Лиз Тренау - В любви и на войне [litres]

Теперь она поняла, что колышками и веревками, которые она заметила ранее, отмечали зоны поиска сразу за пределами кладбища. Она не могла оторвать взгляд от людей, которые веером разошлись по полю и стали копать землю. Ветер донес до нее запах свежей земли и разложения. Запах тлена.

– Идемте, Руби, это не очень хорошая идея, – поторопил ее Фредди, взяв под локоть, но она заупрямилась.

– Нет, я должна, – возразила она, не позволяя себя увести. – Там может быть Берти!

Почти сразу же после нескольких взмахов лопаты один из солдат окликнул капитана и тот подошел, взял лопату и стал копать, осторожно переворачивая каждый пласт почвы, прежде чем отбросить его прочь. Даже с того места, где стояла Руби, она увидела, что они обнаружили: тело.

Нет, не целое тело. Она смотрела как загипнотизированная, не отрывая глаз. То, что они наконец откопали, оказалось лишь туловищем, все еще в военной форме, без рук и ног. Разрываясь между желанием закрыть глаза и потребностью видеть все, во всем удостовериться, она приросла к месту, не в силах отвести взгляд. Она почувствовала, что ноги как-то сразу ослабли и начали дрожать. С предельной осторожностью трое мужчин подняли останки и аккуратно, почти благоговейно, поместили их на белую ткань, расстеленную на земле. Саван.

Эти бесформенные, кровавые, покрытые землей гниющие останки когда-то были живым человеком, который дышал, любил и был любимым. Он был чьим-то отцом, мужем, сыном или братом.

Только теперь она окончательно осознала полную безнадежность своих поисков. Тела были повсюду. Они еще не были преданы освященной кладбищенской земле, их могилы не были хоть как-то обозначены. Все это поле – точнее, все эти поля, вся эта земля – одно огромное кладбище. Там, где воюют люди, везде остаются тела погибших. И одним из этих погибших мог оказаться Берти. Тут, вероятно, были тела и французских, и бельгийских, и даже немецких солдат.

Перед ее мысленным взором предстала картина: слой за слоем, плотно одно к другому лежат тела – некоторые целые, от некоторых остались лишь конечности – и их невозможно опознать. И все они совсем неглубоко, прямо у нее под ногами – и до самого горизонта.

Мир покачнулся, в ушах зашумело, глаза словно заволокло пеленой – и внезапно все вокруг погрузилось во тьму.

Она почувствовала, как ее поддерживают чьи-то руки, пытаясь привести ее в сидячее положение, и услышала голос Фредди.

– Не волнуйтесь, дорогая. Я понимаю, это слишком сильное потрясение для вас. Мы отведем вас назад в фургон, и вам скоро полегчает.

Руби ощутила, как все ее тело сотрясается в нервном ознобе. Ее спутник накинул ей на плечи свой пиджак и вручил сомнительной свежести носовой платок.

– Ну-ка, теперь давайте я помогу вам встать.

Она попыталась встать, но даже с его поддержкой не могла устоять. Ноги были словно ватные.

– Простите, что доставила вам столько хлопот, – прошептала Руби. – Это просто…

– Не за что извиняться, – прервал ее Фредди. – Это было действительно шокирующее зрелище. Я и сам к этому привыкнуть не могу. Потому и не хотел, чтобы вы это видели. Сразу понимаешь, скольких еще не нашли. Ну, во всяком случае мы знаем, что они делают все, что могут, чтобы найти людей и похоронить их достойно.

Наконец, после нескольких глотков бренди из его фляжки, Руби сумела собраться с силами и, опираясь на руку Фредди, нетвердой походкой направилась обратно к фургону.

Макс подбросил их обратно в отель.

– Не хотите выпить со мной?

– Я лучше пойду найду свою подругу, – сказала Руби. – Спасибо вам за помощь.

– Жаль, что мы не нашли вашего парня, – заметил он.

– Вы сделали все, что могли. Просто…

– И мне жаль, что вам пришлось наблюдать за работой тех китайских ребят. Это, конечно, шокирует кого угодно.

Как ей объяснить беспросветное отчаяние, сжимавшее сердце? Еще днем она чувствовала, что почти нашла его, а теперь перед глазами стояла картина тех разлагающихся останков, которые по частям вытаскивали из-под земли. Любое из этих тел могло принадлежать ее мужу!

– Как они их идентифицируют?

– Солдатские жетоны, надписи на фуражках, записные книжки. По-разному, – ответил Фредди. – Они все время кого-то находят.

– Они дадут знать семьям?

– Думаю, да, – согласился он. – Хотя, наверное, понадобятся годы, чтобы найти всех и каждого. – Он поднял на нее глаза. – Не оставляйте надежду, Руби.

– Я постараюсь, – пообещала она.

Элис не было в комнате, и месье Вермюлен не видел ее, но Фредди все еще был в баре.

– Надеюсь, не слишком поздно принять ваше предложение выпить?

– Это доставит мне истинное удовольствие, – радостно признался мистер Смит, протягивая Руби стакан напитка, который он назвал местным пивом. – Это вас взбодрит.

Она осторожно пригубила.

– Хорошо? – спросил он.

– Вкусно.

Хотя пиво было довольно светлым, но обладало удивительно глубоким, богатым вкусом, было одновременно и сладким и горьким, к тому же достаточно холодным, чтобы стакан запотел снаружи. С первого же глотка она поняла, что оно гораздо крепче, чем пиво у нее на родине.

– Позвольте мне оплатить, – предложила Руби, открывая сумочку.

– Нет. Вы мне ничего не должны, дорогая. Морис позволяет мне пропустить стаканчик-другой в обмен на различные мелкие услуги, которые я ему оказываю. – Они были единственными посетителями бара и выбрали столик у двери, ведущей на площадь. – Мне тут нравится, – сказал Фредди, устраиваясь на стуле. – Тут ветерок дует и можно наблюдать за теми, кто проходит мимо.

Некоторое время они сидели молча, глядя на прохожих: мужчины возвращались с работы, женщины несли покупки или выстиранное белье или держали за руку малышей, дети постарше, свободные от школьных занятий, вышли поиграть.

Обыкновенная жизнь. Люди просто продолжают жить, стараются изо всех сил, несмотря на все те ужасы, которые пришлось – и все еще приходится – переживать прямо тут, у порога родного дома.

– Ваша подруга еще не вернулась?

– Я уверена, что она скоро появится.

– Немного странная она, если позволите выразить мое мнение.

– Она американка.

– Это многое объясняет, – ухмыльнулся он, хитро блеснув глазами, обрамленными светлыми ресницами.

– Но она очень щедрая. Мы познакомились на корабле.

– Так где же она была сегодня?

– Честно говоря, я не совсем в курсе. Мы договорились встретиться за чаем, – она взглянула на часы над барной стойкой и пожала плечами.

Он усмехнулся:

– Эти янки думают, что им все будет сходить с рук после того, как они выиграли для нас войну. А кого она ищет?

– Брата. Она считает, что он записался в канадскую часть под чужим именем.