Лиз Тренау - В любви и на войне [litres]

– Вы действительно очень добры. Большое спасибо!

– Это меньшее, что я могу сделать, мадам.

Город Хоппештадт оказался обнадеживающе нетронутым, хотя и довольно обветшалым. Всего на нескольких зданиях виднелись следы от обстрела. На главной площади толпились покупатели, в одном из ее углов размещалось кафе, над столиками на террасе были раскрыты зонтики, которые защищали отдыхающих от жаркого солнца. Эта радующая взор картина напомнила Марте Берлин в старые добрые довоенные времена.

Месье Мартенс остановил машину прямо перед отелем «Тишина», на краю площади.

– До свидания, и тысяча благодарностей, – сказала Марта. – Вы были очень добры.

– Не за что, не стоит благодарности.

Когда Элис по пути на завтрак загнала майора Уилсона в уголок и объявила о своем плане покинуть группу и вернуться в Хоппештадт, он от неожиданности раскрыл рот. Это было совершенно не по правилам: в армии личный состав обязан выполнять приказы.

Через секунду или около того он пришел в себя, изобразил на лице выражение вежливого беспокойства и осторожно заметил, что довольно неразумно для женщины путешествовать в одиночку, особенно в стране, которая недавно переживала сложные времена. Элис попыталась успокоить его сообщением о том, что Руби поедет с ней и они будут сопровождать друг друга, но добилась только противоположного эффекта.

Его челюсть упрямо сжалась, она завороженно наблюдала, как двигаются желваки на его гладковыбритой щеке.

– Простите, но я просто не могу этого позволить. Я обещал свекру миссис Бартон, что буду присматривать за ней. Он лично попросил меня об этом. Она никогда прежде не выезжала за границу, понимаете?

Майор был не очень высоким, Элис на своих каблуках была с ним одного роста и могла смотреть ему прямо в глаза.

– О, не сомневайтесь, майор, – промурлыкала она, придавая своему лицу самое уверенное выражение. – Я путешествовала по Европе до войны, свободно говорю по-французски и обещаю не спускать глаз с Руби. Я беру всю ответственность на себя и верну ее в целости и сохранности. Возможно, вы можете посоветовать нам, где лучше всего остановиться?

– Вы собираетесь остаться там на ночь? – ахнул он. – А как же ваш номер тут, в Остенде, и еда, и все остальное? Боюсь, мы не сможем вернуть вам деньги. Это нарушение правил, мисс Палмер.

– Майор Уилсон, – она положила тщательно наманикюренные пальчики на его рукав, наклонилась ближе и понизила голос: – У меня достаточно денег, чтобы покрыть все возможные издержки и заплатить за миссис Бартон. И мы не станем требовать никакого материального возмещения. Боюсь, вам не удастся меня отговорить. Но вы, пожалуйста, не беспокойтесь. Мы обе будем в полной безопасности.

В конце концов, столкнувшись с таким напором, майор Уилсон был вынужден смягчиться.

– Я сожалею о вашем решении, мисс Палмер, – сказал он. – Если вы преисполнены решимости предпринять это путешествие, я не могу вам препятствовать. Но, пожалуйста, по меньшей мере позвольте мне убедиться, что вы путешествуете на такси респектабельной компании. И если вы настаиваете остаться там на ночь, то наиболее подходящее место для ночлега – отель «Гранд». Прежде это была офицерская столовая. Номера там весьма пристойные. На какое время заказать вам автомобиль?

– Как можно раньше, если можно. Я вам крайне признательна, майор. Мы телеграфируем вам, чтобы сообщить, что благополучно прибыли, и уточнить, когда вернемся в Остенде.

Девушка протянула руку, и он пожал ее с такой силой, что это было похоже на наказание.

Теперь, когда они забрались в машину, желудок Элис сжался от волнения и страха. Она не только встретится с этим загадочным священником, который – хотя приходилось признать, что шанс очень невелик, – может быть, знавал Сэма, но и сможет заняться тем, незаконченным делом.

Его ответ на телеграмму был у нее в кармане:

НЕПРЕМЕННО БУДУ ОТЕЛЕ LE GRAND ДВА ЧАСА ВТОРНИК ТЧК

Прошло шесть долгих лет. Они, конечно, оба изменились, уверяла она себя, и не стоит ожидать от встречи слишком многого. Теперь он был дипломированным архитектором с собственной практикой в Лилле, Джулия выяснила это по дипломатическим каналам. «Вполне вероятно, он знает кого-нибудь во Фландрии, кто сможет тебе помочь, – сказала подруга. – Только не вздумай там терять голову. Обещаешь?»

Элис обещала. В конце концов, она уже не та угловатая, застенчивая девушка, которой была тогда, с трудом пытавшаяся понять французский язык и французскую культуру; девушка, которая так сильно напилась однажды, не будучи привычной к алкоголю, что ее пришлось нести домой, к неудовольствию квартирной хозяйки. Ее щеки все еще горели, когда она вспоминала тот случай.

Нет, теперь она светская дама, хорошо известная и уважаемая в Вашингтоне за поддержку неустанной работы своей матери в сфере благотворительности и искусства, с собственным внушительным трастовым фондом. Скоро она выйдет замуж за члена одной из самых богатых семей города. Но как она могла проделать такой путь, приехать в Бельгию – и не воспользоваться шансом, чтобы увидеть его еще хоть один раз? Это было простое любопытство, заверила она Джулию, ничего более. В память о старых добрых временах.

Церковные колокола как раз отбивали полдень, когда они въехали на центральную площадь Хоппештадта. Джинджер опускала навес кафе, чтобы защитить окна от палящего солнца, разогнавшего вчерашние тучи. Запах ячменного пива все еще витал в воздухе, хотя и не такой резкий, как накануне.

– Мадемуазель Палмер! Какой приятный сюрприз, – воскликнула Джинджер, вытирая пот со лба.

– Мы вернулись, потому что я хотела встретиться с вашим преподобным Клейтоном. Это моя подруга Руби Бартон.

– Bonjour, mesdames! Добро пожаловать!

– Не подскажете, где лучше всего остановиться на пару ночей? Майор посоветовал отель «Гранд». А вы что думаете?

– «Гранд» – не очень уютное место, – пожала плечами девушка. – Лично я остановилась бы вон там, – она махнула рукой в сторону старинного дома из дерева и кирпича, с голландскими фронтонами, как раз напротив кафе. Табличка гласила: Hotel de la Paix . Отель «Тишина». Это казалось таким подходящим названием.

Снаружи это место не выглядело многообещающим: окна были закрыты ставнями, краска облупилась.

– Вы уверены, что он работает? – недоверчиво спросила Элис.

– Ну конечно! Скажите месье Вермюлену, что вас послала я, и он поставит вам хорошую цену. Его жена отлично готовит. – Джинджер поцеловала собственные пальчики в жесте одобрения, для которого нет языковых барьеров.

Входная дверь отеля поддалась с надсадным театральным скрипом, пропуская пришедших в холл, обшитый деревянными панелями. Когда их глаза привыкли к тусклому свету, они обнаружили стойку регистрации, за которой виднелся неопрятный кабинет. Далее по коридору шла лестница с резными перилами; напротив – открытая дверь в парадную столовую, столы которой были накрыты радующими глаз белоснежными крахмальными скатертями. Аппетитные запахи растопленного масла и чеснока доносились из-за двери кухни в глубине столовой.