Лиз Тренау - В любви и на войне [litres]

Подруги переглянулись; место казалось пустынным. Элис заметила маленький медный колокольчик на стойке регистрации и нажала на кнопку, сначала несмело, потом более требовательно. Спустя какое-то время из дальней двери в конце коридора – судя по запаху пива, из бара – появился какой-то мужчина. Его брови и ресницы были такими светлыми, что придавали лицу удивленное выражение. Ярко-рыжая щетина довершала впечатление человека, который только что проснулся.

– Добрый день, – сказал он. – Что я могу сделать для двух красивых молодых леди?

Конечно, это не мог быть хозяин гостиницы, с такой беглой английской речью.

– Я разговариваю с месье Вермюленом?

– Бог мой! Нет, я просто Фредди. Старый добрый Фред Смит. Остался здесь после войны. – Он крикнул в открытую дверь столовой: – Морис! У тебя клиенты.

– Вы из Англии, мистер Смит? – спросила Руби.

– Родился под звуки колокола собора Сент-Мэри-Ле-Боу в Чипсайде. Разве вы не слышите по произношению?

– Значит, вы настоящий лондонец?

– Да, подлежал отправке на родину по причине ранения, – он указал на пустой рукав. – Но родине я не особенно был нужен: ни работы, ни дома, ни семьи больше нет. Я не жалуюсь, просто так случилось. Поэтому я вернулся сюда. Видите ли, мне нравятся здешние люди. Бельгийцы – народ мягкий, а пиво у них хорошее и крепкое, не то что те помои, которые сейчас подают у нас дома. Теперь я управляю службой гидов на кладбищах и полях сражений. Просто свяжитесь со мной, если понадоблюсь.

Высокий худощавый мужчина средних лет, с очками, поднятыми на лоб, к пучку редеющих седых волос, появился из офиса за стойкой регистрации и представился как месье Вермюлен. Он говорил по-французски с гортанным акцентом, который поначалу Элис было трудно понять.

– Чем могу помочь?

– Нам нужны две комнаты на две или три ночи. Покажите, пожалуйста, лучшее из того, что у вас есть.

Он подхватил два комплекта ключей и повел их вверх по лестнице. Поднявшись наверх, на широкую лестничную площадку, он отпер первую дверь слева, на которой была табличка с номером 1. Когда он распахнул ставни, комнату залил солнечный свет. Номер оказался большим, оформленным уютно, по-домашнему. Чуть выцветшая обстановка напомнила Элис домик, в котором они с семьей проводили каждое лето, когда она была ребенком: ее любимый уголок для чтения с видом на озеро, Сэм в своем каноэ, отец с удочкой, мама готовит крабов. Они никогда больше туда не ездили с тех пор, как исчез Сэм. Никто из них не отваживался приезжать туда. Воспоминания были слишком болезненными.

Лоскутное одеяло покрывало двуспальную кровать, на полу то тут, то там лежали разноцветные плетеные дорожки. Элис осторожно проверила пружины кровати, они оказались довольно упругими. Большие окна выходили на площадь. Отсюда она может наблюдать за всеми, кто приезжает и уезжает из города. Элис была очарована. Это, конечно, не роскошные апартаменты, но ей понравилась атмосфера, и отель располагался в самом центре.

– Вас устраивает номер, мадам?

– Здесь очень мило, – сказала Руби. – Гораздо уютнее, чем мрачный номер в Остенде.

Он отвел их в номер 2. Комната оказалась почти такой же, с двуспальной кроватью, раковиной и видом на площадь.

– Где ты так хорошо выучила французский? – поинтересовалась Руби после того, как хозяин пошел за их чемоданами.

– До войны я провела три месяца в Париже. Конечно, немного подзабыла, но я быстро наверстаю.

– Ты не перестаешь меня удивлять.

– Это хорошо? Никогда не пойму, когда вы, англичане, шутите, а когда – серьезны.

– Это значит, что я сражена.

– Сражена?

– Очень впечатляет.

– Спасибо, – рассмеялась Элис. – Значит, приму это как комплимент. Может, распакуем вещи и пойдем в кафе пообедаем?

– Хороший план, я умираю с голоду, – призналась Руби.

Когда через полчаса они спустились вниз, англичанин все еще стоял у двери бара.

– Хорошие номера, не так ли, дамы? С видом на площадь, да?

– Очень хорошие, спасибо. Это очень приятный вид, – откликнулась Руби.

– Как долго вы здесь пробудете?

– Недолго.

– Если вам что-нибудь понадобится, просто свяжитесь со мной, – сказал он, ничуть не разочарованный слишком кратким ответом Элис. – Я тут все знаю и могу подсказать, что да как, если вы понимаете, о чем я. Помогу разыскать имена и все остальное. Ко мне постоянно обращаются. Я могу навести справки и сопроводить вас.

– Благодарю. Мы обязательно дадим вам знать, – ответила Элис.

– Если меня здесь не окажется, спросите Мориса. Он знает, где меня найти.

– Тебе не кажется, что этот человек немного странный? – прошептала Элис, когда они шли через площадь в кафе, щурясь от яркого солнца.

– Думаю, ему просто не повезло, – ответила Руби. – Я встречала много таких на улицах. Это просто ужасно, что с ними так плохо обращаются после того, как они отдали все, защищая страну. Мне его очень жаль.

– Наверное, ты права.

– Ты можешь спросить его, где искать Сэма? Он, кажется, все тут знает. Он знает местность и по какой-то причине решил не возвращаться домой. Он, наверное, знает других, кто поступил так же.

– Хорошая мысль, Руби. Это определенно стоит проверить. Но сначала – обед.

Они нашли укрытие от полуденного солнца под полосатым тентом, который, безусловно, знавал и лучшие времена. Торговцы убирали свои товары, и периодически по площади эхом разносилось стаккато – с грохотом опускались жалюзи в витринах магазинчиков. Бар кишел рабочими, спешившими утолить жажду холодным пивом. Эта картина напомнила Элис о том, как серьезно французы относятся к своему обеденному перерыву и как после обеда они отправляются на пару часов отдохнуть. Ей стало интересно, придерживаются ли бельгийцы подобной традиции.

– Вы знаете, когда ждать преподобного Клейтона, или как вы там его называете? – спросила Элис у Джинджер.

– Думаю, завтра.

– Как вы думаете, он согласится нас принять?

– Конечно, он хороший человек, – ответила Джинджер на ломаном английском. – Мои ребята любят его.

– Ваши ребята?

Она уперлась рукой в бок, и на губах появилась нежная улыбка:

– Я их так называю, солдат. Иногда я скучаю по ним. Они такие сильные, когда сражаются на поле боя, но тут они сущие младенцы. Все, что им нужно, – еда и выпивка, много выпивки, она помогает им забыться. И женщины, конечно.

– Вы же не имеете в виду?..

– Именно так, – пожала плечами девушка. – Женщинам нужно чем-то кормить детей, знаете ли. Пять франков за десять минут.

Элис услышала, как рядом с ней сдавленно ахнула Руби.

– А я… я дарила им лишь улыбки, шутила с ними, ну, может, поцелуй в щеку. Не много для счастья, – улыбнулась Джинджер. – Это такая малость, когда они отдают жизни за нашу страну. Именно поэтому месье Клейтон и устроил тут солдатский клуб – как настоящий семейный дом.