Кэтрин Айзек - Я, ты и все, что между нами

Я ахнула, и кто-то схватил меня за руку.

– Сюда!

Мы с Адамом побежали по траве к маленькому каменному флигелю. Он подгонял меня, в то время как еще один удар молнии распорол небо.

– Что мы здесь делаем? – спросила я.

– Поверь мне, Джесс, это не самая лучшая идея – находиться снаружи во время грозы. По крайней мере, нам нужно переждать, пока вспышки молний не закончатся.

Я села, прижавшись к груде дров, и обхватила колени руками, а Адам устроился возле меня.

– Что ты там делала?

Капля воды упала с моей брови.

– Уильям оставил айпад на террасе. Мне нужно было успеть забрать его, пока дождь не начался.

Он неодобрительно нахмурил брови:

– Та молния ударила слишком близко, ты это понимаешь? Еще пара метров, и ты превратилась бы в тост.

Я подняла голову, чтобы посмотреть на небо, и увидела еще одну вспышку света, но она была не такой яркой, как предыдущая. Я вдруг поняла, что дрожу. И что Адам смотрит на меня.

– Что? – спросила я.

Он покачал головой и снял свитер, завязанный у него на поясе:

– Он не особо теплый и сухой, но все равно возьми.

– Все в порядке, – пробормотала я, пытаясь унять дрожащие челюсти.

– Джесс, просто возьми его.

Я взяла свитер. Но было так мало места, что, когда я, извиваясь, попыталась его надеть, то всего лишь заехала Адаму по лицу. Он рассмеялся. Я обнаружила, что улыбаюсь, и тоже засмеялась. Наконец мне удалось продеть руки и голову. Я смахнула капли дождя с носа и посмотрела на него. Его взгляд смягчился, и он улыбнулся мне.

Это был незначительный жест, но он вызвал горячую волну счастья, от которого у меня ослабли руки и ноги.

– Спасибо, – прошептала я.

Но он не ответил. Просто смотрел на меня.

И я тоже смотрела на него, по одной лишь причине, что внезапно оказалась неспособной отвести от него глаза, рассматривая, как его черты выглядят в тени.

Все, что произошло между нами, – все хорошее и плохое – будто растворилось. Мой скачущий пульс стучал в ушах, заглушая барабанящий дождь. Я поняла, что хочу того, чего не желала годами. Я хотела чего-то инстинктивного и животного, что бросало бы вызов всему, что я познала, но мне хотелось этого так сильно, что я была близка к тому, чтобы схватить его за шею и просто сделать это. Я хотела поцеловать его. Я жаждала этого.

Он наклонился, чтобы выглянуть за дверь.

– Гроза проходит, – прошептал он.

Но я не проследила за его взглядом. Я могла смотреть только на него. Дождь начал стихать, и я очнулась:

– Мне лучше вернуться.

Он кивнул и откинулся к стене, но я чувствовала, что его глаза задержались на мне, глубина его взгляда обнажала его собственные недозволенные мысли.

Я была мокрой насквозь и взъерошенной, но такой распаленной жаром желания, что мои щеки горели. Схватив айпад, я засунула его под свитер. А затем выбралась из дровяника и не решилась оглянуться, боясь того, что могло произойти, если я это сделаю.

Наташа открыла дверь коттеджа, когда увидела, что я приближаюсь:

– Ты попала под дождь? – в ужасе сказала она. – Я думала, ты останешься в замке, пока он не прекратится.

– Такой план был бы лучше, – пробормотала я, входя внутрь и отряхиваясь, как мокрый лабрадор.

– Ты забрала его? – робко спросил сидящий на диване Уильям, подняв на меня глаза.

– Да, забрала, – ответила я, посмотрев на него и сжав губы. – Мне нужно хорошенько его протереть и убедиться, что он благополучно пережил этот печальный опыт до того, как твои лапки снова до него доберутся. Но сначала я выберусь из этой мокрой одежды.

Я отправилась в спальню, бегло провела пальцем по айпаду для проверки, положила его на кровать и сняла с себя свитер. Моя кожа зудела от холода. У меня все еще кружилась голова от того, что произошло, когда я, схватив джинсы, футболку и полотенце, принялась вытирать волосы. Я уселась на кровать и снова взяла в руки планшет, включила его и зашла в браузер, чтобы проверить, как он работает. Но вместо того, чтобы открыть пустую страницу, он загрузил последнее, что я читала онлайн, очевидно, забыв очистить мою поисковую историю.

«Генетический тест на болезнь Хантингтона».

У меня перехватило дыхание, когда я перечитала набранные слова.

Это был один из самых частых моих запросов в «Гугле», и ради своего собственного душевного равновесия я не должна была больше читать об этом.

– О боже, – еле слышно сказала я, переходя по ссылке, чтобы напомнить себе, о чем конкретно написано в статье. Тошнота подкатила к горлу, когда я просматривала страницу – притупленное напоминание о единственной проблеме, которая доминировала тогда в моей жизни.

Один дефектный ген вызывает болезнь Хантингтона. Ребенку пациента с заболеванием достаточно одного переданного гена от любого из родителей, чтобы болезнь развилась.

Генетический тест может подтвердить диагноз. Ребенок лица с болезнью Хантингтона может сделать тест по достижении 18-летнего возраста, чтобы узнать, унаследовал ли он дефектный ген.

Если унаследовал, то у него разовьется болезнь Хантингтона, но невозможно определить, в каком именно возрасте.

Используя обычный образец крови для анализа ДНК на мутацию болезни Хантингтона, можно подсчитать умножение кодона CAG в гене HTT. Те, у кого нет заболевания, обычно имеют 28 или больше умножений. У тех, кто страдает болезнью, обычно 40 или более умножений.

Решиться на тест может быть сложно. Отрицательный результат мгновенно освободит от волнений и неопределенности. А положительный – поможет принять решения, касающиеся будущего.

Некоторые говорят, что предпочитают не знать и наслаждаться жизнью, пока не начнут проявляться симптомы, что обычно происходит в середине жизни.

Паника схватила меня за горло, пока я читала. Вспотели подмышки. Уильям, должно быть, увидел это и все понял.

Ведь все, что я скрывала последние десять лет от него и всех, кого знаю, было прямо перед ним, написано черным по белому. Я бросила айпад, мое сердце колотилось в груди. Я кинулась к двери и приоткрыла ее, выглядывая из комнаты.

Мой сын сидел на диване, погрузившись в книгу и отправляя свободной рукой хрустящие жареные кусочки курицы себе в рот. Он усмехнулся чему-то прочитанному, когда перевернул страницу. Я заставила себя успокоиться.

Он не знал. Не мог знать.

Даже если он видел, что я читала, это вовсе не означало, что он сумел связать все точки воедино и увидеть картину, с которой мы столкнулись, когда моей маме диагностировали болезнь Хантингтона.

Я узнала о генетическом тесте сразу после ее диагноза, но в те дни я попыталась убедить себя, что лучше не знать. Большинство детей пациентов с этим заболеванием решают не знать, что неудивительно, если об этом задуматься.