Константин Гирлин - Собрание сочинений. Том I

Махнет листочками ветер, побурчит, побурчит… да пойдет себе дальше, своей дорогой.

Смотрю — и сердце робеет. Небывалое в природе! И думаю хорошие мысли — о «новом», теперь и дорога сладится — новая: светлая, дремотная. И Пятигорск тоже будет новый. Сыпятся с неба серебряные монетки, — какая их осень! — звонко тренькают от земли. Похолодело солнце, губки смыкает, оделось в темную, траурную рубашечку, — уходит осень, засыпала по колючей земле желто-красным, багровым, бурым засыпала, — провожает ее солнышко в путь-дорогу дальнюю.

Сколько разных дум я передумал и понял наконец смысл своей жизни, ее назначение, внутреннее назначение… — стержень. Моя сила пришла тогда, когда я познал свою слабость. Бог воплощен во мне, во внутренней свободе. Нужно прожить человеческую жизнь, чтобы быть для добра, отрешиться от себя и быть «инструментом» — тогда я не буду иметь конца, а буду вечен; подняться из телесной жизни в духовную; отречься от всего, что нежит тело и расслабляет душу; избавиться от забот о переходящем и вещественном, сберегать душу от всякой житейской грязи, подчинить тело духу; нужно быть милосердным и говорить хорошие речи, а когда сказать нечего — вовсе молчать. Пожалуй, лучше, полезнее всего именно молчать. Встретив злое, нужно любить его. Любить хорошее — просто, потому что это свойственно человеку, любить плохое — нужно , чтобы приблизиться к познанию Бога. [Вы слышали, что сказано: «око за око и зуб за зуб». А я говорю вам: «не противься злому»]. Все учение Христа построено на том, что сатану сатаной не победить.

Душа, положенная в гроб тела, воскреснет, и уничтожится гроб, как всякий тлен, и душа станет свободной и свободной полетит в Жизнь, растущую и неумирающую, в высшее совершенство.

Содержание моей жизни не в похоти, гордости и корыстолюбии, но в глубочайшей нравственной ценности. Если только человеку дано почувствовать-потрогать свою душу, то я почувствовал ее, почувствовал, как душа моя творит тело. Она воззвала во мне неведомые силы и волю, воззвала во укрепление. Как и Будде, сидящему под деревом, мне открылась загадка избавления от старости, страданий и смерти.

Если жизнь без войны невозможна, то самое прекрасное оружие — Любовь. Разумный человек побеждает им, то есть одерживает победу, но не оружием. Любить нужно не только человека, но каждую живую тварь, — заветно, по Христу. И под такой любовью разумеется уничтожение в себе страстей, словоблудия, очищение мысли от зависти и зла, соблюдение целомудрия.

Все телесное умрет — в прямом значении этого слова, и только истина, к которой должно стремиться, не сможет исчезнуть никогда. А ведь я жил так, будто смерти со мной никогда не случится, — сколько людей живут подобно моему?.. Нам кажется, что смерть не найдет нас, что она рядом, но не с нами; а знай мы, осознавай всей мыслью неотвратимость ухода из этого мира, мы бы жили, как осужденный на казнь: такой человек, если он не безумец, не станет заботиться о долге и отечестве, не вспомнит о деньгах и одеждах, не состроит лицо, не будет думать о теле; нет, на пороге смерти он, скорее, поможет старику, поцелует ребенка, скажет доброе человеку — позаботится о том, что бессмертно, но не о том, что вещественно. В этом проявляется наша истинная природа.

Мир должен быть выше ненависти, которую разжигают в народе представители самовластия: бедные мои простые люди, слушаете заклятую неправду, а на душе тоска… тоска… Лжехристы и лжепророки, которые за белыми воротничками скрывают сало обмана, считают природу и человека мертвой, товарной единицей. В своем морально-этическом развитии человечество идет вперед в направлении назад. Когда будут уничтожены ненависть и патриотизм, за которым стоит подчинение угнетателям и гнусное рабство, и от власти будут избавлены низкие и порочные люди, тогда будет возможен мир, такой космополитичный мир будет нерушим и неуязвим.

Я знаю, что я есть в каждом человеке, как и каждый человек есть во мне, как в каждом человеке есть все остальные люди мира, — tat-twan-asi. 20 20 Все это ты (санскр.). В этом — жизнь вечная-земная, и она не прекратится до тех пор, пока свет не превратится в пустыню. Но это невозможно, ибо, даже если на планете останутся двое, то и тогда не истребят друг друга, а с громким плачем обнимутся, — вот во что верую; и в этих объятиях явится и воссияет наш Бог Святой.

Значит, если на земле жизнь вечная возможна, то и на небе она порваться не может. Вечная жизнь открыта в том, что человек не может не чувствовать единое духовное, не смертное существо, в котором соединены все люди и он сам; что он относится не к одному себе, а ко всему существующему, — это и есть вечное и непрекращающееся.

Мы всю жизнь живем в своем теле, и для нас уже привычной стала мысль, что вот не будет этого тела — не будет и нас. Как же далеки мы в своем заблуждении! Я прочитал в Евангелии: [Бог есть любовь]. Любовь не к самому себе, к телу, — ибо истлевающее не может быть любимо, потому что оно временно, а любовь — безвременна, — но любовь к духу в теле, то есть ко всем, составляющим этот дух. Значит, полюбив людей, особенно тех, что кажутся скверными, — только возлюбив ближнего и отказав в любви к одному себе, можно узреть Бога, единого и прекрасного.

Я смотрю на ученых, философов — в колбочке сидят: профессия такая — много знать, образованностью давить. А что с этим «много» делать? Профессора-доктора, «барахло ученое» — что у них в голове? Биология-физика-химия… — слушайте свою науку, жизнь лабораторную, учение о мертвом, и оставьте наше нам. Вы устраиваете пир на богатых столах своей умственности, трапезничаете в смехе и пресыщении, и никак не можете насытиться, в то время как только одному голодному уму открыта истина; у него достаточно пищи, чтобы двигаться по узкой дороге просветления, где место лишь одному. Такой человек ищет и никогда не находит — в этом и есть неперестающее благо: не в нахождении Истины, но в приближении к ней, а значит, приближении Царства Божьего на земле. Обжорствующий не пройдет по узенькой тропинке, избирая широкий путь, где воля таким же «толстякам». Пройдут они до своей гибели, красуясь между собой, и расшибутся с обрыва всем весом своих бесполезных знаний. Знать много — вредно. Для дороги нужна легкая ноша — только необходимое, это знает любой путешественник. Все устройство жизни зиждется на том, чтобы избавляться от лишнего . Все, что важно для души, не требует многого. Все, что мне нужно, я имею с самого рождения.