Денис Коваленко - Хавчик фореве...

— У кого, у китайцев?

— Каких китайцев?

— Китайских.

— Нет, зачем, у зверей, — уловив сказанную им глупость, улыбнулся Влад. — Да я совсем китайцев в виду не имел, я это так, что они рожают, как кошки, а то, что у них отбор, — я этого не говорил.

— Как раз у них-то и отбор, — возразил я.

— Я про другое говорил, — сказал Влад. — Я говорил, что мы, люди, ради своей задницы чужую подставляем только так. Звери, они о продолжении рода думают, а не думают, так чувствуют. А у нас чувства — на передок. Ага, кот кошку бросил, и кошка — ах, ах — и аборт побежала делать. У зверей, у них продолжение рода выше всех обстоятельств. А у людей есть обстоятельства — они превыше нас. И кошка котенка от сиськи не оторвет, чтобы бежать решать вопрос о песочнице с котом: видите ли, он гадит по всей песочнице и дерьмо свое везде закапывает, а ей, видите ли, негде дерьмо свое закапывать. Следовательно, песочницу делить надо, и пусть он свое дерьмо в своей половине закапывает. — Влад замолчал и зло утупился в асфальт. — Не поеду я к ней, — сказал он твердо. — И ты мне не раб, — он посмотрел мне в глаза, — а я тебе не хозяин. И зря ты меня боишься. И друзья мы с тобой, а иначе не побежал бы ты в больницу и не спрашивал у всех телефон, чтобы милицию вызвать, а удрал бы и все.

Влад сказал это с какой-то отчаянной уверенностью, словно не меня, а себя убеждал. И хорошо, и пусть убеждает, и… В конце концов, я сам не объясню, зачем я побежал звонить в милицию. Сейчас, рассуждая разумно, можно повернуть это как кому заблагорассудится. И в первую секунду — да, ни о каком Владе я не думал, я, что называется, задницу свою спасал, но в последующие секунды вспомнил о Владе и… и ну его к черту, думать об этом.

— Давай еще водки возьмем? — предложил я, в одиночку допив вторую бутылку.

— Давай, — равнодушно согласился Влад.

Мы поднялись с лавочки, я сложил в пакет пустые бутылки и стаканчики, и мы неторопливо, думая каждый о своем, покинули двор.

Водки Влад купил, но ни пить, ни гулять уже не хотелось. Мы добрались до вокзала, выпили по бутылке пива и, дождавшись электрички, поехали на дачу. В электричке Влад набрал номер Витька.

— Как там, все нормально? — спросил Влад. — Ну и отлично… Да так, приеду — расскажу.

Впустив нас, Витек сразу спросил:

— Ну, значит, как?

— Нормально, — ответил Влад, сделав знак, что больше говорить не хочет.

Мы вошли в домик.

— Ну, значит, как я говорил, в первом раунде нокаутом?! — не отставал Витек.

— Пить будешь? — спросил у него Влад и поставил на стол бутылку водки.

— Без вопросов! — И Витек достал из-под стола свою бутылку, наполовину выпитую.

— Да ты уже без нас, и какой повод? — Влад говорил устало, через силу. Ему не хотелось разговаривать, рассказывать, объяснять. — Что за повод-то? — повторил он, усевшись в кресло.

— Ну, значит, во-первых, твоя победа!

— Это не повод. Мы тогда тут сопьемся, — устало усмехнулся Влад. — К тому же Игорь предупреждал…

— Да плевать я хотел на Игоря! — воскликнул Витек. — У меня, значит, сегодня праздник, сегодня, значит, день моего второго рождения.

— А-а, — что-то припомнив, протянул Влад.

Я в это время сходил на кухню и принес две кружки, себе и Владу, свою кружку Витек уже поставил на стол, где стояла водка и закуска: хлеб и колбаса.

— Это когда тебе операцию сделали? — спросил Влад.

— Из меня, значит, тогда два осколка достали. — Витек задрал майку и, видно, уже не в первый раз показал два шрама чуть выше сердца. — Чудом выжил. Крови потерял — о-о! Так что, значит, сегодня день моего второго рождения.

— Витек у нас, значит, герой, в Чечне воевал, — устало улыбнулся Влад. Меня и самого веселило это «значит», которое Витек вставлял к месту и не к месту, особенно когда был, как сейчас, выпивши. Но Витек обиделся, даже побледнел, ни слова не сказал, но очень странно посмотрел на Влада. — Витек, не обижайся, — примирительно улыбнулся Влад. — Просто это твое «значит»…

— А меня это не ебет, — с тихой угрозой произнес Витек. Кулаки его сжались.

— Витек, подними руку и опусти; я был не прав. Извини, — все так же устало, но вполне серьезно сказал Влад. — Извини, — повторил он и протянул Витьку свою руку.

— Ладно, забыли, — примирительно ответил Витек, — но на будущее, Влад, никогда не шути на такие темы. Ты там не был.

— Витек две войны прошел, и первую, и вторую, — сказал Влад, посмотрев на меня значительно, но мне почему-то показалось, что произнес он это неискренне. — Давай выпьем за твое рождение. — Влад налил всем водки, и опять… он точно издевался. К счастью, Витек этого не заметил.

— Сперва за тех, кто там остался, — поправил он Влада. — Ну, парни, за погибших, земля им пухом. — И выпил.

Выпил и я, Влад только сделал вид — подержал кружку в руке. Он был достаточно пьян и выглядел жутко уставшим, чтобы не сказать изможденным. Он почти спал, устроившись в кресле, но все равно, едва Витек спрашивал о бое, Влад тут же спрашивал его о Чечне, и Витек оживленно отвечал. Он оказался отходчивым парнем, и тени недавней обиды в нем не осталось.

— Это, если правильно помню, в первую ты ранение получил?

— Да, в первую, по дурости: пошли, значит, с приятелем по нужде, а проще — посрать. Он уже штаны стянул, уже собрался усесться, оступился, и… Ему всю жопу разворотило, а меня, значит, вот. — Он коснулся ладонью груди.

Влад невольно усмехнулся.

— Смешно, — неожиданно зло согласился Витек, — только мне тогда не до смеха было. Потому что мой приятель только в госпитале умер, а до госпиталя все причитал: «Яйца, главное, чтоб яйца целы!» А какие там яйца, когда ему левую ногу оторвало, а вместо жопы — рваная дыра.

— А потом? — спросил я.

— Потом меня комиссовали, а через год сам, значит, уже по контракту пошел, — ответил Витек.

— Зачем? — удивился я.

— А затем, что надо, — ответил Витек.

— А ты расскажи ему о войне. — Влад кивнул в мою сторону. — Или нет, давай сперва за день твоего второго рождения.

— Вот это — с удовольствием!

Мы с Витьком выпили, Влад снова только подержал кружку. Но мне это было все равно, а Витек не заметил.

— Все-таки расскажи о войне, — напомнил ему Влад, — а то по телевизору одно, а правда — она другая.

Я видел, что Владу все это совсем не интересно, но ему не хотелось, чтобы Витек спрашивал его о бое, и я подыграл (впрочем, мне как раз было интересно).

— Виктор, правда, расскажи.

— А чего рассказывать?

— Да не ломайся ты, — сказал Влад, — где еще услышим.

— А что рассказывать, — повторил Витек. — Война, она и есть война. Я когда уже сам пошел, наемником, как говорится, «по контракту»…

Лицо его вдруг изменилось, стало по-детски наивно-оживленным, и это оживление росло, порой он вздрагивал в самом настоящем азарте, точно вновь переживая рассказываемое.