с которой у них старые счеты еще по университету. Дудаш не возражал: ради бога, только сделайте все в лучшем виде. Студенты вывели Ференца Давида из тюрьмы, а потом один из них сказал: «Фери, пойдем ко мне, выпьем. Это не революция, это дерьмо. Эфемерный карнавал вонючих карьеристов и гангстеров». Этого студента звали Бела Вебер.

Вики дружески расцеловалась с Ференцем Давидом. Потом приготовила кофе. Они сели и закурили.

— А ты знаешь, что мы родственники? — спросил Ференц Давид.

Женщина засмеялась:

— Не валяй дурака, Шпрингер [32] Здесь Ференц Давид назван в шутку именем крупнейшего газетного магната ФРГ. .

— Нет, серьезно. Я думал, ты знаешь.

— Понятия не имею. С чего ты взял?

— Разве тетя Ирма тебе не говорила?

Вики подняла глаза к потолку:

— Тетя Ирма?

— Ну да. Ирма Шиллер. Золовка твоей тети Эльвиры.

— Ничего не понимаю, — призналась Вики.

— Ну, так слушай. — Неторопливо прихлебывая кофе, Ференц Давид растолковал ей систему этих родственных связей.

— Потрясающе! — воскликнула Вики, когда он закончил. — Кто бы мог подумать?

— Тебя это не огорчило?

— Какого черта! Наоборот, я очень рада.

— Я предложил Мартону поручить тебе дело Залы. Ты статью читала?

— Да.

— Должен тебе сразу сказать, что в ней нет никаких преувеличений. Кстати, Миклош Зала — друг моего младшего брата. Тебе это надо знать. Вообще говоря, Зала очень неглупый человек, толковый инженер, окончил в Москве институт с отличием. Но Имре сделал большую глупость, пригласив его в Бодайк. Зала — авантюрист по натуре. Ему не дают покоя чужие успехи, поэтому он и мутит воду и на фабрике, и в поселке. Обвинил Ирен Ауэрбах в мошенничестве, раздул целое дело, всех собак на нее повесил. Ты знаешь Ирен?