Джейн Джонсон - Преданное прошлое

— Он сумеет доплыть до того корабля! — яростно возразила Кэт.

— С кандалами на ногах?! Да ни в жисть! — Ибрахим схватил ее за руку. — Давай быстро вниз, пока мы тут делом занимаемся.

Оказавшись снова в трюме, пленники расселись по скамьям и стали прислушиваться и ждать дальнейших событий. Но только после первого орудийного выстрела поняли, что корабли вступили в бой. Женщина, что сидела слева от Кэт и до сего времени едва обмолвилась словом, погруженная в собственное несчастье, вдруг схватила ее за руку:

— Меня зовут Харриет Шорт, — сказала она. — Если я погибну, а ты выживешь, прошу тебя сообщить моему мужу, что со мной произошло. Его зовут Никлас Шорт, его все зовут Малыш Ник. У нас дом на Маркет-стрит в Пензансе, нас там все знают. Мы с ним поругались вечером в субботу, перед тем как нас захватили. Он сказал, что он не какой-то там пуританин и не желает, чтоб его сыновья выросли пуританами, и поэтому забрал их с собой в церковь Сент-Гэбриэл. — Наверху раздался грохот выстрела, и все судно вздрогнуло от носа до кормы, словно Господь ударил его кулаком. — У Харриет по лицу текли слезы, Кэт даже во тьме видела, как они поблескивают. — Нет чтоб мне его послушаться! Если бы не моя строптивость, я б тут не оказалась. Мне бы с моими пойти, не надо было идти одной, да еще и возмущаться…

— Она с трудом сглотнула. — Я сказала ему… Сказала… чтобы шел к черту, а потом грохнула дверью и ушла. Это Божья кара мне, я знаю, точно знаю… — И она зарыдала.

Кэт погладила ее по руке:

— Обещаю тебе, если с тобой что-то случится, я все ему расскажу. Только ты не бойся, все будет хорошо. — Конечно, это была ложь. Если в их корабль снова попадет пушечное ядро и пробьет дыру в трюме, как они смогут выжить, когда внутрь хлынет океанская вода?! Прикованные к железным прутам, они просто потонут, все как один.

Тут раздался громкий скрежет по всему правому борту корабля, за ним последовали мушкетные выстрелы и приглушенные крики наверху. Потом некоторое время там стоял непрекращающийся грохот боя, он был словно гром; потом корабль накренился и рывком ушел вбок, и под днищем снова заплескалась вода. Кажется, они снова куда-то плыли.

Наверху раздалось еще несколько приглушенных орудийных выстрелов, и корабль закачался от мошной отдачи своих пушек, ведущих огонь по судну противника. Потом все наконец успокоилось, теперь было слышно лишь поскрипывание шпангоутов да рокот моря снаружи.

— Они пытаются уйти, — сказал чей-то голос мрачным тоном. — Пушками не отбились и теперь должны удирать.

— И что это означает для нас? — выкрикнула Джейн Триджинна. — Если догонят, они нас потопят?

— Наверное, попробуют взять на абордаж. Это довольно старый корабль, но в хорошем состоянии, вполне приличный приз для любого капитана. А кроме того, за голову каждого пирата тоже заплатят. Им положена награда за всех взятых в плен, к тому же они могут использовать этих ублюдков для обмена на своих, захваченных пиратами. Из того, что рассказывали другие парни, понятно, что в берберийских тюрьмах гниет немало испанцев, да и на галерах их полно, сидят на веслах, а надсмотрщики обдирают им шкуру кнутами…

— Испанцы не очень-то любят англичан, — пробормотал Уолтер Труран.

— Тебя уж точно любить не станут, — горько усмехнулся кто-то еще. Он говорил с ирландским акцентом. — Но я им не скажу, что ты не католик, только смотри сам не проболтайся.

Корабль шел все дальше, а потом упала ночь, и никто не спустился к невольникам в обычное время и не принес им еды.

— Что-то там не так, — высказал мудрую мысль Айзек Сэмюэлс.

Но не успел он это произнести, как распахнулся люк и в нем появился Ашаб Ибрахим и с ним еще двое. У одного голова была замотана окровавленным платком, а у другого завязана рука. Пленники переглянулись, но не промолвили ни слова. Еды пираты не принесли.

— Неужели у вас даже глотка свежей воды для нас не найдется? — сварливо осведомилась Джейн Триджинна.

— Мы тут не для вашего удовольствия, — отрезал Ибрахим. — Надо приказ раиса выполнять.

Поднялся шум, и многие пленники начали кричать и ругаться.

— Заткните свои пасти, или я их сам вам заткну! — заорал Ибрахим. Он протопал по трюму, пока не добрался до того ряда, в котором сидела Кэт, выбрал ключ из связки, что висела у него на поясе на цепочке, и отомкнул замок на железном пруте. Мужчина, сидевший с краю, начал было вставать, но предатель грубо толкнул его назад ногой. — Да не ты, собака! Мне девка нужна!

Пальцы Кэт инстинктивно сжались на пруте. Она опасалась самого худшего, а он, заметив выражение ее лица, лишь рассмеялся:

— Глупая курица! Это вовсе не то, что ты думаешь! Раис хочет тебя видеть.

Это испугало девушку еще больше.

— Но зачем? — тихо спросила она. Раис наводил на нее ужас, и не только своей небрежной жестокостью по отношению к проповеднику, но всем своим поведением: было что-то страшное в его манерах, даже в блеске его глаз. Вероотступник ударил Кэт по коленям концом веревки.

— Вылезай и делай, что тебе сказано, — буркнул он. — Этот джинн не сообщает мне о своих пожеланиях.

— Джинн? Что это такое?

— Так некоторые его зовут. Джиннов создал Аллах из стихии огня, того огня, который не выдает себя дымом. Да, это отличное имя для нашего раиса, потому что джинны — это злые духи, могучие и недоброжелательные к человеку. Только никогда не называй его так в глаза, он тебе за это спасибо не скажет.

Кэт неуверенно поднялась на ноги, охваченная страхом, словно ее вели к самому дьяволу.

Палуба была залита лунным светом, освещавшим расщепленное дерево планшира правого борта, рухнувшую мачту с перепутанным такелажем и проплешины там, где был пожар. Часть команды занималась тем, что высвобождала парус из-под упавшей мачты, обрезая концы, но стараясь при этом сохранить как можно больше целых шкотов.

Они прошли по палубе, взобрались по трапу на кормовую надстройку, и повсюду, где они проходили, их провожали взгляды черных глаз.

Оказавшись на капитанском мостике, Кэт огляделась вокруг, обозрела весь океан, но испанского корабля не обнаружила. Видимо, пиратам все же удалось от него уйти, что, несомненно, было для них какой-никакой, но победой, однако все были какие-то мрачные, подавленные. Некоторые были ранены, несколько человек лежали у бортов, стеная от боли.

Остальные сидели сгорбившись и молились, перебирая четки.

Затем ее по искусно изукрашенному резьбой трапу провели в длинный коридор. Здесь горели лампы, бросая отсветы желтоватого света на отделанные деревянными панелями переборки, на которых были вырезаны листья и желуди, словно в память о тех огромных дубах, что отдали свои стволы для строительства этого корабля. Несмотря на страх, Кэт не могла не восхититься искусной резьбой. Панели напомнили ей гобелены, которые она видела в большом зале замка в Маунте, гобелены фламандской работы; и теперь ей было странно видеть те же мотивы на языческом пиратском корабле.