Джеймс Фрей - Миллион мелких осколков

Все вместе мы идем по коридорам. Матти, Эд и Тед обсуждают, куда подевались Леонард с Майлзом. Смеются – какие общие дела у них завелись. У гангстера с судьей. Эд говорит, что видел их на скамейке перед озером, увлеченно о чем-то беседовали. Тед говорит – наверное, Леонард советуется с Майлзом, как не загреметь под суд, учитывая кой-какие его делишки. Матти говорит – их дела нас не касаются, нечего туда нос совать. Мы расходимся в разные стороны, они идут в зал на лекцию, а я в кабинет Джоанны.

Джоанна сидит за столом. Я говорю ей – привет, она отвечает – привет. Мать сидит на диване. Она встает, здоровается, обнимает меня. Я тоже обнимаю ее. Я по-прежнему испытываю неловкость, когда она прикасается ко мне, а я к ней, но понимаю, что это необходимо, так будет лучше. Она обнимает меня очень крепко. Я жду, пока она отпустит меня. Она отпускает, мне становится легче.

А где Папа?

Мать говорит.

Его вызвали по делам. Он приедет, как только освободится.

Все в порядке?

Надеюсь.

Я смотрю на Джоанну.

Чем займемся?

Поговорим о причинах твоей зависимости, каковы ее корни.

Отца ждать будем?

Да.

А что будем делать, пока ждем?

Твоя мама сейчас рассказывала мне кое-что.

Что именно?

Как она впервые заподозрила, что с тобой не все ладно.

Я смотрю на Мать.

Когда же?

Помнишь, я нашла у тебя пакет марихуаны в кармане пальто?

Я усмехаюсь.

Еще бы.

Почему ты смеешься?

Не знаю.

Это не смешно, Джеймс.

Я знаю, Мама.

Джоанна говорит.

Тебе это кажется смешным, Джеймс?

Вроде того.

Может, ты расскажешь нам свою версию этого события.

Я смотрю на Мать, она смотрит на меня. Выжидаю с минуту, собираюсь с мыслями, потом говорю.

Мне было четырнадцать лет. Накануне я провел лето в футбольном лагере. Там познакомился с девочкой, ее звали, кажется, Кэти, и мы с ней все время убегали и курили траву. После лагеря, когда разъехались, стали писать друг другу. Она была моим двойником, только в женском обличье, а это значит, что в письмах много говорилось о наркотиках и выпивке. Однажды я вернулся из школы, вошел к себе в комнату и обнаружил, что все мое барахло, которое я прятал, и среди прочего письма Кэти, вывалено на комод. Я понял, что дела мои плохи, и дико разозлился на Маму за то, что рылась в моем барахле, поэтому сбежал вниз по лестнице, чтобы найти ее и все ей высказать. Когда вошел на кухню, она стояла там с пакетом марихуаны, который нашла у меня в кармане пальто. Она спросила, что это такое, а я спросил, где она это взяла, а она сказала – не смейте задавать мне вопросов, молодой человек, а я сказал – сначала ответь, где ты это взяла, тогда я отвечу, что это такое, а она сказала – прекратите хамить, молодой человек, и тут я рассмеялся.

Я посмотрел на Мать. Ее лицо под слоем косметики побледнело. Я перевел взгляд на Джоанну.

Она трясла у меня перед носом травой и орала – что это такое где ты это взял отвечай немедленно. Я смеялся, а она продолжала орать. У меня уши заложило от ее крика, и еще я взбесился из-за того, что она вторглась в мое личное пространство, поэтому протянул руку и выхватил у нее пакет. Она была вне себя и ринулась ко мне, хотела ударить. Я следил за ней и, когда она замахнулась, поймал ее руку. Тогда она замахнулась другой рукой, но ту я тоже перехватил. Я держал ее за обе руки, она вырывалась и кричала, а я смеялся. Смеялся я, наверное, потому, что в моих глазах пакетик марихуаны был сущим пустяком, и меня смешило, что из-за него разыгралась такая драма. Ударить меня Мама не могла, потому что я сжимал ее руки, поэтому попыталась лягнуть меня. Когда она сделала это, я отпустил ее руки, она потеряла равновесие, упала на пол и расплакалась. Я повернулся и вышел из дома. Я слышал, как она плачет, но не хотел с этим разбираться, поэтому просто ушел. Домой вернулся через несколько часов, Отец наорал на меня и запер на месяц.

Я смотрю на Мать. Она смотрит в пол. Джоанна говорит.

Ужасная история, Джеймс.

Знаю.

Что ты чувствовал, когда рассказывал ее?

Какая-то часть внутри меня по-прежнему находит ее смешной. Но по большому счету мне стыдно.

Как ты думаешь, что чувствует твоя Мать?

Я смотрю на Мать. Она смотрит в пол, сдерживает слезы.

Я думаю, ей очень плохо.

Почему?

Потому что это очень унизительно. Хочешь отчитать своего ребенка за наркотики, а он смеется, хочешь наказать его, а в результате летишь вверх тормашками на пол.

Джоанна смотрит на Мать.

Это так, Линн?

Мать поднимает голову, ее губы дрожат.

Да, так.

Ты считаешь, что эта история на самом деле про наркотики и наказание?

Я говорю.

Нет.

А про что тогда?

Про желание контролировать.

Почему ты так считаешь?

Она рылась в моих вещах, читала мои письма, потому что хотела знать, что я делаю, значит, хотела контролировать меня. Заставляла меня сказать, что в пакете, хотя прекрасно знала, что в нем, это тоже из желания управлять мной. А когда она упала после того, как ударила меня ногой, она расстроилась не из-за того, что упала, а из-за того, что поняла – она не может мной управлять.

Джоанна смотрит на мою Мать.

Вы считаете это толкование правильным?

Мать смотрит в пол, думает. Поднимает голову.

Я расстроилась из-за наркотиков. Конечно, тяжело было прочитать эти письма и узнать, чем он занимался в лагере, особенно если учесть, что мы отправили его в лагерь, чтобы отвлечь как раз от этого. Когда я нашла пакет у него в пальто, я испугалась, пришла в ужас. Ему только четырнадцать лет. У мальчика четырнадцати лет не должно быть пакетов с наркотиками. В какой-то мере он прав, когда говорит о контроле. Мы с мужем всегда пытались контролировать его, прежде всего потому, что он всегда очень плохо поддавался контролю.

Стук в дверь. Джоанна говорит – войдите, дверь открывается, в кабинет входит мой Отец.

Мать встает ему навстречу, обнимает его. Я тоже. Отец садится рядом с Матерью. Он берет ее за руку и смотрит на Джоанну.

Простите, что опоздал.

Мы говорили об одном эпизоде, который произошел, когда Джеймсу было четырнадцать лет, и в ходе разговора вышли на проблему контроля. Цель нашей сегодняшней встречи – разобраться, в чем причина зависимости, которой страдает Джеймс. Мне кажется, что может существовать какая-то связь между этой причиной и проблемой контроля.

О каком эпизоде вы говорили?

Говорит Мать.

Мы говорили о том, как я нашла пакет с марихуаной у него в пальто.

В который раз?

В тот раз, когда хотела ударить его.

Отец кивает.

Да, ничего хорошего. А при чем здесь контроль?

Говорит Джоанна.

Джеймс сказал, что, по его мнению, этот случай связан не столько с наркотиками, сколько с желанием контролировать его.

Отец поворачивается ко мне. Вид у него недоумевающий, немного недовольный.