Джейн Джонсон - Преданное прошлое

Моряк замолк, чтобы перевести дыхание, хотел было продолжить, но Роб перебил его в надежде сменить тему разговора:

— Видимо, это совсем дикие люди.

— Точно, варвары они, жестокие и склонные ко всяким зверствам.

Тут Роб обернулся и обнаружил, что к ним присоединился еще один человек — он стоял рядом, опершись на планшир и не давая ему возможности сбежать, о чем Болито уже подумывал. Это был мужчина, с которым он встречался в убогой конторе господ Хардуика и Бакла, но, когда тот обсуждал свои дела с Кил игру, Роба вывели в другую комнату. Даже за эту короткую встречу Роб успел составить весьма неприятное впечатление об этом человеке. Он не смог бы сформулировать его словами, потому что внешне этот человек выглядел вполне прилично и даже приятно. Но было нечто в его взгляде, какая-то мерзкая расчетливость, хотя он всегда с готовностью вступал в разговор, всячески демонстрируя свое дружелюбие и доброту.

Его звали Уильям Маршалл. Роб решил, что он состоит в каком-то отдаленном родстве с Килигру, потому что у них были похожие лица с мелкими чертами и близко посаженными глазками, одинаково синими и ледяными. Маршалл был старше первого помощника, однако это впечатление могло быть просто результатом долгого пребывания на солнце и под морскими ветрами, которые выдубили его кожу и выжгли многочисленные морщины на лице.

— Вы много плавали в этих местах, сэр? — осведомился Роб, как из любопытства, так и из стремления сменить тему разговора на менее мрачную.

— Я ходил в Берберию четыре или пять раз и всякий раз клялся, что это плавание будет последним, — ответил Маршалл, накручивая на палец прядь из своей седой бороды. — Климат там поганый, а тамошние обитатели еще поганее. Но там можно делать хорошие деньги, так что я постараюсь поскорее сколотить себе приличные денежки, чтоб осталось несколько лет насладиться ими. Да-да, даже среди этих африканских подонков, как их называл умница Марло.

— Марло?

Маршалл обменялся с моряком насмешливыми взглядами.

— Ха! Да этот малый даже не слыхал про Кита Марло 78 , самого блестящего драматурга, когда-либо осчастливившего наши берега своим творчеством!

Моряк пожал плечами.

— Парень еще слишком молод, — заметил он вполне справедливо. — Марло был похоронен еще до того, как он родился.

Маршалл вздохнул:

— Вот и говори после этого о бессмертии… Лучше уж горшок золота прямо здесь и прямо сейчас, так я считаю. — Он обернулся к Робу, и его глаза блеснули. — Эти мерзкие пираты из Алжира, эти проклятые ублюдки, эти африканские подонки — он их насквозь видел, этот Кит Марло! Тебе бы не помешало как-нибудь прочитать хоть что-то из его вещей, если книга попадет тебе в руки. — Тут он встал в задиристую позу и продекламировал звенящим голосом:

И изысканным жестом пронзил Роба воображаемым клинком.

— Да, еще несколько лет назад я выступал на сцене! — Он вздохнул. — Прекрасное было времечко, просто отличное! Ах, как народ аплодировал, когда Тамерлан швырял в огонь священную книгу магометан и плясал на ее пепле!

— У нас в Корнуолле театр не пользуется особой популярностью, — неуклюже попытался оправдаться Роб. — К тому же, как я полагаю, мы слишком уважаем печатное слово, чтобы сжигать книги, даже если они не наши.

— Храни меня Господь от ссылки в провинцию! Ничего удивительного, что Джон предпочитает большую часть времени болтаться в городе. А если женщины в Корнуолле такие же праведницы, как ты, то там у вас вообще нет никаких развлечений.

— Мне всегда казалось, что Уилл Шекспир больше популярен, чем Кит Марло, — заметил моряк, не желая быть исключенным из разговора.

Маршалл скорчил презрительную гримасу:

— Ну, старина Шейк-э-стик 79немного слабоват, он какой-то мягкий, прямо как масло, и вечно пресмыкается перед той партией, что сейчас у власти, да к тому же слишком многословен. Господи помилуй, некоторые монологи у него — это что-то невообразимое!.. Никогда не мог запомнить весь этот проклятый текст роли, вечно забывал куски, хоть и старался сорвать аплодисменты…

— Но у него есть «Тит Андроник», — задумчиво сказал моряк. — Отличная вещь!

— Ну, он просто постарался уловить общий дух времени. Но это ему никогда толком не удавалось, — пренебрежительно бросил Маршалл. — Нет, Кит Марло лучше всех, когда дело доходит до изображения жестокости. Никто не сравнится с его Тамерланом или с его евреем! Конечно, следует отдать должное и Тернеру, у него была настоящая слабость к сценам с насилием. Да и у Кида есть удачные места…

— Точно, мне жутко понравилась его «Испанская трагедия», — с явным удовольствием подтвердил моряк. — Но в прошлом году я ходил на «Ренегата» и ушел после первого акта — тоска жуткая!

— Это Мэссинджер, а не Кид, — насмешливо поправил его Маршалл с усталым видом истинного знатока.

Роб почувствовал себя так, словно сел в глубокую лужу — во всех смыслах этого выражения. Но надо же было как-то общаться с новыми товарищами, поэтому он тоже внес в разговор свою лепту:

— Я слыхал, что «Отелло» — это про мавра.

— Точно, — радостно подтвердил моряк. — Черный как сажа, но женат на белой девчонке — ясное дело, такое не может хорошо кончиться, это ж против всяких законов природы. Его там обдурили, заставили поверить, что она ему рога наставила с другим мужиком, вот он ее и задушил.

— Бедняга! — вскричал Роб. — Разве это справедливо?!

— Справедливо? — переспросил Маршалл и хлопнул его по плечу. — Жизнь вообще штука несправедливая, парень. Ты ж и сам, не сомневаюсь, уже успел в этом убедиться за свои — сколько? — Двадцать лет?

— Двадцать три, — поправил его Роб.

— Ага, ты еще слишком молод, но уже достаточно взрослый, чтоб не терять голову из-за девчонки.

Роб угрожающе задрал подбородок:

— Что вы хотите этим сказать?

— Джон сообщил мне, что ты присоединился к нашей экспедиции с идиотской целью спасти какую-то бедную шлюшку, которую утащили разбойники из Сале. Так?

— Она не шлюшка! — горячо возразил Роб.

Тут моряк прямо-таки возбудился, загоревшись любопытством:

— Давай-ка, рассказывай, парень, — нетерпеливо потребовал он. — Твоя история, кажись, стоит доброго десятка тех, что выдумывают эти драматурги.

Маршалл смотрел на Роба в упор, а тот покраснел до самых кончиков ушей.

— Займись лучше своими делами, друг, — коротко бросил он моряку. — Это тема только для джентльменов.

Моряк понимающе подмигнул ему:

— Ладно, во всех отношениях мужчины с женщиной никогда и не было ничего благородного или изысканного. Все бабы — сущие суки в течке, особенно когда дело касается всяких там шелков и атласов, а мужики — сплошь кобели с готовым к совокуплению членом, вот и все. Но если мое присутствие заставляет вас чувствовать себя в меньшей степени джентльменами, то я оставлю вас наедине с этой проблемой.