Сара Кроссан - Одно целое [litres]

Я прошу маму не откладывать похороны,

потому что я проведу в больнице много

месяцев

и не хочу, чтобы Типпи столько ждала.

По моей просьбе Пол снимает на камеру

всю церемонию,

а потом кладет на тумбочку тонкий

серебристый диск,

чтобы я могла увидеть все

своими глазами.

Я посмотрю, как моя тетя Анна

споет песню о птице с огромными крыльями,

а Ясмин зачитает стих о том,

как все мы носим в груди чье-то мертвое

сердце.

Папа, дяди и Джон отнесут гроб

к вырытой яме

и опустят его в землю.

Я все это сделаю.

Но пока я в больнице, выздоравливаю,

жду, когда затянутся раны,

а доктора вырежут мое сердце

и заменят его чьим-то здоровым.

– Время лечит, – говорит доктор Мерфи.

Я ей не верю, ни капли,

но все же жду, пока время пройдет.

Жду

и

живу.

Я живу надеждой,

что скоро,

очень скоро

в меня засунут чье-то сердце.

Я живу надеждой,

что сердце покойника

меня оживит.

Каролина приходит одна,

без Пола и Шейна,

с камерой,

хотя сама считает,

что еще слишком рано.

Может, она права,

но все же она устанавливает камеру напротив

койки

и начинает снимать.

– Я хочу выговориться.

– Хорошо, – кивает Каролина.

Я смотрю налево,

думая передать слово Типпи,

совершенно забыв,

что теперь я –

одна.

Так отныне и будет:

я никогда не смирюсь

с ее уходом.

– Продолжай, – говорит Каролина.

И я продолжаю.

Продолжаю говорить

и жить.

Это моя история.

Только моя, потому что рассказывать ее

выпало мне.

Потому что я осталась одна,

больше не «правая» и не «малая» сцена,

а самая что ни на есть

центральная.

Это одна история,

а не две, сплетенные вместе

подобно любовникам,

как можно бы предположить.

Если уж на то пошло,

Типпи всегда умела

донести до людей, что хотела.

А я оставалась в тени.

Трусила.

Но теперь – хватит.

Вот моя история.

История о том, каково быть Вдвоем.

История о том, каково быть Одним. Целым.

История о нас.

И это – эпитафия.

Эпитафия любви.

Хотя моя книга – чистый вымысел, судьбы Типпи и Грейс, их чувства, мысли и отношения с окружающим миром представляют собой амальгаму реальных судеб сиамских близнецов как здравствующих, так и покойных. Большим откровением для меня стала книга «Сиамские близнецы: энциклопедия исторических, биологических и этических вопросов» Кристины Куигли, а также книга «Необычные люди» Фредерика Дриммера. Многое я почерпнула из документальных фильмов на эту тему, таких как «Горизонт: сиамские близнецы» BBC2 и «Эбби и Бриттани: навеки вместе» BBC3.

Труды специалиста по этике Элис Дрегер о сиамских близнецах и людях с анатомическими особенностями заметно расширили мои представления об операциях по разделению. Поскольку каждая пара сиамских близнецов уникальна, гипотетические медицинские проблемы, о которых идет речь в книге, описаны по результатам бесед с врачами Университетского колледжа Лондона, больницы на Грейт Ормонд-стрит и особенно с Эдвардом Кили, детским хирургом и одним из ведущих специалистов по разделению сиамских близнецов в мире.

Нам, одиночкам, это подчас кажется удивительным, но сиамские близнецы вовсе не считают себя несчастными. Например, Эбби и Бриттани Хенсел, родившиеся в Миннесоте в 1990 году, говорят, что хотят всегда быть вместе и разлучаться не намерены. Они много раз выступали на телевидении и снимались в документальных фильмах, надеясь, что, утолив любопытство окружающих, смогут жить нормальной жизнью. Они окончили университет, путешествовали с друзьями по Европе, а сейчас работают учителями начальных классов. Они – живое доказательство того, что разделение – особенно если жизнь одного из близнецов подвергается большому риску – необходимо далеко не каждой такой паре.

Многие сиамские близнецы жили полноценной и счастливой жизнью, некоторые сумели обзавестись собственными семьями и детьми. Пожалуй, наиболее известны Чанг и Энг Банкеры (родом из Сиама, отсюда и возник термин «сиамские близнецы»). Они тоже упомянуты в моей книге. Женившись на родных сестрах из Америки, они жили на два дома и стали отцами двадцати одного ребенка. Их потомки поддерживают родственную связь и регулярно устраивают семейные собрания в честь прадедов.

Но это не значит, что жизнь всех сиамских близнецов легка и беззаботна. Анатомия Типпи и Грейс основана на телах Маши и Даши Кривошляповых: русские врачи сообщили матери, что ее дети умерли при родах, а потом более двадцати лет ставили на девочках эксперименты. Большинство сиамских близнецов рождаются мертвыми или живут недолго в связи с различными физиологическими отклонениями. Часто у них бывают тяжелые врожденные пороки сердца.

Собирать информацию для этой книги было непросто. Я часами плакала, читая истории о разлученных близнецах или родителях и детях. Но все же я считаю, что мне выпала огромная честь. Я получила неоценимый опыт не только как писатель, но и как мать, как друг, жена и дочь. У меня было время и возможность задуматься о том, что значит быть личностью, а самое главное – что значит любить, любить по-настоящему.

Я не могу не упомянуть некоторых людей (увы, сюда не вместить всех, кому я признательна). Огромное спасибо моему агенту Джулии Черчилль – она поддерживала меня с самого начала работы над книгой. Спасибо моим внимательным и аккуратным редакторам Марте Михалик и Зоуи Гриффитс, а также всем сотрудникам издательств «Гринуиллоу», Нью-Йорк, и «Блумсберри», Лондон. Они гении, честное слово, во всем.

Кроме того, я хочу поблагодарить за поддержку, доброту, щедрость, трудолюбие и смелость профессора Аруна Хингорани, профессора Эндрю Тейлора, мистера Эдварда Кили, Британскую библиотеку, агентство «Репфорс Аирлэнд», «Комбайнд медиа», Дженнифер Кастер, Хелен Ферей, Криса Слегга, Эмму Брэдшоу, Зарину Губер, Никки Шихан и Ани Луку. Большое спасибо моим родным и близким, особенно Андреа, Айофе, Джимми, маме, папе и кланам Донегал и Нью-Джерси за их безграничную любовь – вы все просто супер!