Донна Ванлир - Рождественская надежда [litres]

– Как твое запястье. Лучше? – вздохнув, спросила я.

– Гораздо лучше. – Карла покрутила кистью, показывая, что она снова может ею двигать. – Больше не приходится пить обезболивающие, которые прописал доктор.

– Однажды, – тихо сказала я, – он придет сюда и изобьет тебя прямо перед сыном. Или ударит и его.

– Я больше не буду с ним видеться, мисс Глори.

– Если Томас вернется, звони в полицию, они с ним разберутся.

– Я не могу, мисс Глори, – прошептала Карла.

Я придвинулась ближе.

– Звони в полицию, прежде чем он начнет распускать руки.

– Если я позвоню, они придут и опять заберут у меня сына, – пробормотала девушка, и слезы покатились по ее щекам.

Я покачала головой.

– В органах опеки узнают про полицию и заберут его! – перешла она на крик.

– Они не заберут у тебя Донована за то, что ты пытаешься его защитить.

Я приобняла Карлу за плечи и, достав из кармана платок, вытерла слезы на ее лице.

– Если он вернется, обещаешь позвонить в полицию?

– Позвоню, мисс Глори.

Мне хотелось ей верить, хоть я это уже и слышала.

Я взяла ее за руку и повела на кухню. Расставив продукты по полкам, открыла холодильник.

– В холодильнике всегда должно быть молоко. Доновану оно необходимо, да и тебе не повредит.

В знак согласия Карла кивнула. Она все прекрасно понимала, однако мальчику неделями не доставалось ни стакана молока, ни приличной еды.

– Передашь в электрокомпанию, – сказала я, протягивая чек. – Больше с оплатой помочь не смогу. Ты понимаешь?

Карла кивнула.

– Теперь у меня есть работа, хватит на все счета.

Я обняла ее, сказав, что страшно рада, и, наклонившись, поцеловала Донована в макушку.

– Адьос!

– До свидания, сеньорита Куку, – хихикнул мальчик и запихнул в рот горстку хлопьев.

Я помахала им рукой из машины, и Карла помахала мне в ответ. «Лишь бы на этот раз она нашла в себе силы держаться от Томаса подальше», – взмолилась я.

Через несколько дней после того, как Чез устроился на работу, начальник охраны Фред Клаусон сообщил им с Рэем, что перед Рождеством придется по очереди работать и в ночную смену:

– Такое светлое время… и каждый раз кто-то непременно вламывается в магазин.

Чез вызвался отработать все ночные смены в одиночку.

– Мы всегда меняемся во время рождественского сезона, – заметил Рэй.

– Я справлюсь сам, – настаивал молодой человек. – Не проблема.

На самом деле Чез смекнул, что ночью будет меньше людей, и он сможет заниматься чем угодно.

– Хочешь работать ночами несколько недель подряд? Зачем это тебе?

– Не знаю, не вижу в этом ничего такого, – пожал он плечами.

– Непросто тебя расколоть, – сказал Рэй, хлопнув по столу. Из открытой пачки в нижнем ящике стола он достал засохшее печенье с шоколадной крошкой и закинул его в рот. – Уверен, что потянешь? Сидеть тут в одиночестве не слишком приятно. Так легко отвлечься и забыть о работе.

– Не волнуйся, – заверил Чез.

Рэй откинулся на спинку кресла, подложив под голову руки.

– Ну-ну. Ты держишь меня за дурака, а я лишь хочу прикрыть твою спину.

– Да ты просто Роберт Фрост из службы охраны!

Рэй рассмеялся.

– Ах да! – воскликнул он, пододвигая к Чезу бумажку. – Обязательно загляни к Джуди перед тем, как уйдешь домой.

После работы Чез собирался посетить местный спорт-бар в конце улицы. Выпивка была главной радостью в его жизни, и он с нетерпением ждал встречи с ней каждый день.

Закончив смену, он схватил куртку и уже было направился к двери, как вспомнил, что надо зайти к Джуди. Пролетев вверх по ступенькам, парень поднялся в ее кабинет. Там Джуди один за другим прокатывала краской по его пальцам, а он прикладывал их к маленьким квадратикам на своей карточке.

– И как только наниматели обходились без этого раньше, – заметила Джуди, прервав рассказ о своей новой внучке. – Ведь уголовники без проблем могли найти работу!.. Ну вот и все, ничего сложного! – Она сложила отпечатки в большой конверт и заклеила его.

Обтерев друг об друга сине-фиолетовые пальцы, Чез направился из магазина в бар.

В четыре утра он вскочил. В комнате стояла такая духота, что было трудно дышать. Постель взмокла от пота. Куда там Джуди собралась отсылать его отпечатки? В какую компанию? «Ничего сложного», – сказала она, запечатывая конверт. Что же он наделал! Как он мог совершить такую глупейшую ошибку! Чез снова взглянул на часы: 4:01. Джуди не вернется в магазин до утра понедельника, на выходных ничего не сделаешь. Склонившись над раковиной, он плеснул водой себе в лицо, пытаясь что-нибудь придумать. Затряслись руки. Пришлось идти на кухню и выпить банку пива. По телу тут же пробежала дрожь – чтобы унять ее, пришлось выпить еще три банки.

Как говорила его мама, самые важные уроки в жизни никогда не даются сразу. Для их усвоения требуется время, и потому они повторяются вновь и вновь, пытаясь нас сломить. Все, что снова и снова делал Чез, только рушило его жизнь. Стоило ему выпутаться из одной истории, как он попадал в другую. В каждом новом городе он только быстрее набивал шишки и попадал в ту яму, что сам же себе и вырыл.

Может, ему и хотелось остановиться, но он не мог – и все больше себя за это презирал. Душу охватил непроглядный мрак. До недавнего времени он кое-как справлялся, однако недавно стало ясно, что сил больше нет.

Чез сел на пол и прислонился к стене. Так, с банкой пива в руке, он и просидел до рассвета.

В понедельник, очнувшись в одиннадцать, Чез нащупал пачку ксанакса и запил таблетку тремя стаканами воды. Рецепта у него не было, но он знал, где раздобыть лекарство, иначе не протянул бы и дня. Этой мудростью с ним поделился один приятель, склонный к выпивке, еще несколько лет тому назад: чтобы помочь организму начать двигаться после ночи веселья, нужно принять таблетку. Парень оказался прав: одна-две пилюли действительно позволяли прийти в себя и снова быть в строю наравне с коллегами.

Когда Чез вышел на парковку, его заметила хозяйка квартиры Меллори и помахала рукой. Пару раз они уже пересекались, и от встреч с ней Чезу было не по себе. Людей типа Меллори его родители называли манекенами. Манекены, говорил отец, пытаются разве что выглядеть как люди, на большее они не способны. Цель у них одна – прожить свою жизнь. Они только и делают, что бредут на работу и обратно, попутно покупая дом, машину и все такое прочее, а до тебя им нет никакого дела. Избегая лишних проблем, такие люди никогда не участвуют в общих начинаниях и не поддерживают никакие организации – существуют себе, и довольно. Родители весьма огорчились бы, узнай они, что он спокойно живет, ни о ком, кроме себя, не думая и ни о чем не беспокоясь. Меллори завела разговор о своей работе, походе к стоматологу и о подскочившем холестерине. Чтобы оборвать беседу, Чез ускорил шаг, помахав хозяйке на прощание.