Дженис Эрлбаум - Сохрани мой секрет

Но тут до меня доходит: я не обязана никому помогать! Какое удивительное открытие!

– Почему? Ты же сама в этом виновата!

– Это была ошибка! Людям свойственно ошибаться, все совершают ошибки! – кричит Мэйби.

Именно так говорила мама, когда забывала что-то сделать. Именно так говорила Софи, когда все еще врала себе. Все совершают ошибки. Но ошибки не совершаются сами по себе. Отложенные на танцы деньги сами себя не крадут. Ложь не появляется сама собой. Люди совершают ошибки, и люди позволяют ошибкам случиться. И все это не прекратится, пока виноватый человек не признает, что совершил ошибку.

– Я звоню папе, – говорю я.

Мэйби начинает плакать:

– Не делай этого! Он меня убьет!

Верно. Но сейчас это никакого отношения к делу не имеет.

– Да не важно! Агнес пропала!

– Да не пропала она! – визжит Мэйби. Она уже не обмахивается руками, а почти бьет ими себя по лицу. – Просто мы не знаем, где она!

Я надеюсь, она хорошо настучит себе по голове и мне не придется делать это за нее.

– Именно такое значение имеет слово «пропала».

Я достаю телефон и набираю папин номер. Мэйби разворачивается, быстро поднимается по лестнице в свою комнату и громко хлопает люком. Папа берет трубку сразу, как только произошло соединение, словно он ждал моего звонка.

– Они появились?

– Нет, – спокойным голосом отвечаю я. – Мэйби здесь, а Агнес нет.

– Что? – В его тоне чувствуется сильное недовольство. – И где же Агнес?

– Мы… – Слова застревают у меня в горле. Я много раз сообщала людям плохие новости, но на этот раз все по-другому. – Мы не знаем.

– Что? Что произошло?

– Мэйби забыла забрать Агнес из школы, а Агнес забыла дома свой телефон. Я позвонила в школу, и мне сказали, что она уже давно ушла.

Некоторое время я слышу папино учащенное дыхание.

– Я сейчас сяду в машину и поеду ее искать. Вы с Мэйби никуда не уходите. И звоните, как только она появится.

Он вешает трубку. Я не знаю, как мне лучше поступить. Я все еще хочу сесть на велосипед и поехать искать Агнес, но что-то подсказывает, что сегодня не самый лучший день для непослушания. Что еще я могу сделать? Я не могу просто беспомощно сидеть на кухне, не зная, как исправить эту ситуацию. Пойду-ка я посижу беспомощно на чердаке, не зная, как исправить эту ситуацию.

Я открываю люк и поднимаюсь в комнату Мэйби, которая лежит на кровати, уткнувшись лицом в подушку. Ее тело вздрагивает от рыданий.

– Папа поехал искать ее на машине, – отчитываюсь я.

Мэйби не отрывает лица от подушки и ничего не говорит. Иногда она икает. Она на меня злится? Но чего злиться на меня? Это не я забыла забрать Агнес. Я просто пытаюсь разрулить ситуацию.

– Я должна была ему позвонить, ты ведь это понимаешь?

Она не поднимает головы от подушки и молчит. Я трясу ее за плечо.

– Пошли. Будем ждать их внизу.

Она не шевелится. Мне начинает это надоедать, и я еще несколько раз ее тормошу.

– Давай, – говорю я. – Не заставляй меня одну этим заниматься.

Наконец она отрывает голову от подушки. По ее лицу не скажешь, что она на меня злится. На ее лице написаны волнение и осознание собственной вины.

– Если что-то случится с Агнес… – говорит она и снова начинает плакать, – все это будет на моей совести.

О господи! Теперь я должна еще и ее жалеть! Я стараюсь ее успокоить:

– Ничего не произойдет, и ты не виновата. С Агнес все будет в порядке. Папа сейчас поедет и ее найдет. Так что они будут дома с минуты на минуту. Агнес же умная. Она не будет садиться в машину с незнакомыми людьми. Просто она окажется дома не сразу, а через некоторое время.

Мэйби с благодарностью мне кивает. Теперь она сидит, сложив ноги по-турецки, и пытается собственным рукавом справиться с потоком соплей.

– Какая же я глупая, – говорит она, качая головой. – Просто невероятно, какая глупая.

Ее левый рукав уже весь мокрый, поэтому она начинает вытираться правым рукавом.

Из ее носа капает. Я думаю, будет лучше, если она перестанет плакать.

– Ну ты ведь не нарочно это сделала, – успокаиваю я ее.

– Я сейчас не об этом, – говорит Мэйби и смотрит на меня. – Я вчера вечером разговаривала с мамой. Она не приедет.

Ах вот как! Хорошо. Ну конечно! Чего еще можно было ожидать?

Мое настроение стремительно колеблется от удивления к примирению с тем, что мама не приезжает. Ну конечно. Почему сейчас мы решили, что она будет вести себя как-то по-другому, а не так, как вела себя всю жизнь? Наша мама большой специалист в одном – не сдерживать данное слово. Всегда находить причины и отговорки. В общем, мама не приезжает.

Мэйби снова начинает реветь и бьет кулаком по матрасу.

– Почему она тогда говорила, что приедет? Почему она всегда так делает?

Я не знаю, как ответить на этот вопрос. И я больше не хочу тратить силы на то, чтобы понять почему. Я больше не буду пытаться вернуть ее домой. Мне надоело фильтровать базар в разговоре с ней, мне уже все равно, ранят ли ее мои слова или расстроят. Я больше не буду составлять списки того, что ей нравится. Я не собираюсь снова и снова звонить ей на ферму и слышать короткие гудки. Мне надоели ее объяснения: «еще не время», «не складывается», «неподходящий момент». И я окончательно и бесповоротно отказываюсь пытаться изменить папу, себя или сестер, чтобы она любила нас больше.

Мэйби все еще ревет, а у меня в глазах ни слезинки. По сравнению с возвращением домой Агнес приезд мамы домой сейчас кажется вопросом третьестепенной важности.

– Я буду внизу ждать Агнес, – говорю я, подходя к люку.

– Сейчас приду, – отвечает Мэйби, вытирая глаза и откашливаясь.

Я спускаюсь с лестницы и слышу, как около дома визжат тормоза папиной машины. Он вбегает в дверь в полном одиночестве и видит в коридоре меня.

– Ее еще нет?

– Еще нет.

– Проклятье!

Это не тот ответ, на который он рассчитывал. Он начинает расхаживать по коридору, идет на кухню, потом снова возвращается в коридор.

– Я нигде ее не видел. Я три раза проехал туда разными путями… я не знаю, что делать дальше. Мне снова выехать на поиски? Я не хочу звонить в полицию, если это не чрезвычайная ситуация…

Мне кажется, я впервые оказываюсь в ситуации, когда у папы нет ответа. Мама всегда жаловалась: «У вашего папы вечно на все готов ответ». Я не понимаю, что в этом плохого. Было бы лучше, если бы папа сейчас вел себя как человек, знающий ответы на все вопросы, если бы он успокоил меня, трезво оценил ситуацию и сказал мне, что делать. Вместо этого папа расхаживает по дому и что-то бормочет.

– Я очень зол на твою сестру, – говорит он, и мне становится страшно за Мэйби. – Она не должна была оставлять телефон дома и не должна была уходить из школы. Она должна была оставаться на месте и ждать. В этом случае мне бы перезвонили из школы.