Нгуен Туан - Тени и отзвуки времени

Из плодовых деревьев по берегам ручья больше всего рос миндаль, лишь отдаленно похожий на земное растение. Среди желтовато-зеленых плодов его самые зрелые выделялись своими красными щеками. Все, кроме старого Шэна, бросились рвать плоды с веток. Семечки в этих плодах походили на свернувшегося клубочком во сне младенца. Оброненные же на травяной ковер семена прорастали рядами семилистных марсилий. И, увидев это чудо, все, кроме Шэна, захохотали в голос. Лесные птицы всполошились и залетали по небу.

Старый Шэн поднял глаза и увидал стоящую у шалаша давешнюю их проводницу. Он совсем было приготовился выслушать выговор за учиненное бесчинство и шум. Но нет, она протянула ему черный тугой лук из рогов горного козла, два перстня, вырезанных из диковинного желто-красного, как янтарь, камня, и две стрелы — одну с золотым наконечником, другую с серебряным.

— Здесь, на вершине Горы, — сказала она, — главная наша пища во все четыре времени года — плоды и травы. Но если вам это невмоготу, промышляйте птиц на деревьях и рыб в глубине вод. Чудесный лук вам поможет. Золотою стрелой сбивайте птиц, серебряной — бейте рыбу. Стреляйте, не бойтесь, стрелы сами вернутся к вам в руки, покуда на пальце у вас будет надет перстень.

Взяв стрелы, старый Шэн долго молчал.

— А как же пять злаков? [155] Пять злаков — традиционное название главных сельскохозяйственных культур: риса, бобов, проса, кукурузы, пшеницы (иногда вместо пшеницы сюда включается клейкий сорт риса). — наконец спросил он.

Девушка улыбнулась и показала на берег ручья.

— Вон из той гальки, когда расколете ее, появится рис. Из синих камешков — простой, из желтых — клейкий. Если же вам захочется водки, расколите белые камешки, сердцевину их опустите в воду и пейте. Нынче у вас день свободный, отведайте, какова она, здешняя водка. Потом, когда возьметесь за работу, вам без разрешения Хозяина Горы нельзя будет пить хмельное.

Мастера помоложе, раскрыв изумленно очи, переглянулись с явным недоверием. Девушка повернулась и зашагала было прочь, но тут же вернулась и сказала:

— Вниз от вашего шалаша Ручей тишины промыл в скалах широкую впадину, там теперь подземное озеро. В озеро это уходят могучие корни вековых благовонных деревьев. Рыбы, что стаями вьются в подземном озере, заглатывают источаемые корнями капли пахучего масла. Там лучше всего стрелять рыбу. От пахучего масла мясо ее вкусно и ароматно. Многое в наших горах несходно с земной жизнью, не удивляйтесь и не тревожьтесь.

Сказала и удалилась.

А мастера, узнав от нее сокровенную тайну, натаскали к самому шалашу множество гальки, ссыпав каменья кучами — рис к рису, хмельное к хмельному. И началась веселая трапеза. Они разбивали подряд синие камни и желтые, дивясь всякий раз тому, что ничего не надо было ни варить, ни жарить: загребешь горстью сердцевину камней, метнешь в рот — ни дать ни взять вареный да паровой рис, все сходится — и вкус и запах. А сердцевину белых каменьев они опустили в сосуд из огромного колена бамбука, доверху полный ключевой водой. Отведали вдоволь хмельной влаги, опьянели и вдруг почувствовали, что вроде бы привыкли к этим чужим местам.

Тем временем старый Шэн, прихватив лук из рога и обе стрелы, отправился вниз по ручью к вековому сандаловому дереву и добыл серебряной стрелою шесть превосходных рыб. На обратном пути, проходя мимо древнего дерева дай [156] Дай — дерево, достигающее 6–7 м в высоту, с ароматными белыми цветами; в старину его сажали с декоративными целями у пагод и других храмов; кора, цветы и листья используются в медицине. , концы ветвей которого были нежны и бархатисты, словно оленьи панты, Шэн увидал птичью стаю и тотчас наложил на тетиву золотую стрелу. Тетива звонко запела, стрела, промелькнув меж ветвями, упала в заросли аспарагуса и выкатилась на поросший травою черный камень. Чудеса! Ровно шесть птиц нанизаны были на стрелу, будто на вертел над очагом в харчевне. Старый Шэн наклонился за добычей. Птицы, пронзенные золотой стрелой, сладостно пахли поджаренной жирной дичиной. Шэн снял с пальца красный каменный перстень, надел на плечо лук и вернулся в шалаш с низками жареной птицы и печеной рыбы.

Выпив вина, поев дичи и рыбы, шестеро мастеров захмелели и, подложив под голову мешки с инструментом, уснули в шалаше, не ведая, на каком они свете.

Утром, открыв глаза, они увидали точь-в-точь такой же, как и вчера, блеклый беловатый свет, похожий на воду, оставшуюся после промывки риса. И свет этот был неизменен в любую пору — вечером, на рассвете и в полдень.

Мимо шалаша пробежали белые слоны, тащившие в своих хоботах огромные бревна. Тяжкие слоновьи ступни двигались с удивительной быстротой, из-под них, как пули, летели во все стороны обкатанные каменья. Вослед хвостатым тушам промчался ветер.

Спустя немного времени мастера увидали вчерашнюю свою знакомую. Она подошла к шалашу и сказала, что Хозяин Горы велел им всем явиться и выслушать его приказанья.

Девушка привела их к воротам храма, кровля которых покосилась и готова была вот-вот рухнуть, и отошла в сторонку.

Хозяин Горы-балдахина обмахивался опахалом из перьев и глядел на белых слонов, что стояли на коленях во дворе храма, уткнув бивни в землю и уложив перед собой прямые длинные бревна. Дух Горы повелел белым слонам и шестерым мастерам подняться с земли. И мастера следом за Духом вошли в храм.

В рядах колонн — малых, стоявших по краю, средних и главных — многих колонн недоставало, иные покосились и треснули, не в силах нести и дальше высокую тяжкую кровлю, выложенную пятицветными изразцами черепицы, массивные деревянные замки, стропила и балки [157] В старинных вьетнамских постройках всю тяжесть кровли несут на себе колонны и балки; стены несущей роли не играют. . Из фундамента храма было выворочено и унесено бог знает кем немало каменных оснований колонн; исчезла и большая часть плит, которыми вымощен был храм. Мастера оглядели здание и про себя решили, что это Царь вод похитил колонны и камни во время наводнения. Кто же, кроме него, посмел бы вторгнуться в Верхний храм? Колонны храма вытесаны были из стволов сумаха — да не простого, а золотисто-желтого с разводами и полосами наподобие рыбьего плавника. И исчезнувший камень был не просто диким камнем, а переливчатым мрамором. Конечно же, это Царь вод нанес храму такой ущерб. И теперь Хозяин Горы призвал их восстановить здание.

— О Высочайший дух гор, в храмах, подобных вашему, утраченные колонны заменяют обычно опорами, выточенными из старых балок. Если сделать это искусно, никто не заметит подмены.

Дух Горы-балдахина, переступая через огромные дыры, зиявшие в каменной кладке крыльца, стал спрашивать мастеров, почему обязательно надо обтачивать старые балки и заменять красивые колонны.