Юнус Чуяко - Сказание о Железном Волке

Во все время описанных действий против хакучей, на Соче, на Мзымте и на всем остальном пространстве было совершенно спокойно. Команды войск, отделявшиеся от лагерей на десятки верст, не встречали ни одного человека».

Под осень войска даховского отряда, батальон за батальоном, стали отходить на северный склон, к станицам и штаб-квартирам. Усилившаяся на прибрежье Черного моря болезненность заставила поторопиться спуском частей. С тех самых сумрачных гор, на которые, бывало, указывали казаки и казачки, вспоминая об убитом отце, брате, сыне, об увезенной сестре или дочери, с тех самых гор спускались наши войска. С песнями вступали они в станичные ограды, набожно, многие с глазами, полными слез, крестились, снимая шапки, перед куполом Божьего храма, и с несказанною радостью расходились по казачьим домам, под крыши, которых иные не видели в течение целых лет.

— Добро пожаловать, милости просим, господа кавалеры, походные люди, — встречали их ласковою речью хозяева-станичники».

От Сэта я вышел, когда закатное солнце снизу подожгло висевшие над горизонтом темно-синие тучки и подпалило бока белых облаков над самой головою, в зените… Над городом вдруг разлился прощальный осенний свет, явившийся сюда из окрестных покрытых полураздетыми лесами долин…

К вечеру похолодало, опять поднялся ветер, задул сильней и сильней… Гулко раз и другой ударил, все смешал, потянул ровно и сильно, и над улицами, над малыми постройками и большими домами густо понеслись сорванные листья, а в небе над ними закувыркались, замельтешили, двинулись туда и сюда стаи птиц.

Я остановился посреди двора, стянул под горлом края воротника, глянул вверх, и на моих глазах ветер захватил стаю голубей, закружил и потащил вниз. Голуби упали на асфальт, сложили крялья, сбились в кучу, потеряли вдруг цвет, уменьшились, и вот уже замерли в углу обыкновенным ворохом покоробленных листьев… Что вдруг за превращение, что?!

Но не успел я как следует вглядеться, что там происходит в углу, как новый порыв шевельнул листья, завертел, приподнял, кинул вверх, пустил в сторону, понес и понес. И вот уже не они, а стая черных воронов стала медленно набирать высоту…

Подождать?.. Может, упадут вниз и снова станут темными листьями… Снова потом взовьются вверх сизыми голубями?

Сизый голубь и черный ворон…

Или все это мне почудилось, все — только игра воображения… Но отчего душу так щемит и щемит?..

Раздвоен , говорит Сэт.

А сколько мы не договариваем! Друг другу. Брат брату. Народ — народу?..

Ей, дедушка Хаджекыз!.. Как мне быть, тэтэж?!

Всем нам.

Многие говорят, что она ранена. Россия. На этот раз и в самом деле — смертельно…

И неужели некому устроить для нее чапщ ? Но придет ли кто, чтобы ударить по лемеху?.. Чисто ли он при этом зазвучит?..

Будет ли кому спеть эту песню:

Всегда считалось, что она умеет терпеть, Россия… Выдюжит ли на этот раз?

Или умрет в одиночестве, когда ее непокорные дети разойдутся: каждый — по своим делам.

Могут ведь быть у них, ставших взрослыми, свои дела ?

И осудит ли кто маленькую Адыгею, если она не придет, не ударит по лемеху, не запоет, не расскажет свой очередной хабар — и веселый, как жизнь, и — грустный… Тоже — как наша жизнь.

Или сердце ее не выдержит, и она не сможет не прийти?

Ей, дедушка Хаджекыз!..

Я слушаю — отзовись!

Дай знак.

С чего начать рассказ о моей Республике? Каким должно быть первое слово? Найти бы такое, что задало бы верный тон разговору, искреннему и задушевному, ясному и доброму…

А надо ли долго его искать? Оно рядом. Короткое, как взмах крыла птицы, точное и стремительное, как стрела, летящая к цели. Слово, которое несет жизнь и свет. И слово это Мир. Не случайно пишу его с большой буквы. И пишу так именно сейчас.

Я принадлежу к тому поколению советских людей (слово «советский» ведь тоже исторический факт, и от него никуда не уйти), которое родилось и выросло после Великой Отечественной войны. И понятие мир для всех моих сверстников никогда не было понятием исключительным. Во всяком случае таким, что его надо было писать с заглавной буквы. Для нас война была историей, прошлым, трагическим, но полным высокого героизма. Нас так воспитывали, и это мы восприняли как истину с малых лет, — что войны никогда не будет, так как слишком долго не заживают страшные раны прошедших битв. Люди будут помнить о них и не допустят нового военного кошмара. Поэтому борьбу за мир мы воспринимали как некую абстракцию.

Теперь мы живем в такое время, что мир для многих народов России и бывшего великого Союза, в том числе — Северного Кавказа, желанная, но не всегда достижимая мечта. На древней земле адыгов царит мир, столь нужный всем нам, но столь хрупкий, что разбить его легко, поэтому и хранить надо, как редкий драгоценный сосуд.

Адыгея, Кубань именно в наше время являются точкой центростремительного движения всех миролюбивых сил Юга России. Этот феномен еще предстоит изучить историкам. Мы же, политики, на практике стремимся делать все, чтобы многонациональный народ Адыгеи жил в мире и согласии. И люди понимают это, в основном поддерживая меры, принимаемые Президентом, Правительством и Парламентом для стабилизации обстановки, для того, чтобы в это тяжелое для всех россиян время жить было чуточку легче, чтобы надежда на лучшее не покидала людей.

Многие представители зарубежных государств, приезжающие в Майкоп, в Адыгею, зная ее географическое положение и представляя себе Кавказ как арену кровавых междоусобиц, признаются, что не ожидали до приезда на нашу землю увидеть мирный цветущий край. И уезжая, оставляют здесь свое сердце.

Знаю это по встречам с представителями зарубежной адыгской диаспоры, которые год назад съезжались в Майкоп на второй Конгресс Международной Черкесской Ассоциации. Эти же мысли и чувства высказывали участники заседания «Круглого стола» по правам человека, проведенного под эгидой ЮНЕСКО в Майкопе в июле нынешнего года. Они, представители 11 стран европейского, азиатского и африканского регионов, видные общественные деятели, прекрасно знающие о проблемах сегодняшней российской действительности, не скрывали своего восхищения нашей землей, нашими прекрасными дружелюбными и гостеприимными людьми, которые общими усилиями сохраняют мир и спокойствие в республике.

Нельзя сказать, что такое положение устраивает всех. Тенденция нарушить мирное равновесие существует, но пока здравый смысл берет верх.